Мошенники
Шрифт:
– Карма, сука, есть, - хрипло произнес инспектор, опустошая стопку с ледяной водкой, мгновенно запустившую горячую волну в желудке. – Крепка, зараза.
Он на минуту задумался, а затем взял в руки первую карту, найденную в нагрудном кармане де Латра. На картинке, яркой и живой, по-прежнему скалилось зубастое дерево, сулящее искателю приключений тысячу бед. Усмехнувшись, Сирил отбросил карту в сторону и взял другую, где был изображен Принц Воров.
– Ты хотел меня предупредить, Принц? – заплетающимся языком спросил инспектор, поднося карту к глазам. – И нихуя у тебя не получилось, да?
Принц смотрел на пьяного Сирила укоризненным взглядом.
– О чем ты хотел сказать, дружок? Про камень я понял. Что-то еще есть, да?
Принц молчал, а его улыбка бесила Сирила Вилара больше всего на свете.
– Щенок! – рявкнул он, хватив ладонью по столу так сильно, что звякнули пустые бутылки и одинокая стопка с блюдечком, на котором когда-то были соленые огурцы. – Смеешься надо мной, сук…чара?!
В дверь робко постучали. Сирил грустно усмехнулся и, долив остатки алкоголя в стопку, махом ее осушил, а затем негромко разрешил стучащему войти.
– Инспектор, можно?
– Заходи, Сэм, - кивнул он помощнице, которая вошла в номер.
– У вас все в порядке, инспектор?
– Нет, Саманта. Не в порядке. Меня поимели, как молодого… ик, долбоеба из академии. Из-под носа, Сэм. Из-под носа! – покачал головой Вилар, не слушая, что говорит девушка. Впрочем уши инспектора ухватили последнее слово.
– … будете?
– Водку? – с надеждой произнес он. – Водку буду!
– Чай, - улыбнулась девушка, поднося Сирилу чашку с горячим чаем, щедро сдобренным молоком. – Английский. Сергей Алексеевич прислал.
– Сергей Алексеевич – дурак! – буркнул мужчина, взъерошив непослушной рукой спутанные волосы. – Дважды я говорил ему усилить охрану, но нет. У дураков всегда свои планы, Саманта. А потом они винят в своих бедах других. Дураки же. Спасибо, Саманта. Чай превосходный. Но водка… водка лучше подошла бы.
– Вы пьете уже третий день. Достаточно, - мягко сказала девушка, присаживаясь на свободный стул и осматривая комнату удивленным взглядом. – Это что?
– Где? – спросил инспектор, проследив затуманенными глазами за рукой помощницы. – Картина.
– Почему она истыкана ножом?
– Мне было грустно, Сэм. Меня, старшего инспектора Скотланд-Ярда, поимели, как щенка. Аккурат в розовую дырочку. Не морщись, Сэм. Это не идет твоему милому личику. Ты знаешь, а водка открывает душу человека. Не религия, не проповеди толстых святош, не деньги. Водка! Алкоголь. Дай человеку выпить и ты увидишь его таким, каков он на самом деле. Со всеми, блядь, недостатками.
– Вы не такой, инспектор. Я понимаю вашу печаль…
– Понимаешь? Даже я ее не понимаю, Саманта. Это, как её… воль…тьфу. Вобблинг!
– Что?
– Когда руль байка начинает скакать, как полоумный, словно в него бес вселился. Вот и у меня так. Руль скачет, Сэм. Слабое сравнение, но удивительно точно мне подходит.
– Инспектор, сегодня звонили из штаба. Спрашивают, когда вы планируете возвращаться?
– А может и никогда, - пожал плечами Сирил. – Мне здесь нравится. Люди душевные. Знаешь, Саманта, какие здесь душевные люди?
– Нет, инспектор, - улыбнувшись, ответила девушка.
– Очень душевные. Портье, когда принес мне свежее белье, только взглянул в лицо и тут же умчался. Вернулся он через пять минут и протянул мне бутылку водки. Он, ничего не спрашивая и вообще не говоря, понял, что творится у меня на душе. Что это, как не душевность? Почему наши народы еще не вместе?
– Не знаю.
– И я не знаю, Сэм. От этого очень грустно. А картина… хуй с ней. Прости, что я ругаюсь. Мне грустно.
– Ничего инспектор. Я понимаю.
– Да, Саманта. Ты умная. Не зря я тебя выбрал. А теперь вот прославленного инспектора поставили в тупик ебаными картами из игры для всяких хиппи! – рявкнул он. – Что я должен узнать из этих карт, а? Место очередного ограбления? Меня и там не послушают, а вор, будь он проклят, падла, умыкнет снова перед моим носом. Знаешь, если бы я был суеверным, то подумал бы, что дело в призраках. Но их не существует, Сэм. Люди сами выдумывают призраков. Или напиваются до белой горячки. Русские ее называют «белочкой». Оцени широту их души? Назвать такое «белочкой». Эх! Эти карты, сраные карты спутали все мои карты. Каламбур, Саманта.
– Вы изучили новые карты?
– А как же, - кивнул инспектор. – Очередные загадки. Знаешь, Сэм. В детстве я любил эту игру, а сейчас ненавижу. Этот Принц воров, Алтис… они смеются надо мной, сука. Я не позволю им смеяться надо мной.
– Никто над вами не смеется, инспектор, - грустно ответила Саманта. – А другие карты, что на них?
– Таэп’анель, эльфийская воительница. Я нашел ее в контейнере, где хранился алмаз. А вторая, карта стихий. «Туман». Вот и думай, что это значит…
– Может текст прольет свет? – девушка, взяв в руки карты, погрузилась в их описание. – «Таэп’анель, славный воин эльфьей крови. От ее скипетра смертоносного не укроется никто, ибо сила в нем Арп’галя горит. Увеличивает силу союзных отрядов, расположенных на поле боя, на пять единиц». Что такое Арп’галь, инспектор?
– Легендарный кристалл гномов. Вроде алмаза, который украли эти выблядки у Варина, - буркнул Сирил, с наслаждением отпивая чай. – Эта карта очень сильная. Шутка ли, сразу на пять увеличить силу союзников, которые сейчас на поле битвы. Да и сама Таэп’анель «десятку» имеет.
– Понятно, - хмыкнула Сэм, беря четвертую карту. – «Туман. Мерзостные пары, пришедшие со стороны земли драконов. Никто ими дышать не может, даже эльфы. Туман сей легкие сжимает и каждый вздох с трудом дается». Как-будто Лондон описали. Там всегда такие туманы… Сэр?
– Блядь! БЛЯДЬ! – рявкнул инспектор, хватая бутылку и запуская ее в сторону побитой ножом картины. – Хуйня сраная! Падла! Жопа! Вонючие яйца циклопа, ебущего овец! БЛЯДИЩЕ!
– Инспектор… - испуганно пролепетала Саманта, прячась под стол.