Московские каникулы
Шрифт:
Р и т а (оглянувшись). А ты, Стас?
С т а с и к. Идите, я догоню…
Рита и Виктор уходят.
Пауза.
Ты уверена, что я клоун? Может, мне в цирк податься?
Г а л я. Обиделся? Извини.
С т а с и к. Не перестаю удивляться неблагодарности человечества. Из сил выбиваешься, чтобы скрасить серость его будней, а тебя же за это обзывают.
Г а л я. Рита с Виктором давно дружат?
С т а с и к. Чего? А-а… Мы втроем с первого класса вместе.
Г а л я. Ты ж ее этак-то не обнимаешь…
С т а с и к (взглянув искоса). Вон ты про что… Любовь у них. Общеизвестная и общепризнанная.
Г а л я. Рита красивая…
С т а с и к. Заметила? Но Витька ценит ее не за формы, а за содержание. (Другим тоном.) Ладно, Соловейчикова, нам-то с тобой не до любви… Поскольку ты еще ростом не вышла, а я — плюю на нее с высотного здания. Пошли, пошли, Орлова-Коршунова, впереди у нас — Бородинская битва!
Г а л я (вздохнув). Потопали…
З а т е м н е н и е.
Улица (просцениум). Идут В и к т о р и Е л е н а Г л е б о в н а. У него за плечами — большой, туго набитый рюкзак.
В и к т о р (останавливается). Все, мать, дальше — запретная зона.
Е л е н а Г л е б о в н а (с улыбкой). Витька, мы одни, никто не заподозрит тебя в излишней сентиментальности.
В и к т о р. Важно, чтоб я себя сам не заподозрил.
Е л е н а Г л е б о в н а. Да, это было бы ужасно… (Другим тоном.) Носки шерстяные взял?
В и к т о р. Взял все, что надо. Уезжаю на сутки, а сборов и проводов — словно на целый год.
Е л е н а Г л е б о в н а. Любые провода — разлука навсегда. Вырастешь — поймешь. (На движение Виктора.) Ты уже вырос, вырос! Я хотела сказать — поймешь, когда своим чадом обзаведешься. Возвратишься когда?
В и к т о р. Сказал же — завтра вечером.
Е л е н а Г л е б о в н а. Не позже девяти?
В и к т о р. Надеюсь.
Е л е н а Г л е б о в н а. Нет, ты скажи точно!
В и к т о р (со вздохом). Ладно, не позже девяти. Все?
Е л е н а Г л е б о в н а. Будь здоров!
Виктор уходит, затем возвращается, целует мать и убегает. Елена Глебовна смотрит ему вслед.
З а т е м н е н и е.
Поляна неподалеку от Бородинского поля.
Р и т а. Небо-то перед закатом какое… (Виктору.) А ты не хотел ехать.
В и к т о р. Так вот разнежишься, небом любуючись… К учебникам потом трактором себя не затянешь.
С т а с и к. И без учебников да тракторов люди жили…
В и к т о р. Ага, когда на четвереньках бегали.
Пауза.
Р и т а. Хорошо поют ребята…
С т а с и к. С голодухи и не так запоешь.
Р и т а. Бедненький, уже проголодался?
С т а с и к (с возмущением). Уже?! С обеда целый час прошел!
В и к т о р. Вот бы у тебя не только желудок, но и голова так время точно отмеряла…
С т а с и к. Духовной пищи мне во хватает!
Справа входят Н е м ч и н о в а и Г а л я.
Н е м ч и н о в а. Индивидуи, вы еще долго будете от коллектива откалываться?
В и к т о р. А здесь каждому больше кислорода достается.
Р и т а. Присаживайтесь, Нина Сергеевна.
Н е м ч и н о в а. Кислорода не жалко?
С т а с и к. Моим угощайтесь.
Н е м ч и н о в а. Ценю великодушных людей. Сели, Галина?
Г а л я. Сели.
Садятся. Пауза.
С т а с и к. Нина Сергеевна, как вы считаете, клоун — хорошая профессия?
Н е м ч и н о в а. Я мимов больше люблю.
С т а с и к. Которые все молча изображают? Намек понят.
Н е м ч и н о в а. А вообще это не мерило для профессии — хорошая, плохая. Профессия должна быть единственной, без которой не прожить. Ты не согласен?
Стасик молча разводит руками.
Г а л я (улыбаясь). Он уже в мимы записался!
Песня смолкает.
Р и т а. Чего это они замолчали?
Г а л я. Там ребята, наверно, картошку делят!
Р и т а. Какую картошку?
Г а л я. Печеную!
С т а с и к. Караул, грабят! (Убегает направо.)
Н е м ч и н о в а. Правда, пошли, а то не достанется.