Морской змей и маленькая хлорелла
Шрифт:
Мы подбежали и по фуражке узнали в незнакомце лесничего.
— Беда, ребята, — быстро заговорил он, — лес горит! Не поможете ли? Каждый человек дорог на пожаре!
Нас не нужно было долго упрашивать. Мы прыгнули в машину и помчались навстречу огненной стихии. Через несколько километров лесничий остановил машину и, взяв меня с собой, устремился в лес по боковой дороге. Степка с остальными лесниками поехал дальше. Аркадий Палыч, так звали лесничего, провел меня едва заметными тропками к небольшой поляне, посреди которой возвышалась высокая вышка, такая же как те, с которых прыгают начинающие
Деревянная лестница круто шла вверх. По ней мы выбрались на площадку, и передо мной открылась страшная картина. Прямо на нас, огибая нашу гору справа и слева, наступала огненная волна. Огонь растекался быстро, и видно было, как вспыхивали смолистые кедры, как бухали от нестерпимого жара сочные стволы и головешки фейерверком разлетались в стороны.
Аркадий Палыч достал из сумки рацию и начал передавать указания своим подчиненным, где и как лучше тушить пожар.
Временами он сам получал чьи-то указания и потом передавал их лесникам. Я же с тревогой всматривался в линию огня, которая неумолимо приближалась, охватывая нашу вышку кольцом. Еще час, и мы вместе с вышкой вспыхнем и изжаримся, если не остановят пожар лесники.
— Не бойся, — успокоил меня Аркадий Палыч, — мы с тобой не сгорим. Придет самолет и обрызгает нас живой водой. И пожар потухнет.
Получалось у него прямо как в сказке. Но мне было не до сказок. Я смотрел на огненное море, гудевшее впереди, и думал, что один самолетик, сколько бы он воды ни привез, все равно это будет капля в море, и пожар не утихнет. Вот если бы дождь! Но дождя не предвиделось.
Я оглянулся назад. Там еще был нетронутый огнем кусочек леса. Если бы сейчас спуститься с вышки и пуститься бегом к тракту, то, пожалуй, можно спастись. Но Аркадий Палыч сказал: «Поздно. Если бежать, то можно не успеть. А самолет все равно придет. Уже грузят воду».
— Какую воду?
— Вязкую.
Я не понял, что это за вода, но Аркадий Палыч снова заговорил в микрофон, и расспрашивать его было некогда. И тут я услышал шум мотора. Самолет? Теперь на него вся надежда. Шум мотора становился все сильнее. Лесничий выхватил ракетницу и выстрелил вверх. Зеленая ракета засверкала в небе. Самолет заметил ее и пошел прямо на нас, качнув крыльями. Затем он развернулся и, снижаясь, приблизился к кромке огня. За ним потянулся красный хвост. Красный дождь оседал на лес.
— Ретардант! — закричал Аркадий Палыч. — Вязкая вода! Спасены!
Я не знал еще, что такое ретардант, но увидел, что бешено гудевший огненный вихрь, который должен был через несколько минут изжарить нас живьем, вдруг приостановился, точно путь ему преградила магическая сила.
Еще шумело пламя, и взлетали вверх головешки, и бабахали лопающиеся от жара стволы, рассыпая тучи искр, но огонь уже топтался на месте, не в силах перешагнуть через невидимый барьер, созданный ретардантом — той красной водой, которую разбрызгал самолет.
Теперь только я осознал как следует, какая опасность нам грозила. Руки и ноги тряслись, и мы никак не могли решиться спуститься вниз с пожарной вышки. Пришел еще самолет, с него попрыгали вниз парашютисты и начали тушить кромку огня. Только через день пожар потушили окончательно.
Степка тоже спасся, только немного обгорел и теперь забинтованный лежал в больнице.
Когда я рассказал ему о красном дожде-ретарданте, который спас нас от гибели, он вдруг спросил:
— А знаешь из чего сделан этот дождь?
— Не знаю, — сказал я, — Аркадий Палыч говорил, что это какая-то вязкая вода. Наверное, химия?
— Водоросли! — торжествующе заявил Степка. — Никакая химия без водорослей не смогла бы затушить такой пожар. Водоросли сделали воду вязкой. Ко мне приходил Аркадий Палыч и все про эту вязкую воду рассказал. Потому что и мы спаслись только благодаря ей. Если бы не водоросли и не вязкая вода, летел бы я сейчас по ветру в виде пепла...
Вот тут я и узнал, что такое вязкая вода. Обычная вода, которой тушили пожары с незапамятных времен, сейчас не удовлетворяет пожарных. Такая вода плохо проникает в лесную подстилку, в лесной торф — в те самые опасные места, где может затаиться тлеющий огонь. Решили воду сделать более «мокрой». Добавили в нее мыльных моющих веществ, и вода стала проникать в глубь подстилки в лесу отлично. Назвали эту воду «мокрой».
Но пылающий огонь такая мокрая вода тушит не лучше обычной, «сухой» воды. Чтобы вода тушила бушующее пламя, нужно, чтобы капельки ее крепко прилипали к горящему дереву. Химики перепробовали все свои химикаты, и ни один не помог. Тогда кто-то вспомнил об альгиновой кислоте, кислоте, добываемой из водорослей. Эта кислота и называется в честь водорослей, потому что слово «альгае» — значит водоросли.
Соли альгиновой кислоты — альгинаты используют текстильщики для проклеивания тканей, чтобы не расплывалась на них краска. Теперь эти альгинаты добавили к обычной сухой воде. И вода стала «липкой». Она стала вязкой. Вязкая вода стала знаменитой водой на нашей планете. Через несколько дней Степку выписали, руки его были еще забинтованы. Степка приподнял бинт.
— Быстро ты разделался со своими ожогами, — посмеялся я, — ты, наверное, много витаминов ешь, и на тебе все заживает, как на собаке!
— Спасибо, — сказал Степка, — за сравнение. Но зажило быстро не из-за витаминов, а из-за особой мази. Она сделана тоже из водорослей. Там тоже добавлены альгинаты. Водоросли ведь убивают всевозможных вредных микробов, а без них рана сама заживает.
«Сарачевка»
Это было очень кстати, что у Степки быстро заживала рука. Нам предстояла поездка в заповедник «Столбы» около Красноярска, где должны были проводиться соревнования по скалолазанию среди школьников. В заповеднике мы не бывали, но слышали о нем много интересного.
И вот желанный день настал, и мы идем по душистой пихтовой тайге заповедника к таинственным скалам, где состоятся соревнования. Сквозь ветви деревьев в тумане появляется серая громадина. Подходим ближе к скале — перед нами огромная голова старика в фуражке. Длинная борода, суровый взгляд. И все это высечено природой из камня, крепчайшего сиенита. Очень интересно. Словно все это сделано древними мастерами. Я читал про индийские храмы, как их высекали в скалах. А тут никто не высекал, все само сделалось. Называют эту скалу «Дед».