Шрифт:
Глава 1. Март 1942 года. Штаб группы армий «А»
За окном стемнело.
В хорошо обустроенном кабинете, за дубовым, резным столом конца девятнадцатого века, сидит немецкий полковник. Он что-то быстро пишет, под светом настольной лампы, то и дело, в ожидании кого-то, поглядывая на часы.
В дверь постучали.
Полковник Вильгельм Рихард дописал слово, поставил точку в конце предложения и посмотрел на часы. Улыбнулся. Неспешно отложил бумагу в сторону. Накрыл листок с записями, толстой папкой, с текущими канцелярскими документами. Только потом, громко произнёс, и с интересом посмотрел на дверь:
– Да, войдите!
Массивная, старинная дверь отворилась. В плохо освещённый кабинет, вошёл молодой человек, в полевой форме, в звании капитана. Яркий свет лампы, освещает только стол полковника. Вторая половина комнаты плохо освещена, из-за чего, лицо вошедшего человека невозможно было разглядеть.
– А вы, и в правду, точны, – полковник, откидываясь на спинку кресла, довольный, очередной раз посмотрел на часы, висевшие слева от стола на стеле, – мой друг! Я, было дело, уже подумал, что стану первым человеком, который увидит ваше опоздание!
– Добрый вечер, господин полковник. Я, никогда, не опаздываю! – в темноте, не видно его эмоций говорившего человека, только слышно ровный и спокойный голос, выговаривающий чётко каждое слово.
– Вижу! – полковник вздохнул. Про этого человека, он знал всё, и в мечтах, желал поймать его, на какой-нибудь мелочи, вроде опоздания. Не со зла, конечно, а ради самоутешения.
– Господин полковник, – гость, слегка понизил голос, словно боялся, что их могут услышать, – У нас, всё готово. Группа на аэродроме, самолёт заправлен. Разрешите начать операцию?
– С первой и второй группой связались? – серьёзно и строго ответил хозяин кабинета.
– Так точно. Они выдвигаются к месту, и готовят встречу.
– Замечательно! – улыбнулся полковник, – Приятно иметь дело, с профессионалами! – но улыбка исчезла, и он опять стал суров. Тени придавали его лицу ещё большей суровости, – Я надеюсь, капитан Вульф, что вы, и эту операцию, проведёте виртуозно, как и все предыдущие. И вы, лично, отвечаете головой за операцию!
– Так точно, господин полковник! Как всегда! – капитан Вульф вскинул руку к солнцу и вышел за дверь.
Полковник проводил взглядом капитана и вернулся к своему документу.
Спустя два часа, немецкий транспортный самолёт незаметно пересёк линию фронта. В темноте транспортника, загорелась оранжевым светом лампа над дверью. Диверсанты, в полной экипировке, один за другим, стали выпрыгивать в открывшуюся дверь. Купола их парашютов грибами открывались в чёрном небе.
В ночной мгле, не видно ни лиц, ни человеческих фигур, лишь белыми пятнами выделялись купола. Вражеские диверсанты, приземлялись и тут же прятали парашюты, и бежали в известном только им направлении. Ещё несколько минут и вся большая группа, пятнадцать человек, была в сборе в назначенной точке. Проверили, все на месте. Переоделись в гражданскую одежду и спокойно двинулись вперёд. Ночь и хорошая маскировка по-прежнему отлично скрывает диверсантов, видны только силуэты.
– Бегом! – тихо командует старший, по холодному и спокойному голосу можно понять, что командиром группы является капитан Вульф. – На немецком, больше ни слова! Все разговоры только на русском!
По первым прогалинам, и ещё довольно глубокому снегу, убегают с места высадки гитлеровские диверсанты. Они, змейкой, бегут к железнодорожному полотну. Вот уже показалась и насыпь полотна. Вокруг тишина. Значит, высадка прошла успешно. Вот и долгожданные рельсы, на которых стоят несколько дрезин, на каждой из них сидит по одному человеку.
Диверсанты со всех ног бегут к дрезинам. Их там ждут.
Как вдруг, из кустов, выскакивают красноармейцы, и с ходу открывают огонь по противнику. Завязывается перестрелка. Вражеские пули убивают советских солдат, одного за другим. Фашисты тем временем, садятся на дрезины и начинают разгоняться, продолжая отстреливаться от русских, взявших след группы.
Два советских бойца, остались в живых, подбираются к железной дороге. Пожилой человек первым пытается подняться на насыпь. За ним следом, бежит молодой парень. Он с трудом кричит, задыхаясь от быстрого бега:
– Матвеич…. не должны…. уйти….
– Я должен…. – пожилой солдат, не успевает ответить, как ему в грудь, бьёт пуля.
Он упал, но удержался на склоне, и всё ещё пытается подняться к рельсам. Вот его рука ухватилась за рельс, и он, пытается подтянуться, но вдруг замер…. Умер…. Второй, молодой парень, выскочил на насыпь и открыл огонь вдогонку диверсантам. У него закончились патроны, он попытался перезарядить винтовку, и в ту же секунду пуля ударила ему в плечо. Он упал на железнодорожное полотно, разбив голову об рельс.
– Больно…. Мм… – шепчет он, стискивая зубы, и закрывает глаза.
Бой закончился. Диверсанты укатили на дрезинах вглубь советской обороны. А на снегу, осталось лежать шесть трупов фашистов и примерно столько же погибших красноармейцев. Лишь, два тела, лежат на дороге…. Молодой боец со слезами на глазах, превозмогая боль, смотрит вдаль…. Задание провалено…. Дрезины с диверсантами на борту, постепенно удаляются вдаль, оставляя у себя за спиной передовую и всё больше продвигаясь в тыл красной армии….
Раненый боец, от разочарования и ненависти сжимает кулаки….
Глава 2. Октябрь 1941 года. Новороссийский вагоностроительный завод.
С самого утра, небо затянуло тяжёлыми осенними тучами. На город полетели, сотни миллионов, мелких капель холодного дождя. Рабочие, вагоностроительного завода, несмотря на сырую, дождливую погоду, собрались во дворе завода, на небольшой площади у административного корпуса предприятия. На импровизированной сцене, сбитой на скорую руку из ящиков и досок, стояли комсорг, парторг и председатель профсоюза завода. Около сцены, под сколоченным, так же на скорую руку, брезентовым навесом стоит стол, за которым сидят две женщины, лет около пятидесяти – бухгалтера. Перед ними, лежат листы бумаги со списками рабочих завода, счёты, чернильницы с перьями. Они готовы приступить к делу, но пока, слушают речи ораторов.