Морской волк. 1-я Трилогия
Шрифт:
— Сделаем, Иосиф Виссарионович!
— И еще обязатэльно надо включить Шапошникова Бориса Михайловича. И, возможно, Мехлиса, хотя он в Крыму и обо…ся! Но, честный фанатично и въедливый — так что я подумаю. В общем, список будет расширяться по мере работы.
— Я имею право предлагать кандидатуры, вы — утверждаете?
— Нет. Утвэрждаешь ты, Лаврэнтий. Ну а мое слово — окончатэльное; уж если я лично подписываю назначение командиров особых авиаполков — то тем более должен сам видэть, кто допущен к Тайне. А предлагать кандидатов — я слышал, это уже делают и твой Кириллов, и этот Лазарев, командир наших гостей. Кстати, я хотел бы с ним встретиться. Пригласи их сюда, в Москву! Да и награды надо людям вручить — сколько они для СССР сделали? Когда?
— Через пять дней.
— Пять — это много. Три дня. Причем кроме командира здесь будут нужны их спец по наземным и, главное, атомщик. Потому что время — не ждет. Какого-то декабря, в Чикаго запустят ядерный реактор — ты не забыл, Лаврэнтий? И начнется совсем другая эра — с другими правилами. Останавливать мировой прогресс мы не хотим, а вот изогнуть его под нас… Пока еще никто, даже там, не уверен в перспективе атома — об этом знаем лишь мы, ну и конечно, наши гости. Но, после Чикагского эксперимента их ядерная программа, проект «Манхэттен», получит резкий толчок — прежде всего в плане финансирования. А вот сорвать это — в наших силах. Если Чикаго станет как Чернобыль той истории — ни один их сенатор в здравом уме не проголосует за ассигнования, а «яйцеголовых» станут бить прямо на улицах. Вызови Курчатова… и еще Зельдовича — вообще, думаю, при подборе списка ученых-атомщиков можно смотреть только на профессиональные качества, а не на анкеты, благонадежность и социальное происхождение, — но, и контроль обеспечить стопроцентный. Но, ты уж постарайся, Лаврэнтий! Операция должна пройти так, чтобы в любом случае, при любом исходе, к нам не вело никаких следов. Мы уже начали получать помощь по ленд-лизу, и нам крайне важно не потерять ее до конца войны, как и в истории наших потомков. Кого собираешься привлечь к операции?
— Судоплатова, конечно же, и Кафтанова. Один неплохо поработал по американской теме и знаком с нашей резидентурой, другой частично с вопросом.
— Что они могут знать о наших… э-э-э… гостях?
— Ничего. Первый только курировал Хейфица и Овакимяна, — Берия похлопал рукой по пухлой папке, — второй единственный, кто возражал против репатриации это немца-физика, и значит, в теме далеко не дурак. (Прим. автора — решением Особого совещания НКВД в апреле 1940 года из СССР был выслан известный немецкий физик Ф. Хоутерманс. Хоутерманс поручил своему другу Райхе, покинувшему Германию в 1941 году, проинформировать физиков о фактическом начале работ в рейхе по созданию атомного оружия. Наш резидент Овакимян проинформировал нас в апреле 1941 года о встрече беженца из фашистской Германии с виднейшими физиками западного мира. Однако, накануне войны этим материалам не придавали существенного значения).
— Да, я читал. — Сталин поднес трубку ко рту, но, передумал. — Маймуно-веришвило, ты-то куда смотрел?
Берия встал.
— А-а-а… садись! — Сталин досадливо махнул рукой. — Лишь тогда дорога покажется, когда арба перевернется.
Сталин постоял у щели задрапированного окна, вглядываясь в ночные силуэты Кремля и сказал:
— Есть мнение назначить товарища Судоплатова руководить операцией. Немедленно ознакомьте его со всэми имеющимися материалами. Со всэми! — В голосе вождя вдруг отчетливо прорезался кавказский акцент. — Чэрез два дня доложите мне прэдварительный план операции. Это еще не все…
Бесшумно пройдя взад и вперёд по кабинету, сжимая трубку сухой рукой, он с ехидцей продолжил:
— Есть мнение, что товарищ Молотов не справится с должностью главноответственного за атомный проект. И гораздо лучше для дела будет сразу поручить его, — тут Сталин усмехнулся, — великому деятелю товарищу Берии. Справился там — сумеешь и здесь. Тем более имея информацию и фору во времени.
— Будет сделано, товарищ Сталин!
— Что с сырьем?
— Пока молчат. Но, так и должно быть — выход на связь лишь по завершению этапа.
— Что ж, подождем. Ведь ты, Лаврэнтий, за «Толстого» поручился? Оправдает ли твое высокое доверие? Да, а какое кодовое имя у нашей главной Тайны?
— «Рассвет». По их песне «Серыми тучами небо затянуто». Вот чтобы в нашем будущем — там солнце было.
КНИГА ВТОРАЯ
ПОВОРОТ ОВЕРШТАГ
* * *
АННОТАЦИЯ
КНИГА ВТОРАЯ.
Продолжение истории атомной подлодки «Воронеж», попавшей из нашего времени в 1942 год. Атомный подводный крейсер включен в состав Северного флота СССР — и боже, спаси кригсмарине! Но информация, которой владеют люди из 2012 года, оказывается еще более страшным оружием, чем торпеды. Как скажется на жизни страны информация о политических переменах в будущем? Как поступит Сталин, узнав про XX съезд, перестройку и распад СССР? Появится ли шанс не только сохранить миллионы жизней советских людей, но и предотвратить гибель Советского Союза через полвека?
Но сначала нужно выиграть войну. И решающим сражением будет Сталинградская битва, которая начнется 19 ноября 1942 года, как и в нашей истории. И нужно сделать так, чтобы эта битва стала более сокрушительным разгромом фашистской Германии, чем в нашей истории. Чтобы история сделала поворот оверштаг. Так называют моряки проход судна носом через линию ветра. И каким будет новый курс?
* * *
От Советского Информбюро.
17 сентября 1942 года.
В течение ночи на 17 сентября наши войска вели бои с противником на северо-западной окраине Сталинграда и в районе Моздока.
На других фронтах существенных изменений не произошло. Линия фронта стабилизирована.
На северо-западной окраине Сталинграда автоматчики противника при поддержке танков атаковали позиции, которые обороняет Н-ская стрелковая часть. Наши бойцы отбили атаку гитлеровцев. Огнем из противотанковых ружей, гранатами и бутылками с зажигательной смесью они подбили и сожгли 6 немецких танков. Отряд автоматчиков противника был окружен и уничтожен.
На другом участке в результате боев, неоднократно переходивших в рукопашные схватки, уничтожено до 400 немецких солдат и офицеров, сожжено большое количество бронетехники.
На остальных участках боевых действий существенных изменений не произошло.
Капитан первого ранга
Лазарев Михаил Петрович
У нас на Северном флоте говорят, что все души умерших подводников попадают в Северодвинск.
Во времена великого и могучего, позднего СССР прийти сюда означало, упрощенно говоря, корабль отправить в завод, самим отдыхать. Город все же культурный, не какая-нибудь точка Диксон-66 (рядом с которым сам Диксон кажется средоточием цивилизации), да и Архангельск всего в сорока километрах. И снабжение тут было лучше, чем в среднем по Союзу, а денежное довольствие у офицеров-подводников было очень даже неплохим. Ну а знаменитые «Белые ночи», куда прийти в одиночку, а уйти без дамы для флотского офицера было невозможно по определению, были земным воплощением райских кущ и эдемских садов. При капитализме и демократии Северодвинск сильно сдал, но все равно оставался лучшим из мест, куда по службе могло занести служивого с Северного флота. А вот теперь…
Это надо ж было так попасть — вышли в автономку на полгода в теплое и мирное Средиземное море. Мирное такое, как Испания в тридцать шестом. Что через пять лет началось, помните? Теперь вот амеры там кому-то демократию втюхивают, не жалея бомб. Ливия, Сирия. Кто следующий, и что дальше будет? Вот только не узнаем мы никогда, чем все закончилось в той временной реальности, начала XXI века, потому что каким-то непонятным для нас образом провалились на семьдесят лет назад. Такой вот «бермудский треугольник» вышел (кстати, а вдруг те, в нем пропавшие, тоже перемещались во времени?). Или наши умники на адронном коллайдере доигрались и какие-то контакты в мироздании перемкнули. В общем, как это вышло, пес его разберет!