Моря Африки
Шрифт:
01.00. Cтоим с одним штормовым стакселем. До восьми вечера ветер продолжал дуть с юга, потом пол часа ливень, молнии и безветрие, теперь подуло с юго-запада. Волнение беспорядочное, волны идут со всех направлений. Мы задраили все люки и приготовили спасжилеты и обвязки у выхода из каюты, чтобы одевать при выходе на палубу.
11.00. Дождь, молнии. День, но небо серое, почти чёрное. Ветер южный, тридцать пять узлов. Барометр стабилен. Мы поставили грот с тремя рифами и дрейфуем под двумя самыми маленькими парусами, стараясь чтобы ветром нас снова не унесло на север.
Дурбан в тридцати пяти милях, это шесть — семь часов плавания, но при южном ветре он недостижим, как если бы был на луне.
24.00. Давление поднимается — 755. Но ветер по прежнему жестокий. Лодка вся мокрая и блестит от носа до топов мачт. Дождь стекает по парусам. Периодически волна ударяет в корпус с глухим звуком и накрывает нас каскадом брызг. Сразу после этого кажется что море успокаивается покрывшись слоем зеленоватой пены и наступает неожиданная тишина.
Мы можем лишь ждать.
15.00. Выходим на палубу поснимать беснующееся море. Высокие длинные, грандиозные волны. Они кажутся живыми, одушевлёнными. Сначала вызывают страх, потом удивление.
В конце концов мы просто любуемся грозной силой штормового океана:
— Смотри какая великолепная волна. — я хватаюсь за лебёдку, боясь что меня унесёт за борт.
Стоим на палубе пол часа, а может час глядя на море, зачарованные и мокрые. Пытаемся снимать. Каскады пены накрывают нас и даже три слоя непромоканцев не в состоянии остановить потоки воды стекающие за шиворот.
Как странно. Неожиданно прошёл страх. Лодка кажется маленькой игрушкой играющей с волнами намного большими её самой. Кренится, качается, втыкается в гребни, бросается вниз по склонам. Мы тоже играем вместе с ней.
Возвращаемся в каюту проконтролировать по GPS наше местоположение. Сначала я должен вытереться с головы до ног, чтобы не залить водой карту и стол. Ветер повернул на юго-восток и несёт нас в сторону суши. Мы снова рискуем приблизиться к изобате двести метров. Невозможно представить что будет если эти волны станут круче и начнут обрушиваться. Совершенно немыслимо оказаться там. Давление ещё увеличилось и барометр встал на 760. Но если барометр растёт, почему ветер не ослабевает?
22.00. Сделали поворот и легли в дрейф на другом галсе, чтобы удалится от берега. Теперь мы движемся на юг. Дурбан уже в пятидесяти милях. Вой ветра немного изменил тон, возможно он ослабевает. Возможно через несколько часов мы сможем поднять паруса и идти на Дурбан в лавировку. Однако волнение стало ещё сильнее и трудно устоять на ногах.
Лежим на койках с поднятыми бортиками которые удерживают нас от выпадания при непредсказуемых движениях лодки. Я попробовал читать, но не могу. Попробовал спать — не получается. Проводим часы в апатичном оцепенении обмениваясь изредка словами.
— Сколько времени нас уже болтает?
— День.
— И сколько ещё будет?
24.00. Задуло ещё сильней. Я вышел на палубу с анемометром, измерить силу ветра. Но передумал. Снаружи невозможно устоять на ногах и кажется что находишься в аду. Но в каюте удивительный порядок. Мы привязали всё, что могло бы упасть, закрепили книги на полках, убрали кастрюли с плиты, задраили иллюминаторы, закрыли герметично вентиляторы «Дорадо», собрали и уложили в рундуки все вещи, кроме самых необходимых.
Для выхода на палубу люк открываем только чтобы быстро протиснуться и сразу закрываем, чтобы не заливало водой, но выходим очень редко, лишь раз в пол часа, посмотреть нет ли вокруг судов и глянуть на мачты и паруса.
В остальном мы можем лишь ждать. Жуём нежаренные орешки, купленные в Дар-ЭсСаламе. Они отдают плесенью, но кажутся замечательными.
02.30. Ветер ещё усилился. Дует просто с невероятной силой. Два паруса, хоть и крохотных, теперь слишком много. Мы убрали штормовой стаксель и привязали его к палубе. Остался только грот с тремя рифами, всего пять квадратных метров, но и их достаточно чтобы крен достигал 20 градусов, и это хорошо, под боковой нагрузкой лодку меньше болтает. С какой скоростью дует ветер? 45 узлов? 50 узлов? Барометр поднялся ещё на одно деление. Может быть поэтому продолжает дуть? Потому что барометр растёт слишком быстро? Я начинаю отчаиваться. Нанёс на карту наши координаты, Дурбан уже в 80 милях.
09.00. Снова рассвело. Нас снесло ещё на 20 миль на юг. Барометр 762, 5, очень высокий и не перестаёт расти. На борту напряжение и усталость. Уже два дня мы ничего не едим за исключением кофе с молоком, который делаем смешивая растворимый кофе с порошковым молоком заливая их тёплой водой. Воду кипятим поддерживая за край плитку, чтобы её не катапультировало на пол.
— Ба! Мы в 20 милях от Ричардс Бей. — говорит Лиззи нанеся точку на карту. За два дня шторм отбросил нас на 60 миль на юг, в точку, которую мы проходили пятьдесят часов назад.
— Может быть попробуем зайти в Ричардс Бей?
Под зарифлённым гротом и штормовым стакселем приближаемся к земле среди десятков дрейфующих судов которые немилосердно болтаются на огромных волнах идущих с юга.
Ближе к берегу вода наполняется плавающими обломками, ветками и стволами деревьев. Мы крутим слалом между судами и дрейфующими обломками. Через два часа появляются волноломы и лодка неожиданно прекращает качаться. Мы поднимаемся по каналу меж двух молов, вода такая спокойная, что кажется нереальной. Нашли гавань, где отшвартоваться.
Рядом посёлок затопленный дождём. Шторм, который мы пережили в море, вызвал бедствия и на суше: наводнения, реки вышли из берегов.
Очень странно быть неподвижными, странно чувствовать цемент причала под ногами, странно видеть магазинные вывески.
Проверяю якорный отсек. Ремонт эпоксидной шпаклёвкой и стеклотканью держит великолепно, нет ни капли воды.
— Может быть можно было идти и через океан?
— Представляешь, сейчас мы были бы в Таиланде или Индонезии.
Вместо этого мы стоим у серого бетонного причала безымянного коммерческого порта в Южной Африке. И небо здесь не навевает истому как в тропиках.