Моря Африки
Шрифт:
Кажется, что ему знакомо всё то, о чём мы ему рассказываем и наконец он спрашивает:
— Ну и как вам показалась Сокотра, после всех этих мест, где вы побывали?
— Ну, интересно, конечно интересно…но мы только что прибыли и пока ещё мало что видели.
— Можете оставаться здесь сколько захотите и смотреть что захотите. Если вам что-то понадобится, обращайтесь прямо ко мне. Нужны вам продукты, вода, горючее?
— Нет, спасибо, у нас есть всё необходимое. — я говорю неправду, но как скажешь такому человеку, что нам нужен лук, тампакс и растительное масло? — Спасибо за гостеприимство.
Он снова улыбается и поднимает руку в направлении двери. Через несколько минут появляется женщина с соломенной корзинкой. В корзинке папайя, большой ананас и две грозди бананов.
— Это из сада этого дома. Это немногое из того, что производится на острове.
Лучшего нельзя было и пожелать.
9. Посреди океана. Часть 1
Я стою на вершине, на гребне огромной дюны круто спускающейся к морю. Ноги утопают в песке. Опускаю глаза вниз и скольжу взглядом по крутому склону. В четырёхстах метрах ниже он заканчивается в воде, и там, немного близко к берегу — наша лодка. На голубой воде, с поднятыми парусами отсюда она кажется маленькой и ненадёжной, почти ненастоящей.
Забраться сюда, это была немного сумасшедшая идея, пришедшая в голову в конце очень суматошного дня. Всё началось этой ночью, когда мы были ещё в бухте Hadiboo.
Неизвестно откуда прилетевший жестокий порыв ветра засвистел в вантах, заставил вибрировать мачту и корпус лодки, развернув её на 180 градусов на якорной цепи. Цепь неожиданно натянулась от сильной нагрузки. Мы бросились крепить всё что могло улететь в море: сушившееся бельё, солнечный навес, тендер. Вокруг бушевала странная буря из горячего воздуха, ветер пах пылью и землёй. Через несколько минут всё закончилось, но это было как предупреждение: погода давала знак, что пора отправляться дальше.
По причинам, которые мне не ведомы, муссон дующий со скоростью двадцать четыре узла на всей западной части Индийского океана, у Сокотры более жестокий. Установившись в зоне острова, он усиливается до пятидесяти узлов, поднимая огромные волны. Шквал этой ночью был предупреждением и мы восприняли совет. С первыми утренними лучами солнца быстро подготовили лодку к переходу. Сдули и сложили надувной тендер, привели в порядок паруса, закрепили всё внутри лодки и ещё в первой половине дня, как только подул ветерок, снялись с якоря и подняли паруса.
Жаль, Сокотра ещё многое могла бы рассказать нам. На этом острове живут два народа: люди моря и люди гор. Первые — это арабы, прибывшие сюда в этом тысячелетии, они мусульмане. В горах же живут потомки древних обитателей острова. Они маленькие и скрытные, непонятной расы. У них свой язык, своя религия, они не смешиваются с людьми побережья и почти не показываются на вид.
Мы хотели подняться в горы, найти их и султан вызвался быть нашим проводником и переводчиком. Но бухта Hadiboo, где нам пришлось бы оставить лодку без надзора, слишком открыта волнам и ветру и мы не рискнули.
Наконец мы вышли и меньше чем через час плавания вдоль безлюдного берега Сокотры увидели дюну: внушительная, очень высокая из мелкого светлого песка она расположилась между морем и горой.
— Но как весь этот песок оказался здесь? — спрашиваю я себя.
Окружающие горы чёрные и скалистые, и кажется, что огромная светлая дюна перенеслась сюда по волшебству.
— Не знаю, может она всегда здесь была.
— А что, если сойдём на берег пофотографировать?
— Не получится, мы уже убрали тендер. — замечает Лиззи.
— Можно добраться до берега вплавь.
— Ты с ума сошёл.
— Ну почему? Мы ушли слишком в спешке. — настаиваю я. — Всего на несколько минут.
То, что мы сделали потом, было немного рискованно. Подошли на лодке очень близко к берегу, до глубины всего два метра, бросили якорь в неподвижной воде и, оставив поднятыми грот и бизань, так как не было ни малейшего ветерка, прыгнули в воду, захватив гермоупаковку с одеждой и фотоаппаратом.
Теперь, глядя с высоты на лодку, которая кажется слишком близко к прибрежным скалам, мне хочется бежать вниз. Если бы сейчас поднялся ветер, лодка оказалась бы в опасности и у нас без тендера были бы проблемы с возвращением на борт.
— А если кто-нибудь прийдёт, пока мы здесь наверху? — говорит Лиззи.
— Да ладно, кто сюда может прийти? — отвечаю я, стараясь не выказывать своих опасений.
На самом деле, пустынный, безлюдный пейзаж, окружающий нас, наводит на мысль, что вряд ли кто-нибудь может жить в таком месте. Но всё же мысли о ветре, который может вдруг подуть и о аборигенах, которые могут забраться на лодку лишают пребывание здесь всякого удовольствия. Отснимаем в спешке ролик плёнки и начинаем сумасшедший спуск, катясь и утопая в песке, как дети бегущие со снежной горы. С большим чувством облегчения вхожу в воду, совершенно горячую у берега.
Хватит. Действительно пора отправляться. Сразу берём курс на северо-запад, чтобы удалиться от острова с его горами, которые загораживают ветер. И когда начинает опускаться вечер, первые неровные порывы ветра дают знать о себе.
В десять часов умеренный ветер с востока, берём первые рифы на гроте.
В одиннадцать уже ветер уже крепкий и появляются первые волны. Восходит луна и в её мерцающем свете лодка оживает и набирает ход. Пять узлов, шесть узлов, восемь… Берём вторые рифы на гроте и первые на бизани. Убираем тяжёлую геную и заменяем её на стаксель номер один.
В полночь Сокотра исчезает за кормой, ветер уже превышает двадцать пять узлов и большие волны катятся с юга. Берём две полки рифов на гроте и две на бизани. Ставим бизань кливер и стаксель номер два. С этими уменьшенными парусами «Barca Pulita» пробирается через волны, поднимаясь каждый раз на несколько метров без видимого усилия, за исключением, когда волна обрушивается, отвешивая оплеуху и покрывая нас пеной.
Началась большая качка! Это море, этот сильный ветер и волны будут сопровождать нас последующие недели.