Морской бронепоезд
Шрифт:
– Командир, ты уверен в своём решении? – отозвался ещё один член группы, мужчина средних лет и большим опытом за плечами, – Их много. Нас мало. Можем не справиться. К тому же…..
– Но и мы, тоже не пальцем деланы! – повысил голос командир группы, – и зло посмотрел на говорившего человека, – Разве не так? Внезапность, наш козырь! Видишь, они все заняты и без оружия.
– А как же, патрули? – не унимался тот.
– К чёрту патрули! – командир немецкой диверсионной группы практически кричал, – К чёрту разведку! Отставить разговоры. Выполнять приказ!
Собеседник, зная жёсткий характер командира группы, в ответ, лишь кивнул головой, взял МП40 м выпрыгнул из кузова. Остальные диверсанты, последовали его примеру, брали оружие в руки и стали готовиться к бою.
Глава 11. На перроне возле бронепоезда.
Михаил Чернышковский ходил по перрону и следил за погрузкой боеприпасов. Вот он развернулся и неторопливо пошёл к продовольственному складу. Там, так же работа кипела полным ходом. И вскоре можно было трогаться. Единственное, что оставалось узнать, и это его беспокоило сильнее всего, насколько затянется ручная погрузка боеприпасов. Думая обо всём сразу, Михаил отошёл в сторону от склада, оказавшись между двумя строениями. Подул сильный, пронизывающий ветер. Он поёжился и посмотрел на небо. Погода портилась. Небо заволокли тяжёлые чёрные тучи. Мелкий снежок, опять начавший срываться с них, подгоняемый ветром нёсся всё дальше и дальше, превращаясь в позёмку. Как он любил такую погоду! Когда можно, просто побродить в одиночестве или с женой по пустынным улицам любимой Одессы…. Да, холодно и ветрено….. Люди, прячутся в домах от ветра и снега…. Ты один…. Бредёшь по пустынным улочкам…. Размышляешь о том, о сём…. И так спокойно…..
Мимо пробежал матрос, прерывая его воспоминания.
– Сосыка, ты куда это?! Отлыниваешь? – удивлённо и строго спросил Чернышковский.
Сосыка отвечает на бегу:
– Ни как нет, товарищ старший лейтенант! Простите, я не отлыниваю. Чой-то, живот прихватило! А до кустов ближе, чем до гальюна!
– Верно. Только смотри там, – улыбаясь, предупреждает матроса, – хозяйство себе не отморозь!
Сосыка добегает до кустов и кричит в ответ:
– Не-е! Такое добро, ещё мне нужно!
Чернышковский отвернулся. Но краем глаза успел уловить, неловкое движение матроса, как будто он покачнулся и упал. Или просто присел? Михаил повернулся. Никого.
Михаил Чернышковский произнёс мысль вслух:
– Показалось…. Наверное, уже в кустах засел. Надо же было такому случиться…. И чего, он такого съел? Вроде, все ели с одного котла…. И повар у нас, отличный…
Не успел Михаил закончить свою мысль, как из-за кустов, и ещё десятка мест открыли огонь по бронепоезду и его экипажу больше десяти стволов. Все, кто был на перроне, живо упали на землю. И командир тоже. Сюрприз оказался неожиданным и весьма не приятным. Прежде чем личный состав бронепоезда укрылся от огня нападавших, несколько человек погибло, и ещё несколько получили ранения.
Михаил Чернышковский громко отдал приказ:
– Всем приготовиться к бою!
Глава 12. Здание станции Приморско-Ахтарская.
В опустевшее здание, через чёрный ход, вошёл мужчина. Было видно, что он знает куда идти. Незнакомец, в шапке и стёганке на овечьем меху, свернул налево, и, пройдя по коридору до двери, с табличкой «Начальник станции», с силой распахнул её.
Начальник станции, завидев гостя, в дверях своего кабинета, вздрогнул и испуганно воскликнул:
– Ты?!
– Я.
– Ты как здесь?!
– Да вот, пришёл к своему двоюродному братцу, чтобы посмотреть в его брехливые глаза! – гость, плотно закрыл за собой дверь и запер её на щеколду. – Ты, братец, нас предал! А предательства, я не прощаю! Наверное, горбатого, могила исправит?!
– Я не понимаю…
– Машина, которую ты, сволочь, нам дал, сломалась! Не знаешь почему? Не твоих ли рук, это дело?
– Я тебя не понимаю…. – выпучив глаза на круглом и побелевшем от страха лице, отвечал Аркадий Константинович.
– Это ты, гнида, подстроил так, чтобы мы не смогли добраться до адмирала? – диверсант подошёл к столу и навис над начальником станции, – Дав нам, заведомо неисправную машину? А? Отвечай краснобрюхий братец! Иначе, я тебя по стенке размажу! Деньги взял, а работу не выполнил?! А, сука?! Мы из-за тебя, не выполнили задание. Еще легавые крутились рядом. Носа, не могли высунуть! Что, сука, хочешь, на двух стульях усидеть?!
Начальник станции заёрзал на стуле, отрицательно мотая головой и бурчал, едва не плача:
– Я тут, вообще не причём…. Я всё сделал, как ты говорил… просил…. И машину тебе дал…. Прошу, не убивай меня! Я прошу тебя! Я тебе, ещё пригожусь…
– Аркаша, ты жалок…. Как впрочем, и все ваши советы….
Через окно, донеслась стрельба. На станции шёл бой.
Начальник станции встрепенулся, надеясь на спасение.
– Не дёргайся! Там, – диверсант, кивнул в сторону окна, – всё идёт по плану. И вообще, забудь про задание и контр-адмирала! Ты, лучше, мне вот что скажи, – он подошёл вплотную к своему двоюродному брату, – как тебе, Аркаша, при красных живётся? Совесть не мучает?
Аркадий Константинович отвечает, трясясь от страха, и нервно перебирая пальцами:
– Нормально…. Хорошо…. Митяй, если тебе нужны деньги…. Ты, только скажи, они есть! Я дам…. Много дам! Только не стреляй! Вот…. Вот, начальником станции стал….. Ты, зря не встал на нашу сторону…. И отец, тоже зря….
Диверсант взорвался от злости и негодования, скопившейся у него за эти многие годы.
– Ты, батю моего, сука красная, не трожь! Руки грязные! – его лицо побагровело от злости, – Он, настоящим казаком был! Царю, Вере и Отечеству служил! Тебя с сёстрами приютил, когда твой батько погиб, а матушка умерла при родах. Не то, что ты, продажная сволочь! И не купился на ваши псевдонародные ценности! Ты что, и вправду думал, что тебе землю дадут, свободу?! Дак у тебя и так было земли полным полно! И свободы через край! Ты просто ленивым и трусливым рос! Ни шашкой махать, ни на коня вскочить…. А на земле, братец, трудиться надо! Ручками своими нужно всё делать! – Митяй, выставил руки вперёд с раскрытыми ладонями вверх, – Всё бы вам большевикам, с коммунистами, работать поменьше, а денег и власти побольше! Продажные, ленивые, сиксоты! Одним словом жиды! Сука….
При этих словах, он так сильно махнул пистолетом, что начальник станции думал, что это его смерть пришла, побледнел и покрылся холодной испариной. А за окном, разгорелся настоящий бой. Бронепоезд не остался в долгу. Он ответил мощным огнём. Но диверсанта это обстоятельство никак не волновало. На его лице, не дрогнул ни один мускул. Он знал, зачем сюда пришёл, и пока не выполнит задуманное, не уйдёт! И плевать ему на задание! На стрельбу! На бронепоезд! На фашистов!
– Так какую тебе, Ленин со Сталиным, землю обещали?! Батькину? Дедову? Ты что, не видишь, что все никчёмыши, вроде тебя, стали председателями колхозов, начальниками, коммунистами, парторгами, комсоргами! И ты, ты-ы, – он ткнул в брата пистолетом в толстую шею, – теперь горбатишь на них! За их, сука, и-их, скудную зарплату! Казаков истребили, пуская по стране реки крови! Крестьянство загнали в рабство! Вот, твоя, советская власть! Вот, её истинное лицо! Это ради неё, ты продал моего батю и всю мою семью?! Ради, этого светлого, советского будущего?! Что бы вольные казаки, превратились в рабов гнущих спину на жидов? Ты этого, так яростно желал? Я тебя спрашиваю, тварь ты пузатая!