Московские грезы. Две книги под одной обложкой
Шрифт:
– Да, но в Бразилию не нужны визы! Мы это уже обсуждали!
Ник перестал копаться в ящике и посмотрел на Ирину. Она с трудом задышала, словно он чем-то оскорбил ее, залилась краской и выбежала из квартиры.
Ник ничего не понял.
Он выглянул на лестничную площадку – Ирины и след простыл, – постоял, пожал плечами, вернулся и запер дверь.
Он на самом деле ничего не понял, а мысль про двух бесхозных детей и рухнувшие планы не могла прийти ему в голову!
Как
На минувшей неделе, покуда Николай Галицкий еще был свободен, счастлив, не обременен наследством, убийством и Лисой, вернулся из отпуска Михаил Наумович. По советской привычке отдыхать старик любил исключительно в Юрмале, и только весной, пока еще нет «толп» и в холодное море никто не лезет. Михаил Наумович всю жизнь практиковал купания в ледяной воде и считал это залогом здоровья. Он всегда привозил Нику «гостинцы», и на этот раз привез тоже, а Ник поставил их в холодильник и забыл!..
Он выволок пакет, открыл, и – конечно же, конечно! – там оказалось то самое, что когда-то так любил аспирант Галицкий и по сей день любит, хоть уже давным-давно не аспирант! В пакете была балтийская килька – четыре плоских увесистых баночки, – разного посола; черный хлеб – Ник понюхал, и даже через пленку, даже после холодильника хлебом пахло прекрасно, тмином, немного кислым тестом, запеченной до черноты коркой! Еще там были кусок сыра, довольно приличный, и коробочка рижских шпрот, и какое-то шоколадное ассорти с Домским собором на крышке!..
Ай да Михаил Наумович!.. Вот спасибо вам!..
– Ты чего такой радостный?
В дверях появилась Лиса. Ник вдруг позабыл, как ее зовут на самом деле, лезла в голову эта Джунипер!..
– Я нашел еду! – сказал Ник. – Представляешь?!
Она подошла и сунула нос в пакет. От нее тоже хорошо пахло – шампунем и зубной пастой, влажные волосы заложены за уши.
– Я этого ничего не ем, – упавшим голосом сказала она. – Я только то, что выросло, а потом само упало, чтобы не срывать, потому что когда срываешь, убиваешь.
– Не хочешь, не ешь, – пробормотал Ник.
Он рассердился. Ему так хотелось ее угостить, а она ест только то, что упало!..
– И сыр не ешь? – уточнил он на всякий случай. – Смотри, какой сыр!
Она посмотрела не на сыр, а на него и заметила:
– Ты похож на древнего человека. На картинке такой был, в учебнике за шестой класс. Не хватает копья.
– Почему на древнего человека?
– Лохматый, – коротко
– Да ну тебя.
Он недолго подумал, что сначала – в душ или завтракать, – и решил, что завтракать, пока кофе горячий!..
Ник разлил кофе, выложил на доску хлеб, открыл кильку и толстыми кусками накромсал сыр.
– Э-эх! – выговорил он, любуясь на все это великолепие, подцепил вилкой распластанную, без единой косточки, пряную, холодную кильку, устроил ее на черный хлеб, вздохнул и откусил.
И застонал.
– Ты че, специально?.. – наблюдая за ним, осведомилась Лиса. – Я тоже есть хочу! Я еще вчера хотела!
– Ешь, – коротко сказал Ник и подцепил еще килечки. – И пей.
Она отхлебнула кофе, косясь на него.
– А эта тетя Мотя, которая приходила, твоя наложница, да?
Ник засмеялся. Хорошее настроение вдруг вернулось!
– Не дерзи взрослым. Это у тебя от голода.
– Ничего не от голода! И я не дерзю. Не держу! Как это сказать?..
Ник пожал плечами.
– Не знаю, я вообще грузин! Ну хоть хлеба поешь! Хлеб тебе можно?
Девчонка взяла кусок, посолила и стала энергично жевать.
– Хлеб вкусный! А чего это в нем? Катышки такие?
Ник посмотрел:
– Сама ты катышки! Это тмин.
– Что такое тмин?
Ник взял кильку из второй банки – другого посола! – разложил на хлебе, понюхал, зажмурился от удовольствия, поднялся из-за стола и стал варить вторую турку кофе.
– Ты почему такая серая? – спросил он, насыпая зерна в кофемолку. – Или вас на самом деле теперь ничему не учат и вы можете только в социальных сетях зависать?
Лиса брякнула свою чашку на блюдце, возмущенно заговорила, но понять ничего было нельзя – Ник включил кофемолку, она загудела и завизжала.
Он отпустил кнопку, визг прекратился, открыл крышку и заглянул, чтобы проверить, смололся ли кофе.
– …между прочим! – продолжала возмущаться Лиса. – А там вообще с телефоном нельзя, и с компьютером нельзя! Все забирают! И я не серая, ишь, какой умный выискался, можно подумать…
Ник опять включил кофемолку. Моторчик завизжал.
Лиса беззвучно возмущалась и размахивала руками.
Ник перестал молоть кофе, сел на стул и захохотал. Девица заткнулась и уставилась на него.
Он прямо по-настоящему хохотал, показывая крепкие белые зубы, она и предположить не могла, что он может так смеяться – от всей души, с удовольствием!!.. Все время их знакомства – а это уже прилично, дня два! – он был мрачен, серьезен, озабочен. Сандро по сравнению с ним просто весельчак и зажигалка!.. Она понимала, что смеются над ней, но это было не обидно, а, пожалуй, забавно. Так забавно, что она тоже неуверенно засмеялась вместе с ним.
– Что ты ржешь? – спросила она, когда он перестал хохотать. – Вот что ты ржешь?