Морской дракон
Шрифт:
Сжав челюсти, Годфри довольно резко заметил:
– Очевидно, вы постарались во всем обвинить меня.
Аргилл пожал плечами и приподнял бровь:
– Ну а кого же еще я мог обвинить, мой дорогой друг? Я сказал его величеству, что вы и ваши люди приволокли Маклина в крепость на озере Лох-Эви и обманом и хитростью убедили начальника гарнизона, что действуете по моему приказу.
Годфри опустился на низенький табурет и закрыл лицо руками. Все оказалось даже хуже, чем он себе представлял. Теперь ему уж точно конец.
– Не отчаивайтесь, мой друг, – спокойно заявил граф Аргилл. – У вас еще есть возможность
Годфри поднял голову. В его глазах застыло выражение полного отчаяния.
– Каким же это образом, хотелось бы знать? – хрипло спросил он.
Знаком руки граф дал понять художнику, что сеанс окончен, и, поднявшись на ноги, подошел к Годфри.
– Если вы убьете Маклина, – сказал он равнодушно, – прелестная вдовушка будет вынуждена снова выйти замуж ради безопасности своего клана и сохранности наследства. Я уверен, что смогу убедить Джеймса Стюарта в том, что именно мой сын Иен – самый лучший претендент на роль будущего лэрда клана Макдональдов. Союз между Макдональдами из Гленко и Кэмпбеллами станет мощной поддержкой для усиления власти короля на западном побережье Шотландии.
– Вы, кажется, забыли о наследнике, – хмуро буркнул Годфри. – Щенок Маклина унаследует и поместье Джоанны, и власть над всеми землями, и титул вождя клана Макдональдов. Ее второму мужу и детям от второго брака не достанется ничего.
– Жизнь маленького ребенка так хрупка, – пожал плечами граф.
Он подошел к мольберту и принялся разглядывать свой еще не оконченный портрет.
– Знаете, как это часто случается? Лихорадка, несчастный случай… да мало ли что еще может произойти. Иногда их слабенькие жизни обрываются в течение нескольких часов, а то и минут.
Годфри поднялся на ноги и с воинственным видом расправил плечи.
– Но почему именно я? – возмущенно, спросил он.
– Tres bien. [2] – Аргилл благосклонно кивнул художнику, затем снова обернулся к Годфри: – Да потому, мой друг, что вы единственный знаете Кинлохлевен как свои пять пальцев. И никто, а тем более Маклин, не ожидает, что вы осмелитесь показать свою физиономию в пределах поместья, а тем более замка.
В несчастных глазах Годфри мелькнул слабый проблеск надежды.
2
Очень хорошо (франц.)
– Будет нелегко пробраться в Кинлохлевен, – сказал он задумчиво, словно разговаривая с самим собой.
– В ближайшие две недели намечаются крестины, – сказал ему граф. – В замок съедутся родственники и друзья, будет грандиозное празднество. По просьбе леди Маклин приедут даже Беатрис и Иден в сопровождении небольшой свиты Макдональдов из крепости Мингари. По всей видимости, ее одуревший от счастья муж собирается даровать ее мятежным родственникам свое высочайшее прощение, взамен потребовав, чтобы они принесли ему клятву верности.
– Не думаю, что это может касаться и меня, – заметил Годфри с невеселым смехом.
– Боюсь, что нет, – согласился с ним Аргилл.
Он взял со столика графин и, продолжая говорить, налил в три бокала хересу.
– Но этот праздник предоставляет вам прекрасную возможность проникнуть в замок незамеченным. Если
Годфри принял из рук графа бокал.
– А что будет в случае, если у меня все получится?
– Если у вас все получится, то я лично прослежу за тем, чтобы вы были доставлены во Францию с некоторым количеством денег, вполне достаточным для того, чтобы прожить безбедно всю оставшуюся жизнь, разумеется, если вы будете жить достаточно экономно.
Не слишком-то много. Скромная жизнь в какой-нибудь захолустной деревушке! Но если он останется в Шотландии, его, без всякого сомнения, схватят и повесят за измену. Маклина недаром называли Королевским Мстителем.
Годфри встретил проницательный, немигающий взгляд графа и понял, что ему поставлен ультиматум.
– Так вы убьете его? – спросил Аргилл, с приветливой улыбкой протягивая бокал Жану ван Артвельду.
– Разве у меня есть выбор?
– Тогда я провозглашу тост, – сказал Арчибальд Кэмпбелл с безграничным самодовольством. – За смерть Рори Маклина!
Он поднял свой бокал, и фламандский художник-портретист с сияющей улыбкой присоединился к ним.
Трое мужчин осушили свои бокалы. Затем Аргилл с громким звоном разбил свой бокал о камни камина, чтобы таким образом скрепить сделку, и Годфри сделал то же самое. Маленький фламандец с удивлением взглянул на обоих мужчин, а затем со странной усмешкой последовал их примеру.
День обещал быть серым и ненастным, но Кинлохлевен весь светился от множества зажженных свечей и пестрел тартанами в зеленую с черным клетку. Были здесь тартаны и других цветов, так как гости съехались отовсюду. Несмотря на холодную мартовскую погоду, вместе с леди Эммой и Дунканом гости приехали даже из далекого Стокера, чтобы принять участие в крестинах Джеймса Аласдара Маклина. После мессы и церемонии крещения все собрались в огромном зале на роскошный пир. Здесь были и фокусники в ярких шелковых одеждах с размалеванными лицами, и силовые акробаты, и менестрели, играющие на лютнях, флейтах, барабанах и колокольцах, и даже таинственные танцоры-цыгане со сверкающими черными глазами.
После пира и грандиозного представления титулованные гости смешались с дворцовой прислугой и солдатами гарнизона. Лэрд и леди, управляющий и посудомойка, солдаты и офицеры – все вместе они праздновали радостное событие. Даже Этель и ее застенчивая дочь Пег появились из кухни, постоянно краснея и пряча руки под передником, чтобы вместе со всеми выпить бокал вина за здоровье младенца.
Когда Джоанна и Рори вернулись в Кинлохлевен после битвы в Доумхилле, воины Макдональдов были крайне рассержены тем, что Маклин убил их военачальника. Но Джоанна рассказала всем, как Эвин захватил ее, как силой заставил солгать, объявив перед всеми их брак недействительным. Она поделилась своими подозрениями насчет того, что Эвин, видимо, собирался отобрать у нее ребенка сразу, как только тот родится, и выдать ее замуж за Эндрю. Именно поэтому он держал ее взаперти в одной из башен Доумхилла. Потрясенные этим рассказом, Макдональды по ее просьбе поклялись в верности ее мужу и признали его своим лэрдом.