Морские короли. Перекрестки
Шрифт:
Элайна ее не слишком одобряла, а вот отец Далана, сам Далан и его братья с сестрами просто обожали тетку. И загрызли бы любого, кто посмеет неуважительно отозваться о родственнице в их присутствии. Лизетта платила им взаимностью. А Алаис приняла с первой минуты. С той самой, на которой Далан рассказал об их приключениях.
– Я буду рада видеть и тебя, и твоего ребенка в своем доме. Сама видишь, у меня тут места хватит. Но у меня кошки...
Дом у Лизетты был роскошный. Родители оставили в наследство, и справедливо. Из всех отпрысков, именно
– Ага, - Алаис уже успела потискать двух пушистых мурлык, а третья где-то пряталась.
– Думаю, ребенка мы к ним подпускать до года не будем, а потом соображать начнет - научим обращаться. Деньги у меня есть, проживание оплачу...
– Вот еще! Ты же Далана спасла!
Алаис подумала пару минут.
– Госпожа Лизетта, я не вьелерин. А потому, либо вы берете с меня деньги за проживание, либо договариваемся как-то еще. Например, я сад облагораживаю? Или ремонт делаю, или как-то еще...
– Сочтемся! Голубые комнаты тебя устроят?
– Более чем.
Голубые комнаты состояли из одной большой комнаты, от которой цветком отходили еще три. Большая гостиная, две спальни и кабинет. Все обтянуты голубым шелком, вся мебель выдержана в серых и синих тонах, очень удобно.
– Я переделаю одну спальню под детскую и комнату для кормилицы, ладно? А остальное пусть остается, как есть.
Лизетта только плечами пожала.
– Делай. Я не против.
Элайна вздохнула.
– Могу посоветовать хороших мебельщиков и мастеров. Мы недавно...
– Советуй, - так же равнодушно махнула рукой Лизетта.
– Тут тебе равных нет.
Госпожа Шедер поджала губы. Кажется, две женщины не сильно ладили. Алаис переводила взгляд с Элайны на Лизетту и обратно.
Вот стоят они рядом.
Элайна Шедер - вся аккуратная, лощеная, ухоженная, в безукоризненно модном платье, с элегантной прической и прохладными манерами.
Лизетта Шедер - невысокая, кругленькая, как колобок, волосы вьются кудряшками и выбиваются из прически, карие глаза светятся веселыми искрами, носик задорно вздернут - и никогда ей не дашь ее сорока лет! Столько в ней жизненной энергии, столько силы...
Платье помялось, оборку надо бы пришить, но Лизетта совершенно не обращает на это внимания. Кажется, ее намного больше занимает книга на столе, чем явившиеся гости.
Неудивительно, что они с Элайной не дружат. А вот Далан так и жмется к тетке, которая уже успела угостить его кексами. Вкусными...
Алаис здесь уже нравилось.
***
Вечером из дома Шедеров к кузине Лизетте доставили ее вещи. В том числе и гаролу. Лизетта прищурилась на музыкальный инструмент.
– Умеешь?
– Спрашиваешь!
– Алаис и Лизетта, спровадив облегченно вздохнувшую Элайну, переглянулись с улыбкой и принялись знакомиться. Дружно решили, что Алаис будут звать Алекс, а та может обращаться к хозяйке: 'тетя Лиз', ее все так называют. Родственница - так родственница.
Обнаружили, что Алаис обожает книги и сама многое читала.
Что Лиз с удовольствием слушает сказки и истории.
Что кошки принимают Алаис, как родную, стало быть, человек она хороший .
Что шитье и вышивание недолюбливают обе, примерки у портних считают злом. А модничанье... это хорошо, но не постоянно же!
Что Элайна Шедер слишком чистенькая, красивая и правильная. И в ее присутствии жутко хочется или почесать попу, или поковырять в носу.
А подобное совпадение интересов и мнений гарантировало женщинам спокойную совместную жизнь. Алаис подарила Лизетте длинную нитку розового жемчуга с Маритани, и окончательно была принята в стан 'своих'.
Оставалось спокойно жить и дожидаться родов.
Спокойно...
Нет, это слово было сказано не для Алаис и Лизетты.
Началось с того, что Алаис принялась по вечерам устраивать мини-концерты, только для своих - Лизетты и слуг в количестве шести штук. Потом слуги принялись приводить своих родных, прятать их в саду и подслушивать.
Увидев такое дело, Алаис и Лизетта переглянулись - и разрешили сидеть на кухне. С открытой дверью, конечно...
На пару десятков дней этого хватило, а потом слуги пришли к ним на поклон. Мол, так и так, песни у вас душевные, а истории жутко интересные. Мы все понимаем, не для нас вы все это поете-рассказываете, но нельзя ли...
Алаис красноречиво показала на свой живот, который уже начал округляться. Не с таким устраивать концерты для широкой общественности.
Слуги замахали руками. Мол, все мы понимаем, все тонкости текущего момента, а потому... Тут буквально в пяти минутах ходьбы есть небольшая таверна. С хозяином договорятся, госпожу сопроводят и туда, и обратно, и если она соблаговолит скрасить вечера бедолаг...
Алаис вздохнула, переглянулась с Лиз - и махнула рукой.
Каждый вечер две женщины отправлялись в таверну. Алаис удобно устраивали в большом кресле, укутывали пледом, приносили чашку с ягодным морсом или компотом, и женщина принималась рассказывать. Иногда ее больше тянуло к историям, иногда - к музыке.
Успехом пользовалось все.
Лиз располагалась в уголке, и тоже получала удовольствие.
Это в молодости можно беззаботно пожимать плечами в ответ на заявления вроде: 'останешься одна - заплачешь, да поздно будет', или 'пожалеешь ты потом о своей глупости'. Молодость никогда не поверит грустным предсказаниям.
А вот когда подкрадется на мягких лапках старость, когда посмотришь в зеркало и заметишь седые волосы, когда очаровательная улыбка вместо ямочек на щеках покажет морщинки - тогда и попомнишь 'предсказателей'. Не каждый день, нет. Но по вечерам иногда бывает так тоскливо! Пусть одиночество скрашивают книги и племянники, все равно - этого мало, мало...