Морские короли. Дороги судеб
Шрифт:
Да, дочка получилась очаровательной, как маленький вьелерин! На такое сокровище он еще поймает крупную рыбку. Очень крупную...
Задумавшись, Эттан едва не пропустил момента, когда все предстоятели направились в Зал Избрания. Сейчас двери за ними закроются и на помосте зажгут костер Избрания. Пока его дым белый. А когда изберут Преотца, в него бросят порошки, меняющие его дым на синий.
Да, так вот. И никаких чудес.
Образа с проколотыми дырочками, чтобы благоисточили, специальные системы зеркал в храмах, благовонные травы, вводящие людей в блаженное состояние,
С сегодняшнего дня - он. Преотец Эттан Даверт! Иной мысли Эттан и не допускал, вот еще не хватало! Только вперед!
Только к победе!
***
Комната избрания была обставлена со всеми удобствами. А как еще? Вдруг им тут сутки сидеть придется, бывало и такое - и на голом полу, что ли? Нет уж!
Роскошные кресла были обиты голубым бархатом, и манили, призывая опустить в них усталое тело, тяжелые столы были накрыты всевозможными яствами. Не избирать же Преотца на голодный желудок? Мужчины один за другим опускались в кресла, накладывая себе на тарелки что понравится. Слуг тут не водилось.
Исключение было одно.
Кресло во главе самого большого стола мог занять только Преотец. Пока его не выберут - никто не смел опустить свой зад на потертый белый бархат.
Какое-то время в комнате царило молчание. Потом его нарушил предстоящий Туаран. По возрасту он уже не годился в Преотцы, поэтому мог спокойно вести собрание.
– Что ж, братья мои, мы сегодня собрались, чтобы выбрать нашего Преотца. Я знаю, что мы рассматривали кандидатуры предстоящего Даверта, - Эттан вежливо наклонил голову. Он не ел, а стоял пока в сторонке, прислонившись к колонне и потягивал вино из золотого кубка. К слову сказать, жабий камень* уже был в нем - мало ли, что может произойти до избрания? Жить хотелось.
– Предстоящего Тинура и предстоящего Эльнора. Прошу поднять руки тех...
* жабий камень - мифический синий самоцвет, который можно было найти в голове жабы. По поверю, менял цвет, попадая в отравленный напиток, прим. авт.
– Я отказываюсь от места Преотца, - подал внезапно голос Эльнор.
– Пусть мой голос будет за Даверта.
Эттан не расплылся в улыбке, но был к этому очень близок. Так-то тебя...
Прихватить твою незаконную, но любимую дочку, и ты все. Что хочешь сделаешь. Вот от него, Эттана, такой глупости отродясь не дождешься. Он просто вычеркнул бы Лу из своих планов, но отказаться от тиары Преотца?
Никогда!
Предстоящие зашумели и прошло не меньше десяти минут, прежде чем слово опять взял предстоящий Туаран.
– Тогда у нас есть предстоящий Тинур и предстоящий Эльнор. Итак, братья...
Эттан посмотрел на Тинура. Сейчас должен отказаться и этот. Потому что не надо, вот не надо прихожанок в келье охаживать. И Эттан уже пообещал ему, что это будет обнародовано. Такая клякса на одеждах Преотца!
Тинур резко выпрямился.
– Я буду счастлив возглавить церковь Ардена, братья! Если вы выберете меня, я не подведу!
Эттан скрипнул зубами.
Ах ты...
– Тинур, а как же тьерина Илона? Или тьерина Луиза? Они одобрят твое избрание? Тебе ведь придется их бросить, - поинтересовался он самым медовым тоном.
Тинур пожал плечами.
– Грешен, братие. Но пусть тот, кто без греха, первый толкнет меня с обрыва! Ибо сказано, что не стоит говорить о пятнах на одежде соседа, когда твоя вымазана в навозе.
– И чья же одежда вымазана?
Любой кто знал Эттана, понял бы, что Тинур только что подписал себе смертный приговор. Если Эттан станет Преотцом, то Тинур уже не выйдет из подвалов Ордена. И отправится туда сразу же после избрания.
– Я говорю о тьерине Тессани, которая родила вам, брат мой, четырех незаконных детей. Это для Преотца еще страшнее.
Эльнор сложил руки в молитвенном жесте.
– Грехи моей молодости... Да, я был юн и глуп. И не могу сейчас оставить бедную женщину своей заботой. Вы же понимаете, что одна, с четырьмя детьми на руках... разумеется, я помогу ей. А кто бы бросил ее в этот момент?
– Мне известно, что ваша связь продолжается и по сей день, - парировал предстоящий Эльнор. Ах ты... гадина! Все же умудрился змеиный хвост подложить!
– Я не думаю, что это допустимо для Преотца.
– Разумеется. Любые связи между нами будут невозможны, - кротко согласился Эттан.
– То, что простительно Предстоящему, не спустят Преотцу. Так что если меня выберут, тьерина Вальера не увидит меня более в своем доме.
Как водится, обещание было вполне двуличным.
В своем доме и не увидит, но став Преотцом он сможет купить ей другой дом, под защитой башен Ардена. Мало ли кто... Мало ли что...
Мог бы и сейчас, но слишком крупные траты привлекут к себе внимание. Ни к чему сейчас такое,, вот займет он свое место (да! Свое!) тогда и покажет всем, где Ирион лежит!
Предстоящие переглянулись. С одной стороны - они и сами были не без греха, известно ведь, что законы пишутся для стада,. А не для пастырей. С другой...
Кого поддержать?
Хотя у большинства выбора не было. Эттан Даверт не собирался прощать предательства и нагадить мог очень сильно.
– Итак, предстоящий Даверт и предстоящий Тинур, - провозгласил Туаран.
– Пусть принесут чашу - и делайте ваш выбор, братья. Голубой камень - предстоящий Даверт, белый камень - предстоящий Тинур.
Как не был уверен в себе Эттан, а все же душа ушла в пятки, когда камни посыпались в чашу. Один за другим, они глухо щелкали по простому деревянному дну, и каждый раз его сердце вздрагивало, когда подходящий к чаше человек оглядывался на двух предстоящих.
Тинур смотрел на Эттана так, что Даверт ежеминутно ожидал воспламенения, и сжимал кулаки. Сам же Даверт был спокоен и вальяжен, словно не происходило ничего важного, будто он не рисковал жизнью в эту минуту...
Впечатление он производил, что тут скажешь. Небрежная поза, скучающий взор, рука, сжимающая бокал, не дрожит...