Морской волк. 2-я Трилогия
Шрифт:
Так что — будем верны фюреру! Решение оказалось правильным — потому что фюрер знал уже!
Выйдя наконец из кабинета, в приемной Гиммлер столкнулся с Борманом.
— Мои поздравления, партайгеноссе — сухо сказал рейхсфюрер — не так часто ваши люди оказываются оперативнее, чем СД.
— Благодарю — ответил Борман чуть промедлив — однако, могу ли я просить вас об одной услуге? Когда вы будете проводить изъятия причастных, я хотел бы, чтобы вы предварительно согласовывали со мной, если они члены НСДАП. Прочие же люди не в моей компетенции.
Чуть не сказал первым то, что сказал он — подумал
Берлин
Принц Альбрехт-штрассе, 8
— Заключенный номер 2390856 прибыл!
— Ну, здравствуй, Руди. Как самочувствие?
— А какое может быть, после того санатория, куда ты меня упрятал?
— Ох, Руди, не будь ты моим старым другом…
— Генрих, поверь что у меня было куда больше причин обижаться. И чую, что дело вовсе не в дружбе, а в том, что я снова для чего-то тебе нужен. Причем для такого дела, что при успехе вся слава достанется тебе, а при неудаче крайним будет тот, кого не жалко. То есть я.
— Ты почти угадал, Руди. Платой за успех для тебя будет полное прощение и восстановление в чине. А также то, что среди фигурантов есть и те, кто писал на тебя доносы, когда пришлось… В общем прочти эту папку — здесь краткий экстракт. Надеюсь ты понимаешь, о степени секретности?
— Я и так уже почти покойник. И давно отвык бояться. Давай твой… отчет о преступлении, осмотр места, перечень улик — что там у тебя?
Молчание. Шелест страниц.
— И тебе, как я понимаю, нужен тот, кто вытянет всю цепь?
— Именно так. Причем сам фюрер следит за следствием. Потому, ты понимаешь, Руди — при успехе, без награды не останешься.
— Достоверность информации? Источники?
— Мои люди в Швейцарии. Занятые там абсолютно секретным делом. Тебе важно знать, каким?
— Если это имеет значение для расследование.
— Ну… Тебе что-то говорит слово «Бернгард»?
— Меняли нарисованное на настоящее?
— Да. На них вышли, неизвестно кто, и после бесследно исчезли. Причем привели очень убедительные доводы, отнестись ко всему предельно серьезно. Естественно, с предложением проверить.
— Ну и?
— А что мне было делать, Руди? Замолчать — а вдруг все окажется правдой? Дать законный ход — а если это провокация, чтобы дискредитировать верных людей? В общем, по моему приказу втихую изъяли и допросили некоторых фигурантов, не самых значительных, но, должных достаточно знать. Изымали, маскируя под нападение партизан, на Остфронте этого хватает. Все полностью подтвердилось! Ну а остальное — здесь.
— Ну что ж, дело привычное. Будем работать.
— Ты не все понял, Руди. У тебя будет две задачи. Первое, это ликвидация сети заговора. А вот второе… Выходит, что кто-то еще в курсе особо секретных дел Рейха. И хорошо, если это кто-то из заговорщиков, решивший таким образом сдать своих. А если вмешалась некая третья сила, сейчас подыгравшая нам, в этом деле — но, которая завтра выступит против нас, исходя из своих интересов?
— Ну, установить нетрудно. Если донес один из фигурантов — то он должен будет заявить о том на допросе, чтобы не подвергнуться общему наказанию.
— Вот только что-то мне говорит, что такого не будет. И нам очень интересно, кто это у нас такой осведомленный. Хотя тут возможны варианты. Когда я пришел к фюреру с этой папкой, он явно что-то уже знал — его фраза о «бомбе в самолете» прозвучала еще до того, как он прочел документы. Так что не исключаю, что это люди Бормана, хотя тогда непонятно, зачем ему подключать меня, да еще таким образом. Или еще кто-то ведет свою игру — толстый Герман например. Такое выходит деликатное дело. Справишься?
— Раньше получалось. Если в этот раз сверхъестественного не будет.
— Не будет, Руди. Это всего лишь заговор. Людей, а не проснувшихся богов.
— Можно вопрос? А как — с тем делом?
— Ну, в одном ты все же оказался тогда неправ. Нельзя сказать, что каждое наше следующее поражение больше предыдущего. Напротив, налицо тенденция к уменьшению — так к лету мы снова будем побеждать. Давай, не будем об этом?
Неужели колдовские обряды сыграли свою роль? — подумал Гиммлер — хотя бы замедлив процесс. Но, тебе лучше этого не касаться, старина.
И что выйдет, если ритуал повторить, в большем масштабе?
А. И. Солженицын
«Багровые зеркала»
Тоталитаризм не имеет масти! Красный, коричневый — он совершенно одинаков. Совпадая даже в деталях.
Но, я хочу сейчас сказать лишь об одном эпизоде истории. Так называемый «заговор генералов» Третьего Рейха, 1943 год, и «дело Тухачевского» похожи друг на друга, как отражение в зеркале. Причиной и того и другого стал маниакальный страх казалось бы всесильного диктатора за свою власть, жертвами их обоих стала военная верхушка Германии и СССР, последствиями же их были поражения, на фронтах одной и той же безумной войны — и тут лишь слепая случайность сыграла на руку Советам, пять лет разницы, микросекунда в масштабах истории, но, то, что Гитлер сохранил здравый смысл дольше, чем Сталин, сыграло для Германии роковую роль. И мы можем лишь гадать, как выглядел бы мир, если бы было наоборот.
Кровавый тиран Сталин пустил под нож цвет своей армии, героев гражданской войны и Испании. Гитлер в приступе шизофрении не придумал ничего лучше, чем в разгар войны расправиться с верхушкой генералитета. У нас незаменимых нет — вот принцип их обоих. Обвинения были одинаково абсурдны — если Тухачевскому и прочим приписывали шпионаж в пользу сразу нескольких враждующих держав, то для Гитлера признаком виновности фельдмаршала Клюге было то, что группа армий «Центр» НЕ ОТСТУПАЛА перед советскими войсками — значит, Сталин не желая тратить жизни своих солдат, просто ждал, когда перед ним откроют фронт! В обоих процессах, чтобы отправить человека на смерть, не требовалось доказательств, если не считать таковыми признания обвиняемых — но, всем ясно, что палачи в застенке при желании могут выбить у кого угодно признание в чем угодно!