Морские короли. Дороги судеб
Шрифт:
Массимо склонился в почтительном поклоне. А когда выпрямился - дверь уже успела хлопнуть. Он остался один в кабинете. Подумал, прошел к столу и налил себе немного вина. Его же просили чувствовать себя гостем?
Что ж.
Массимо понимал сейчас Эттана и сочувствовал ему. Когда умирает близкий человек, обычно несчастным родственникам ни до кого нет дела, а Преотец нашел для него время. Пусть даже по просьбе своего сына.
И отпустил ему грехи.
На это Массимо и рассчитывать не мог.
Он подождет,
***
У Преотца не будет слуги вернее Массимо.
Тут мнения и Массимо, и Эттана совпадали. И первое, что собирался поручить мужчине Эттан - это поиск убийцы. Пусть Луис этим займется, и пусть берет Массимо в подручные. Кажется, кого-то Луис уже нашел, но ниточка порвалась?
Мальчишка, что тут скажешь. Вот если бы Эттан взялся за дело, он бы точно нашел всех. И убийцу, и заказчика.
Кто все-таки решил поднять руку на Вальеру? И главное - зачем?
Не могут ведь не понимать, что Эттан за такое шкуру сдерет и по ломтику акулам скормит. Никак не могут. А все же кто-то решился.
Надо расспросить предстоящих. Может быть, это кто-то из них. Или просто какое-то отребье?
Нет, это вряд ли. Ни одна трущобная крыса не кинется на кошку, ни одна не позовет к себе смерть раньше времени. Вальера не в первый раз ходила к старой ведьме, ее знали.
Сама ведьма ударила в спину?
Да, может быть и такое. Но тогда кто и что ей пообещал?
Кто из предстоящих метит на его место? Или это кто-то из оскорбленных купцов?
Предстоящий Эльнор мог бы быть доволен. Эттан прочно забыл о его существовании. Так прочно, что ему и в голову не пришло подозревать бывшего соперника. С глаз долой - из мыслей вон.
Ушел - и пёс с ним.
Принимать близко к сердцу угрозы Эттан и не подумал. Хотя мог бы вспомнить про безвременно убитую тьерину Меланию.
Даже и не задумался.
Была - и не стало.
Видимо, потому что мотив мести за ребенка был Эттану неведом. Если бы кто-то убил его детей, он бы отомстил, безусловно. Но из чувства долга.
Не любви, не боли, а вот именно - долга.
Так надо.
Вот за Вальеру он будет мстить по велению сердца. Все же столько лет вместе, мать его детей, его вторая половинка...
Ах, Вэли - Вэли. Как ты смеешь уходить так рано?
Зачем ты оставляешь меня?
***
Луис впустил отца, и поспешно исчез из комнаты, прежде, чем Эттан заметит что-то неладное. Помогла ему и мать, которая слабо позвала:
– Тан...
И Преотец устремился к умирающей женщине. Опустился рядом на колени, сжал тонкую руку...
– Вэли...
– Тан, я хочу уйти.
– Но мы еще не все попробовали!
Вальера вздохнула.
– Тан, это мое право. Я хочу уйти, не превращаясь в обезумевшее от боли животное, хочу вас запомнить такими, хочу просто закрыть глаза и уснуть, не отдавая себя в руки коновалов...
Эттан смотрел на любовницу.
– Вэли... я не могу так отпустить тебя.
– Я попрошу Луиса, он достанет для меня хороший яд. Я просто усну, и море примет мою душу.
– Вэли... умоляю!
– Тан, просто вдохни. Мои раны начали гнить, скоро все будет кончено и так. Меня не спасти, так нее мучай меня. Отпусти...
Эттан смотрел на нее несколько секунд. А потом вымолвил то, что надо бы раньше.
– Вальера Тессани, вы окажете мне честь стать моей супругой?
***
Если бы Вальера не лежала на кровати, то упала бы.
– Тан, ты с ума сошел!?
– Нет. Просто... Ты ведь так и не стала верующей, да, Вэли?
Вальера пожала плечами. Да, приличной прихожанки из нее не вышло. Те боятся умирать, молятся, чего-то просят, каются, мучаются...
Ее это не касается.
Она - Тессани!
– Тан, к чему этот разговор? Я честно выполняла все, что ты попросишь.
– По твоей вере, души тех, кто связан узами могут встретиться в великом море.
Вальера едва сдержала усмешку. Ах, как же Эттан привык перетолковывать все на свой лад! И как же ему не хочется проигрывать! А ведь ее смерть - это его проигрыш. Не справился, не уберег, не удержал...
– Могут. Тан, ты уверен?
Эттан пожал плечами, и в желтых глазах Вальера снова, как в открытой книге, прочла все его мысли. Если бы она осталась жива, ни о каком венчании и речи не шло бы. А она - умирает.
Почему бы нет?
А к чему бы - да?
Ее дети так и останутся незаконными, а она сама...
– Это не нужно, Тан. Я тебя и так никогда не оставлю.
Эттан пытался спорить, убеждать, что-то говорил, но впервые за долгие годы все его красноречие пропадало впустую. Вальера просто закрыла глаза.
Она лежала молча, не произнося ни слова, ни жестом, ни гримасой не выдавая себя, и Эттан, наконец, сдался.
– Когда?
– Через полтора часа.
– Так мало!?
– Мне хватит с лихвой. Пятнадцать минут на стряпчего, по пятнадцать минут каждому из детей и тебе. И - спать.
Эттан смотрел на женщину, с которой жил, с которой прижил четверых детей, и думал, что вовсе ее не знает. А теперь и не узнать никогда... так что же это было?
Обман?
Мысль оказалась настолько неприятной, что Эттан поморщился.
Вальера тяжко вздохнула. Даже на пороге смерти, и то...
– Тан, милый, если кто-то узнает, что я стала супругой Преотца... не давай никому такой повод для шантажа! Подумай о наших детях!
Эттан выдохнул с облегчением.
Ах, вот оно что...