Моря и годы (Рассказы о былом)
Шрифт:
В классе уже сидит преподаватель Сергей Иванович Фролов. Личность не менее примечательная, чем М. М. Беспятов.
Читал свои лекции Сергей Иванович так просто и содержательно, что мы почти зримо видели все силы, терзающие мечущуюся стрелку магнитного компаса. Сказанное тут же воспроизводилось в чертежах и формулах на классной доске цветными мелками. Свой рассказ Фролов вел не спеша, чтобы мы успевали все записать и начертить. Лекции были так хороши, что, если запишешь их, то уже никаких учебников не потребуется.
Постепенно перешли к определению и уничтожению девиации, вращаясь на платформе и пеленгуя на восьми
Благодаря Сергею Ивановичу девиацию мы знали твердо. Придя на корабли, мы не подвели нашего преподавателя.
Тренировки в управлении артиллерийским огнем и в торпедной стрельбе проводились в специальных кабинетах.
Очередное занятие в кабинете артиллерийской стрельбы. Его проводит Винтер — тот самый, который был артиллеристом на «Авроре», когда крейсер произвел свой исторический выстрел. На полигоне, на заднике, нарисовано облачное небо, волнующееся море. Осветительной аппаратурой можно создать любую видимость. Корабль-цель с помощью различных приспособлений может двигаться под любым курсовым углом и с любой заданной скоростью.
Управляющий огнем находится как бы в боевой рубке и наблюдает за всей обстановкой на море (полигоне), в его власти менять курс и скорость своего корабля. Задача вовсе не из легких. Нужно в течение двух-трех минут определить элементы движения цели (курсовой угол и скорость), изменение расстояния за протекшую минуту, принять решение, с какой дистанции открыть огонь, пристреляться и перейти на поражение. Дорога каждая секунда. Казалось бы, чего тут волноваться: это же не бой, а всего-навсего занятие в кабинете стрельбы, но каждый управляющий огнем вмиг становился пунцовым или бледным…
Управляли огнем по очереди — Саша Козловский, Юлий Романовский, который весь преображался во время стрельбы и действовал с необычайным увлечением, Вася Осико…
Вася Осико, один из заводил и охотников до всяких «баек», проявил незаурядные артиллерийские способности и оправдал уверения Шейна в том, что если Осико к артиллерии будет относиться с таким же рвением, как к рассказам небылиц, то из него может получиться приличный флотский артиллерист.
Самоотверженный труд наших наставников в артиллерийском искусстве принес свои плоды. Добрая половина курса преуспела в артиллерийских делах. Алексей Катков, с которым во время войны я служил на эскадре Черноморского флота, стал флагманским артиллеристом Военно-Морского Флота, Юлий Романовский — начальником научно-исследовательского института, Василий Афиногенов — видным в ВМФ артиллеристом. Иные, такие, как Фокин, Волков, командовали во время войны крупными соединениями надводных кораблей.
Артиллерийские тренировки сменялись тренировками в кабинете торпедной стрельбы. Тут правила вроде бы куда проще, суть сводится к решению треугольника, две стороны которого — путь противника и путь стреляющего корабля, третья — путь торпеды. Определи эти элементы, и дело сделано. Но все оказывается значительно сложнее. Дальность следования торпеды втрое меньше дальности полета снаряда. Значит, до точки торпедного залпа нужно суметь прошмыгнуть под огнем противника несколько десятков кабельтовых, двигаться переменными курсами среди падающих и нацеленных на тебя снарядов несколько минут.
Приборы стрельбы самые простейшие. Торпеды до цели идут не секунды, а минуты. Значит, вся загвоздка в выборе угла упреждения, с которым должна быть выпущена торпеда. Чтобы перекрыть вероятные ошибки, непредвиденные элементы маневрирования цели, стрелять следует несколькими торпедами, направляя их веером. Таких залпов можно произвести от силы три. Больше торпед на миноносце нет. Свои ошибки артиллерист может исправить, изменяя траекторию полета снарядов по дальности и направлению, торпедист такой возможности лишен. Ошибся — все пошло насмарку. Не заметил, как схитрил противник, — торпеды проскочили мимо цели, ратный труд всего экипажа пропал даром. К тому же торпеда — это машина со сложным хозяйством. Готовить ее к действию нужно с ювелирной точностью.
А мы-то наивно представляли себе, что стрелять торпедами проще простого. Тренировали нас до умопомрачения. Немало нашего брата в неурочное время просиживало в кабинете торпедной стрельбы. Да и вообще, чем ближе к концу учебного года, тем чаще и дольше стали задерживаться мы по вечерам в классах, кабинетах и в ротном помещении. Приближалось неумолимое: государственные экзамены.
Со второго курса начальником у нас стал В. П. Гаврилов, К нему можно было обратиться по любому вопросу учебы, флотской жизни и всегда получить исчерпывающий ответ. Мы его очень уважали за блестящий ум, за умение найти общий язык с курсантами. Он по-отечески заботился о нас и во многом помогал.
На последнем курсе нашими умами завладела мысль о часах с секундомером, таких, которые получил предыдущий выпуск от ЦК комсомола. В те годы часы были чуть ли не роскошью, и для нас они стали предметом мечтаний.
Однажды вечером в ротное помещение вошли Алферов, Рязанов и Марасанов вся руководящая тройка курса.
— Были у комиссара Волкова, толковали насчет часов, — сказал Алферов. Пока порадовать вас нечем. Одно узнали: прошлому выпуску ЦК комсомола подарил часы как призванным на флот в двадцать третьем году по комсомольской мобилизации. На нашем курсе многие из такого же призыва, да есть еще и такие, кто призывался на год раньше. Комиссар согласился написать в ЦК комсомола ходатайство, с которым кому-то из курсантов придется поехать в Москву.
Это дело поручили Васе Осико и мне. Получив письменное, за подписью Волкова, ходатайство, мы отправились в Москву. Приехав в столицу, условились встретиться на следующий день у коменданта города и оттуда пойти в ЦК ВЛКСМ. К нужному нам секретарю ЦК комсомола сразу попасть не удалось. Попросили прийти на другой день. Явились в точно назначенное время.
— Здравствуйте, ребята. Каким ветром занесло? По каким делам? — такими словами встретил нас секретарь.
Докладываем суть дела — нашу просьбу поощрить комсомольцев, ушедших на флот в двадцать втором — двадцать третьем годах.
— Экая досада! Мы и не знали, что нынешний выпуск Военно-морского училища состоит из комсомольцев, призванных на флот в двадцать втором двадцать третьем. Вот что, ребята! Часы мы приобретали на золото. Сами знаете, дело это нелегкое. Но не унывайте, мы сделаем все возможное. Уверен, будут у ребят комсомольские часы. А как идут у вас дела? Скоро ведь государственные экзамены. Старайтесь! Честь комсомольскую держите высоко. Как говорят у вас на флоте, «семь футов вам под килем»! Всем ребятам передайте от ЦК комсомола привет. Счастливого вам пути…