Морские истребители
Шрифт:
– Воронов, полетишь с майором.
Для всех, в том числе и для меня, это было неожиданно. Мы готовились вылетать в составе звена, и, как всегда, я ведомым у Акулова. Честно говоря, мне не очень хотелось лететь на новое задание с другим ведущим. Мы хорошо слетались с Акуловым и понимали друг друга в воздухе без слов. Акулов тоже не был обрадован таким решением - его определили ведомым к Румянцеву. Но приказ есть приказ.
До вылета оставалось совсем мало времени, поэтому Войтенко успел мне сказать:
– Я сейчас подрулю к вашей стоянке.
– И поспешно вышел.
Об остальном пришлось догадываться самому. Мне предстояло на этот раз лететь в составе ударной группы-четверки «яков», которую должен вести Войтенко. Группу прикрытия предстояло вести Тарасову. Боевой порядок нашей восьмерки должен был состоять из двух звеньев, эшелонированных по высоте на 500-600
По сигналу с командного пункта мы произвели взлет парами и с набором высоты взяли курс на Керчь. Каждый из нас в куполах шасси, на крыльях, фюзеляже, хвостовом оперении нес дополнительный груз прилипшей земли, что, безусловно, ухудшало аэродинамику «яков», их скоростные и маневренные возможности. Приходилось внимательно следить за температурой воды и масла: грязь попадала и в радиаторы, расположенные в нижней части фюзеляжа.
На высоте 3500 метров подходим к Керченскому проливу. Войтенко связывается по радио с командным пунктом управления истребительной авиации.
– Я «Мрамор-один»! Я «Мрамор-один»!
– слышим громкий, четкий голос наводчика.
– Будьте внимательны в воздухе, пара «худых» на малой высоте. «Орел-03», усильте осмотрительность.
«Худыми» называли фашистские самолеты «Мессершмитт-109» за их тонкий, длинный фюзеляж. Наблюдаю, как четверка Тарасова,.находящаяся справа сзади, с превышением начала маневрировать «ножницами», такой же маневр стала выполнять и наша ведомая пара, Румянце»- Акулов. Командир группы майор Войтенко ведет себя спокойно, я же внимательно осматриваю воздушное пространство. На мне особая ответственность: я прикрываю помощника командира полка, и малейшая оплошность недопустима. Делаем большой круг над Керченским полуостровом. Хорошо просматривается весь пролив и береговая черта Азовского моря, развалины Керчи, изрытая бесчисленными воронками и траншеями восточная часть полуострова. На этом небольшом израненном кусочке крымской земли отражают натиск гитлеровцев наши отважные десантники, воины Отдельной Приморской армии. Но сейчас не время рассматривать, что делается на земле, все внимание - наблюдению за воздухом. Наша задача - не допустить налета фашистской авиации на позиции десанта.
Прошло совсем немного времени. В наушниках раздается взволнованный голос наводчика:
– Орлы! Будьте внимательны. К линии фронта приближается большая группа «лаптей».
Ощущаю учащенное биение сердца, зубы крепко сжаты, мышцы тела напряглись, левая рука инстинктивно перемещает сектора вперед до упора. В сознании молнией мысль: «Где же враг? Только бы не упустить момента, только быстрее увидеть его. Ни в коем случае не отстать от ведущего».
Не завершив разворот в сторону противника, мы неожиданно увидели совсем близко большую группу пикирующих бомбардировщиков Ю-87, которые шли навстречу ниже нас, без строя, «кучей». Силуэты вражеских самолетов быстро увеличивались в размерах. «Надо немедля атаковать, иначе будет поздно…» Но мой ведущий рванул машину вверх. Чем вызван такой маневр, не пойму. Вероятно, появились «мессеры», прикрывающие бомбардировщиков. Я их не вижу, но по отрывочным быстрым фразам по радио делаю вывод, что где-то рядом уже идет схватка. Слышу голоса Тарасова, Румянцева и других. Очень трудно определить, кому они принадлежат:
настолько меняется интонация речи в бою.
– «Яки»! «Яки»! Атакуйте!… Атакуйте!… Бей… Прикрой, атакую!… Куда ты смотришь?… Уходи…
В эфире сплошной крик, не поймешь, к кому обращены эти фразы. Выполнив боевой разворот, мы с Войтенко ринулись в атаку на Ю-87 с задней полусферы. Я не успел выбрать цель и oткрыть огонь, а «лапти» так же «кучей», быстро, полупереворотом пошли вниз, в пикирование. Ведущий последовал за ними. Отвесно на максимальной скорости устремляемся к земле. Вокруг наших самолетов бушует пламя разрывов зенитных снарядов, на фоне земли ничего не видно: ни врагов, ни своих. Какая-то неведомая сила швыряет мой «як» в сторону, слева у самого мотора вижу яркую вспышку огня - снаряд разорвался совсем рядом. А в сознании настойчиво бьется только одно: «Быстрее вниз, враг может уйти! Непременно догнать и уничтожить!» И тут же сверлит мозг другая мысль: «Не забывай о ведущем. Это для тебя главное».
Проскакиваю гряду слоистых облаков, над землей вывожу машину в горизонтальный полет и, не снижая скорости, иду в сторону противника. «Юнкерсы», по моим расчетам, далеко уйти еще не успели, надеюсь, что и мой ведущий где-то впереди. И вдруг вижу «яка». Он шел навстречу мне, прижимаясь к земле, а сзади и выше - пара «мессеров». Мгновенно нажимаю на кнопки управления огнем. Увидев впереди себя трассу, вражеские истребители взмывают вверх. «Як» со стрелой на борту - это был Войтенко - спасен, но теперь я сам попадаю в лапы «мессеров». Мне уже не до «лаптей», надо самому выходить из трудного положения. Резко ввожу машину в разворот и пытаюсь уйти на бреющем на свою территорию. Сверху наседают «мессеры», поочередно атакуя. Внимательно слежу за их действиями, прижимаюсь ближе к земле, в момент атаки резко маневрирую, уклоняясь от пуль и снарядов. Ввязываться с «мессерами» в бой одному над вражеской территорией смысла нет, задача - быстрее пристроиться к ведущему. Вижу над собой несколько наших «яков». «Вот теперь мы с вами потягаемся, господа хорошие», - размышляю про себя и тут же взмываю вверх, как бы вызывая «мессеров» на бой. Но вызова они не принимают и уходят на запад. Пристраиваюсь к ведущему, вместе набираем высоту.
Стараюсь успокоиться. Но не могу преодолеть досады: была хорошая возможность, и на тебе - не завалил ни одного «лаптя»! Ведь Ю-87 очень легкая добыча для истребителя. Скорость у пего сравнительно невелика, с выпущенными шасси и выступающей сверху кабиной он казался невзрачным и неуклюжим. Главная причина, по-видимому, в том, что мы поздно заметили «юнкерсы». Кроме того, «мессерам» удалось до подхода бомберов связать боем большую часть нашей группы.
С таким настроением произвел посадку. И когда добрался до землянки, не сразу понял причину мрачного вида моих боевых товарищей. Оказалось, сбили Сергея Денисова!
Не хотелось верить, что погиб мой хороший друг. В этом вылете он был ведомым у Тарасова в составе группы прикрытия. Четверке Тарасова пришлось первой вступить в бой с группой «мессеров» из прикрытия Ю-87. Бой сложился не в пользу наших «яков», так как «мессеры» имели преимущество в высоте. И вот Сергей попал под их огонь. Что было дальше, где упал самолет Денисова, никто из наших летчиков не видел.
В начале боя Румянцев не пошел за ведущим вверх, а с ходу атаковал вместе с Акуловым бомбардировщики сверху, «в лоб». Он принял, пожалуй, самое правильное и своевременное решение. Стремительная атака этой пары и предопределила дальнейший ход событий, сорвала планы противника.
…Вскоре к нам в землянку приехал майор Войтенко. Он коротко сказал:
– С пункта управления в расположении десанта передали благодарность вези нашей группе за успешное выполнение задачи. Фашистские бомбардировщики, около двадцати Ю-87, сбросили бомбы на позиции своих войск. Сбито два Ю-87 и один Me-109.
В тот день мне трижды приходилось подниматься в воздух. И каждый раз схватываться с «мессерами». В одном из вылетов мне был преподнесен Румянцевым наглядный урок, как надо бороться за тактическое превосходство над противником. Мы вылетели обычным составом. Возглавлял группу в составе восьмерки Як-9 Тарасов. Наше звено во глава с Румянцевым выполняло задачу группы прикрытия и располагалось выше и в стороне относительно звена ведущего. К моменту нашего подхода к Керчи, вблизи линии фронта, над своей территорией барражировала четверка «мессеров», которая несколько раз пыталась внезапно атаковать нашу группу и оттеснить ее от прикрываемого десанта. Но благодаря хорошей осмотрительности и четкому взаимодействию мы своевременно обнаружили «мессеров». Главное, что предопределило успешный для нас исход боя, - правильное действие ведущего группы Румянцева в борьбе за высоту. Как правило, оказавшись в невыгодном положении, ниже вас, «мессеры» боя не принимали, переворотом уходили вниз, на свою территорию, где набирали высоту… и появлялись над линией фронта с другой стороны и выше. Мы, естественно, поступали таким же образом, чтобы не оказаться ниже противника. Если же оказывались в невыгодном положении, отходили в сторону Керченского пролива, набирали высоту и подходили к линии фронта. Вот высота уже более 5000 метров, дышать трудно. Вынужден открыть кислородный кран. Хватаю ртом конец шланга. Маской мы обычно не пользовались, так как она мешала осмотрительности в полете. Вот в таком состязании с «мессерами» наше звено достигло высоты более 6000 метров. На этой высоте Як-9 становится более инертным, держаться в строю значительно сложнее, мотор работает на полном газу. Трудный полет, но тем не менее наша группа прикрытия свою задачу выполнила, не дала возможности «мессерам» внезапно атаковать звено Тарасова. Мы диктовали свою волю противнику и надежно прикрыли десант. В этом вылете я еще раз на собственном опыте убедился в правильности слов: «Кто имеет преимущество в высоте, тот диктует волю и побеждает в бою».