Морской бронепоезд
Шрифт:
Михаил Ильич, не откладывая на потом, принялся просматривать дела назначенных ему в подчинение офицеров.
– Отлично! – радостно воскликнул Михаил. – Удружили! Поликарп Матвеевич! Меня, всё устраивает. Закрутский…. Исаюк…. Михайловский – опытный путеец, Магденко, разведка, и ещё несколько человек служили со мной на бронепоезде №2. Хорошие ребята! За новичков, не могу пока ничего сказать. Но думаю, не хуже моих.
Чернышковский отложил просмотренную палку, и взял очередную. Он внимательно изучал её содержимое, при этом разговаривал с Поликарпом Матвеевичем, не отрываясь от папки с документами.
– Вот видите! – дружески улыбается тот, – Мы, даже, учли ваши интересы! Так что, вам ещё не хватает, Михаил Ильич?!
Отвечает Михаил Чернышковский, в его голосе чувствуется лёгкое возмущение:
– Мне, всё хватает. Кроме одного! Без комиссара, я не покину Туапсе! Бронепоезд, пока строится…. Поэтому, у меня, время ещё есть. Я, Поликарп Матвеевич, подожду. Прямо здесь, подожду! – берёт следующую папку.
Капитан первого ранга всплеснул руками:
– Ну что мне, с тобой делать, а?! Вот ты упрямый, Михаил Ильич! – он прошёлся по кабинету, – Вот если б, не знал тебя раньше, выгнал бы в три шеи, из своего кабинета! Или вообще, в кутузку бы запер. Может, там бы, остыл! – садится на свой стул.
Михаил спокойно, пробегает глазами по личному делу. Отвечая, пожимает плечами:
– Ваше право, Поликарп Матвеевич. Но поймите! Бронепоезд, это тот же корабль. Уйти в море, не в полном составе, плохая примета. Матросы не поймут.
– Какие к чёрту, плохие приметы?! Отставить плохие приметы! – закипая, отвечает капитан первого ранга и поднимается со своего стула, – Мы, Советские люди! И в приметы, нам, верить нельзя! Или вы забыли?!
– Сейчас, война идёт. И люди, не только в приметы верят, но и в Бога…. И запретить вы им, не силах. Да! Представьте, даже в храмах службы разрешили!
Командир первого ранга, задыхаясь от возмущения, едва не кричит на своего «протеже»:
– Чернышковский, да ты… ты, что совсем охренел?! – он вышел из-за стола.
– Нет, разве только, самую малость! – старший лейтенант упорно стоит на своём, – Вы поймите, Поликарп Матвеевич, хороший комиссар в подразделении, это лучше любого батюшки! Он матросам и Бог, и Отец, и друг, и, в конце концов, как батюшка. Вы же сами, не один год во флоте! Я уверен, что вы, всё прекрасно понимаете, о чём я говорю. Просто, есть приказ сверху, и вы, боитесь его нарушить.
Капитан первого ранга шумно выдохнул. Прошёлся по кабинету. Почесал затылок. Потом быстро подошёл к телефонному аппарату и вдруг остановился, и ещё раз внимательно посмотрел на Чернышковского. Словно ожидая от него подвоха. Но Михаил, взгляд начальства выдержал. Поликарп Матвеевич, взял со стола пачку папирос, достал одну, прикурил. Затянулся и только потом, заговорил:
– Ладно! Чёрт с тобой! Попробую решить твою проблему. Но! – он поднял указательный палец правой руки вверх, и, пригрозив им Михаилу, строго добавил, – Но чтобы у меня! С дисциплиной, всё в ажуре было! Если что, погоны к чёртовой матери! В штрафбат пойдёшь!
Михаил Чернышковский согласно кивает головой.
– Буду стараться! Поликарп Матвеевич, вы же меня знаете.
– Вот то-то и оно, что знаю! – Поликарп Матвеевич смягчает тон, подходит к телефонному аппарату и поднимает большую чёрную трубку, ловким движением крутанул ручку и поднёс её к уху.
– Дежурный! … Соедини меня, с военно-политической академией имени Ленина. … Жду.
Через какое-то время, в трубке ответили.
– Яков Сергеевич, приветствую вас!
– И вам здравствовать Поликарп Матвеевич. Чем обязан? – из трубки слышится голос Якова Сергеевича.
– Очень срочно, нужна ваша помощь, Яков Сергеевич! По вашей части.
– Чем смогу, тем помогу. Выкладывайте вашу просьбу.
– У меня тут, э… в кабинете, сидит мой старый знакомый. Хороший парень. Уже командир бронепоезда… – он грозно посмотрел на Чернышковского, – Вот только упрямый, как осёл!
Чернышковский хотел что-то сказать, но хозяин кабинета, жестом левой руки, осадил его.
– Говорит, не поеду в расположение бронепоезда, пока не припишите ко мне комиссара. И всё тут! Ни есть, ни пить сказал, не будет, пока не достану ему комиссара. А где ж, я ему, его возьму?!
Кабинет Якова Сергеевича. Пожилой человек в очках, стоит у телефонного аппарата, засунув левую руку в карман, и смотрит в окно. На столе, стоит стакан горячего чая в серебряном подстаканнике.
– Упрямство, – улыбаясь, он, отвечает капитану первого ранга, – это плохо…. А вот настойчивость, это хорошо. Поликарп Матвеевич, не хорошо уходить из базы, не полным составом. Примета плохая….
– И вы, туда же! – раздаётся возмущённый голос Поликарпа Матвеевича.
– Насколько я слышал, это народный бронепоезд. И к тому же, он флотский, а не армейский! – Яков Сергеевич, вытащил руку из кармана и почесал лоб, – Тогда, ваш знакомый, прав! Я, целиком на его стороне. Ему, конечно, вставят за упрямство по пятое число, но я посодействую в этом вопросе. Замолвлю наверху словечко, чтоб не шибко влетело.
– Хорошо. Спасибо. Так чего мне с комиссаром-то делать?!
Яков Сергеевич, засовывая руку обратно в карман, немного поразмыслив, отвечает:
– Да есть у меня на примете, один выпускник…. – он повернулся к столу, взял стакан с чаем и сделал небольшой глоток и вернул его на прежнее место. – Хороший парнишка. Недавно закончил учёбу.
– Толковый?
– Очень! Борис Зиновьевич Хавин. Молодой, талантливый, всей душой болеет за партию, армию, страну, народ. Думаю, вам, в самый раз будет!
– Вы думаете? – голос в трубке, звучит как-то недоверчиво
– Я не думаю, Поликарп Матвеевич! Я уверен! – немного грустно продолжил, – Я, просто, придерживал его…. Не хотел, абы куда отдавать. А вам, в самый раз будет. Познает, все тяготы службы, и много чему научиться! – Яков Сергеевич вытащил руку из кармана, и потёр её переносицу, – Чувствую, что судьба вашего бронепоезда, не сладкая будет. А раз так, то и проверите его на прочность! – берёт стакан с чаем и делает большой глоток.