Мошенники времени
Шрифт:
«Отлично, — свирепо подумал Скитер. — Все время старайся вывести этого ублюдка из равновесия — может, ты и выберешься из этого сухим».
Некоторые люди рядом с ним буквально тряслись от ужаса. По всем правилам Скитеру тоже полагалось трястись от страха перед тем, что собирался сделать с ним Люпус. Но все, что ощущал Скитер, — это холодную, черную ярость к Голди. Монгол-якка хорошо знает, что от смерти никуда не деться, что она придет — рано или поздно, блаженная или мучительная. Именно по этой причине он старался прожить каждый свой день на всю катушку. Но то, что сделала Голди, то, что она сознательно подстроила…
Такое не прощается. Он молился богам, имена которых, ему казалось, уже давно забыл, небесным
Люпуса еще может ожидать сегодня пара сюрпризов.
Хотя даже в 1885 году Денвер был уже довольно большим городом, со множеством кирпичных и каменных зданий, большая часть улиц оставалась не замощена. Клубы пыли из-под копыт тянулись за ними следом, когда Малькольм с Марго двинулись по следу Чака Фарли. К счастью, эта же самая пыль помогала без труда следить за ним. Он уже выехал за пределы города, направляясь к тому месту, которое в двадцать первом веке, если Малькольм не ошибался, должно было стать городским парком. Они с Марго придержали лошадей и осторожно въехали в небольшую рощу. Чак спешился. Легкий ветерок донес его веселый свист. От вида укутанных снегами Скалистых гор захватывало дух, а воздух был так чист, что казалось, пах солнечным светом и ветром.
Малькольм посмотрел на Марго и улыбнулся. Ей явно нравились и пейзаж, и погоня, и вся эта опасная игра. При том, что она сидела по-женски, боком, в седельном чехле у нее был наготове семьдесят шестой «винчестер», а под юбками скрывалась кобура с «кольтом» 41 двойного действия. И на этот раз у Малькольма не было ни малейших сомнений в ее умении максимально эффективно использовать любое оружие, с каким бы ей ни пришлось иметь дело. На поляне перед ними Чак достал из своих сумок большую лопату и принялся копать. Если бы он заметил их, им, возможно, пришлось бы выбивать ее у него из рук. Впрочем, покосившись на собственный револьвер, Малькольм подумал, что до этого скорее всего не дойдет.
По крайней мере Марго удалось вправить мозги этим козлам-палеонтологам. Теперь они были как следует вооружены пистолетами и карабинами, которые не вызвали бы ничьего любопытства. Малькольм чуть не улыбнулся. Неплохое начало для первого приключения Смит и Мура, независимых гидов, которые очень скоро станут «Мур и Мур, разведчики времени». Он придвинулся поближе, чтобы сжать руку Марго в своей. Она подняла на него взгляд, вздрогнула, потом улыбнулась и ответила пожатием. Малькольм бесшумно расстегнул кожаную сумку, в которой лежали его журнал и АПВО, поднял клапан и достал подключенную к журналу цифровую видеокамеру. Он включил ее и с удовлетворением отметил, что Марго повторяет все его действия, направив свою камеру на продолжавшего копать Чака. Изображения, запечатленные камерами, сохранятся в их личных журналах и могут впоследствии быть использованы в качестве доказательства на суде в Верхнем Времени.
Яма, которую рыл Чак, с каждой минутой становилась все глубже. Что он собирается закопать там, сундук размером с пароходную трубу? Малькольм прищурился. Судя по размерам его поклажи, если он захочет закопать все это, яма действительно должна быть не маленькой.
Наконец Чак отложил тяжелую лопату и, кряхтя, разогнулся. Что бы он ни закапывал, это стоило ему немалых трудов. Малькольм готов был поспорить, что это будут краденые античные ценности. Это было бы единственным убедительным объяснением того, зачем человек отправляется в Нижнее Время с крупной — очень крупной — суммой денег и возвращается с явно ценным багажом.
Что привез он из Рима? Манускрипты? То, как кряхтел Чак, расстегивая одну из сумок, опровергало эту версию. Ящик, который он достал, был тяжелым. Чак поставил его на землю рядом с ямой и распаковал остальные сумки. Потом
— …твою мать! — выругался он так прочувствованно, что наблюдатели вздрогнули. Он смотрел в первый ящик, наклонив его так, что Малькольм и обе камеры видели его содержимое — точнее, полное его отсутствие. — Это чертово золото, должно быть, использовали на что-то в более поздней истории. Блин! После всего, что я проделал, чтобы получить их… — Он пробормотал что-то себе под нос, потом отшвырнул ящик. — Та же история, что приключилась с этими проклятыми драгоценностями Изабеллы. Откуда мне знать, что эти камни окажутся в конце концов в ее коллекции, не говоря уже о жадных лапах этого итальяшки Криса Коламбуса? Черт! Интересно, хоть что-то прошло через эти Богом проклятые Римские Врата в сохранности?
Малькольм подавил смешок при виде веселья на лице Марго. Впрочем, это не мешало ей заниматься делом: фиксировать на пленку каждое движение Чака, каждое его грязное ругательство, каждый открытый им ящик. Еще одно крепкое словцо донеслось до них.
— …золотая отделка исчезла! — Он держал в руках предмет, который Малькольм поначалу никак не мог идентифицировать. Потом он узнал форму и ее очевидное, ясное как божий день назначение. Фарли держал в руках здоровый фаллос из слоновой кости — при яйцах и всем прочем, хотя некоторые детали, судя по всему, все-таки отсутствовали. Малькольм увеличил изображение. «Ага, похоже, этой штуке полагалось иметь золотые „волосы“ и золотую отделку вздувшихся вен… боже праведный, он что, ограбил все до одного римские бордели?»
Быстро взглянув на Марго, он увидел пылающие щеки; порозовела даже шея, но все же она продолжала вполне профессионально фиксировать происходящее. Умница девочка! Чак положил это обратно в обитый бархатом ящик и достал следующий предмет. Все его трофеи имели отношение к сексу, хотя и не обязательно игрушки. Из ящиков вынимались на свет божий дорогие статуэтки из мрамора, слоновой кости, бронзы и даже — Чак плотоядно улыбнулся, что было хорошо видно в видоискатель камеры, — несколько сохранившихся золотых изделий. Вот он достал изящное серебряное изваяние Афродиты в пикантном положении с одним из ее любовников, а следом за ним — мраморную статую Гермеса с весьма возбужденным — и съемным, кстати — фаллосом.
Затем Чак очень осторожно убрал свои сокровища обратно в кожаные сумки, достал маленький потрепанный блокнот и сделал в нем несколько пометок, потом упаковал каждую сумку в водонепроницаемый пакет, который затем загерметизировал маленьким аппаратиком на батарейках. В таком виде все это было уложено в глубокую яму. Все было ясно как божий день: он собирался вернуться в Верхнее Время и там откопать свои сокровища, не уплатив ДВВ ни цента пошлины. Изящное маленькое мошенничество. Эти штуковины стоят на черном рынке бешеных денег — даже если их уже не заказал какой-нибудь коллекционер. Тем временем Чак засыпал яму, утрамбовал землю, уложил на место аккуратно снятый дерн, чуть-чуть примял его и полил его водой из двух седельных фляг, чтобы тот не высох, обозначив словно неоновой вывеской «Кто-то что-то здесь закопал!».
А потом Чак, к большому удивлению Малькольма, достал самый настоящий АПВО и засек географические координаты по магнитным линиям, положению горных вершин и т. д., и т. п. Конечно, это было бы проще и точнее сделать ночью, привязавшись еще и по звездам, но Малькольм решил, что для того, чтобы найти свой клад в Верхнем Времени, Фарли вполне достаточно и примерных данных.
Сняв показания АПВО, Чак убрал инструмент, используемый обычно только разведчиками-профессионалами, в переметную суму — сильно полегчавшую, к большому облегчению несчастной клячи, — и снова принялся насвистывать. Он взгромоздился в седло и оглянулся на влажный дерн.