Морские террористы
Шрифт:
Николай удивил не только Костю и Антоника, но и себя. Он, не прощаясь, молча пошел к аэровокзалу. Словно ему отшибло память и он собрался сесть на самолет и улететь на родину.
Глава 11
Двое в городе
1
Николай взял машину напрокат и пожалел об этом не раз. Он проклинал левостороннее движение. Он мог управлять всеми видами транспорта, включая тук-туки — мотороллеры-такси с прицепом. Но тук-туки обгоняли старый арендованный микроавтобус «Форд», за рулем которого маялся Николай, и только самло — скрещение велосипеда с коляской рикши — отставали от него. Когда он брал машину напрокат, неопрятный таец раз сто повторил на английском: «помеха справа, помеха справа», намекая на единственное, наверное, правило дорожного движения в этой чертовой стране. А до того задал Коку ряд идиотских вопросов:
— Тебе есть девятнадцать лет?
— Ты сам-то как думаешь?
— Авиабилет есть?
— Хочешь всучить мне самолет?
— Авиабилет — залог за машину. Тысяча батов в день. Велосипед, мопед — двести батов. Наличными. Попадешь в аварию, в полицию не обращайся — обдерут. Решай все дела на месте столкновения. Наличными.
— Скидку давай!
— Через две недели скидка. На катер. Когда сезон дождей наступит.
Кок смотрел из окна «Форда» на пыльную подъездную дверь полицейского участка. В пяти метрах от машины — тайская забегаловка. Из открытых окон воняет прокисшими бобами и гвоздикой. Еще большего смрада Николай мог нанюхаться в Бангкоке. Там смешивались и сводили с ума запахи фруктов, гнилостных испарений вонючих каналов-клонгов, заднего двора зоопарка и выхлопных газов машин. Натуральные бангкокские миазмы.
Николай покусывал губы. Товарищи в тридцати метрах, а он ничем не может им помочь. Но в душе теплилась надежда: «Практика показывает, что полиция действует самостоятельно от контрразведки и раскручивает преступную группу». Надежда была подана шефом флотской разведки.
Из полицейского участка выходили время от времени гражданские тайцы. Кок не мог точно ответить на вопросы, прилично ли они одеты, принадлежат ли к среднему сословию. Он же среди них выискивал человека из категории «ниже среднего», и чем ниже, тем лучше. На языке Николая вертелись слова: бомж, проститутка, пьяница, наркоман, вор, баклан. Любой из них подошел бы Николаю в качестве осведомителя и мог рассчитывать на приличное вознаграждение.
В кармане его брюк лежали две кредитные карты — «Виза-Классик» и «Мастер-Кард». С них он мог снять около трехсот тысяч долларов.
«Эй ты, пупсик, хочешь заработать?» Кок вгляделся в маленького тайца. Одетый в короткий бежевый костюм, тот прямо из дверей участка попал в объятия пожилой женщины. Мать? — прикинул Кок. Может, тетка, прикупившая платье в лавчонке «Оденьтесь хреново». Вот она вытащила мобильник и что-то бойко заверещала, кого-то, видимо, обрадовала. Наверное, жену этого обросшего карлика. Сколько он сидел в камере? Радость на его лице подсказала ответ: не меньше недели. За что его загребли? Может, за вождение автомобиля в нетрезвом виде. Только если арестовать всех, кто ездит за рулем поддатым, в Таиланде замрет движение... Лилипут точно знает распорядок дня участка и сможет порассказать много интересного о его личном составе, продолжал наблюдать за парнем Кок. Вот рядом остановилась полицейская тачка. Под сполохи проблесковых маячков из нее гордо выплыл полицейский в фуражке. Мать и сын отвесили ему такой низкий поклон, словно готовились сорваться со стартовых тумб в бассейн. Нет, эти не подходят.
Николай отвлекся на минутку и прикурил сигарету. Когда снова глянул из окна микроавтобуса, увидел картину, которая его обнадежила. Дверь участка открылась в очередной раз. Двое полицейских чуть ли не пинком выпроводили на свободу довольно высокую проститутку. Она едва не попала под тук-туки, водитель которого что-то прокричал ей на местном наречии.
Девица была облачена в вечернее платье («а на дворе день, — мимоходом подметил Кок, — значит, провела в камере как минимум ночь и утро»), дырявила горячий асфальт ярко-красными шпильками, давала развеваться на легком ветру невесомому шарфику. Она мне подходит, сразу же определился Николай. Он коротко просигналил ей и махнул рукой: «Иди сюда, морковка!» Та поднесла тонкую руку к груди и округлила глаза: «Я?» — «Ты, ты, не сомневайся», — маякнул ей Кок. Девица проявила себя как настоящая профессионалка. Она подняла руку, останавливая машину с надписью «Такси-метер», и, когда таксист затормозил и открыл дверь, проститутка спокойно перешла дорогу и направилась к микроавтобусу.
— Я подумал, ты уедешь, — сказал Николай, похлопывая по сиденью переднего пассажира. — Садись, красавица!
— Хелло! — она стандартно приветствовала клиента и заняла место в машине.
Николай дернулся от подруги, источавшей резкий запах пота. «Да, с запахами мне везет», — выругался Кок.
— Тебе не помешал бы пожарный баллон с дезодорантом, — заметил он.
— Мне самой так кажется, — нараспев произнесла она и жеманно поджала губы.
Кока что-то насторожило в ее облике, но что, он пока не разглядел. Красивое продолговатое лицо, изящно акцентированные скулы, губы-рыбки, как у Анжелины Джоли. Шея... Шею она прятала за невесомым бордовым платком-шарфиком. «Укушенный вампир? — влезла в голову Николая дурацкая мысль. — Может, просто какая-нибудь венерическая сыпь, с кем не бывает».
А на груди сыпи нет — точно. Платье декольтированное, и ложбинка между овальных грудей была достойна внимания.
Кожа. Кожа нежная. С виду. Хоть и жирноватая. Ей бы душ принять... Длинные пальцы с такими же длинными ногтями.
— Слышь, морковь, тебе не жарко в платке? Или ты за ним засосы прячешь? Брось, я же понимаю... Только не подумай, что я оскорбил тебя в лучших чувствах.
Проститутка снова поиграла глазами и вдруг потупила взор. Словно нехотя и в то же время демонстративно, словно обнажалась перед клиентом, она красивым движением освободилась от платка. И только сейчас Кок заметил изящную форму ее шеи, прямой линией уходящей в отмеченную ранее ложбинку. Изящной, за исключением одной детали. Николай похолодел, увидев... кадык. Единственную деталь на шее, которая отличает мужчину от женщины. И адамово яблоко Кока дернулось так, словно и он сидел в женском обличье, под чьим-то обличающим беспощадным взором.
— Ты что... — Кок проглотил слово «мужик» и едва выдавил: — Парень, что ли?!
— Как ска-ажешь, милый. Для тебя я — кто угодно.
— Блин... — бессильно протянул Николай. И все же не мог до конца поверить в то, что смотрит на трансвестита. Вряд ли он, она, оно, как хочешь, так и назови, делал операцию на груди. Скорее всего, прикинул Кок, жрал и продолжает жрать гормональные пилюли, от которых выпали волосы на груди, увеличился их объем. Он много слышал об этом, увидел же впервые. Хорошо, что Костя и этот чертов Антоник не видят.
— Ты вроде куда-то... торопился, брат. Извини, мне ехать надо, меня натуральная подруга ждет. — И слегка подыграл леди-бою: — Понима-аешь?
Транс оказался неназойливым. Но едва он взялся за ручку дверцы, Николай остановил его.
— Погоди минутку. — Он снова посмотрел на полицейский участок и подумал, что потеряет много времени, прежде чем найдет другого человека, который хотя бы в общих чертах расскажет о планировке этого здания и полицейских сменах. Что дальше — Кок не знал. Он знал другое, что не раз говорил ему Джеб: «Пока не откроешь дверь, не узнаешь, что за ней». Настроенный решительно, не имея другого плана, Николай собирался вышибать двери. — Ты... Тебя зовут-то как? Оля-Коля?
— Оля-Коля, — соглашаясь покивал леди-бой.
— Отставить! Потому что меня тоже так зовут.
— Если хочешь, зови меня Бой — Мальчик. Тебе нравится это имя?
Кок пропустил вопрос мимо ушей. В голове строчки из Высоцкого: «Ты проверяй, какого пола твой сосед». Его сосед обладал женственным, чуть с хрипотцой голосом. Только сейчас он понял, что Бой вел себя более женственно, чем женщина, и в большей степени соответствовал европейскому идеалу красоты.
— Много вас таких в Таиланде? — спросил Кок для того, чтобы не молчать.