Московские каникулы

Кузнецов Андрей

Е л е н а Г л е б о в н а. Правда! Ольга Васильевна, голубушка, пойдемте со мной. Вместе все-таки легче ждать. Пойдемте!

О л ь г а В а с и л ь е в н а. Ну что же, и то дело…

Уходят.

З а т е м н е н и е.

Комната в квартире Межовых. Стеллажи с книгами. Слева на переднем плане — письменный стол Виктора. Над столом — большой портрет юноши, одетого по

моде тридцатых годов прошлого века. В комнате полумрак, горит лишь настольная лампа. Входит Е л е н а Г л е б о в н а.

Е л е н а Г л е б о в н а (включая верхний свет). Входите, Ольга Васильевна.

О л ь г а В а с и л ь е в н а (входя). Будь у внучки косы — оттаскала б от души! А так — и ухватиться не за что!

Е л е н а Г л е б о в н а. Дайте им сначала вернуться. Ладно, сейчас вас чаем поить буду.

О л ь г а В а с и л ь е в н а. Не хлопочите, пила уже. (Переводя разговор.) Елена Глебовна, давно у вас спросить хочу — чей это портрет висит? На родича вроде непохож, одет не по-нашему…

Е л е н а Г л е б о в н а (с улыбкой). Виктор считает, что это его родня по духу.

О л ь г а В а с и л ь е в н а. Нет, я всерьез… Лицо больно хорошее.

Е л е н а Г л е б о в н а. Это великий французский математик Эварист Галуа.

О л ь г а В а с и л ь е в н а. Молоденький такой?

Е л е н а Г л е б о в н а. Да, все свои научные открытия он сделал в юношеском возрасте. Изложил их в письме к другу, написанном ночью перед дуэлью, на которой Галуа был убит. Ему и двадцати не было…

О л ь г а В а с и л ь е в н а. Тьфу, не к ночи будь помянуто… Хорошо хоть, дуэли эти из моды вышли.

Е л е н а Г л е б о в н а. Зато выезды — вошли…

О л ь г а В а с и л ь е в н а. Бросьте вы паниковать, в самом деле! Нагуляются да наголодаются досыта — вернутся, голубчики, никуда не денутся. (Помолчав.) А вообще-то, конечно, от молодежи всегда одно беспокойство…

Е л е н а Г л е б о в н а. И не говорите… Характер у Виктора такой трудный…

О л ь г а В а с и л ь е в н а. Нынче разве дети с легкими характерами бывают? То ли от радиации повывелись, то ли в школе на них знаний через верх наваливают… Ритка наша только со мной и ладит, а с отцом-матерью каждый день цапается.

Е л е н а Г л е б о в н а. Мне казалось, у нее-то ровный характер…

О л ь г а В а с и л ь е в н а. На людях ее и за тихоню принять можно. А задень за живое…

Телефонный звонок.

Е л е н а Г л е б о в н а (схватив трубку). Слушаю! Галя? Да-да, слушаю! (Слушает.) Спасибо тебе большое! Ты откуда говоришь? Из подъезда? Так поднимайся к нам! Нет-нет, немедленно поднимайся! Бегом! (Кладет трубку.) Это их одноклассница, Галя Воробьева. Говорит, Виктор и Рита повезли Нину Сергеевну в больницу. У нее

что-то с сердцем. Сейчас расспросим подробно.

Звонок в прихожей. Елена Глебовна выходит и возвращается с Г а л е й. Та держит рюкзак в руках. По ее одежде видно, что Галя побывала в изрядной переделке.

Г а л я (Ольге Васильевне). Добрый вечер…

О л ь г а В а с и л ь е в н а. Добрый, если не шутишь. Чего у тебя вид такой? Словно ты с пожара спасалась.

Г а л я (поражена). Как вы догадались?

Е л е н а Г л е б о в н а (испуганно). С какого пожара?

Г а л я (поспешно). Вы только не пугайтесь! Все в порядке, никто не пострадал — ни Витя, ни Рита… Никто не обжегся даже!

О л ь г а В а с и л ь е в н а. А Нина Сергеевна?

Г а л я. Так у нее сердце… От волнения, наверно.

Е л е н а Г л е б о в н а. Положи рюкзак, садись и расскажи все по порядку!

Г а л я (сев на кончик стула). Мы, как вчера приехали, палатки разбили, песни пели… Было очень весело, всю ночь не спали почти. Утром пошли на экскурсию, Бородинское поле осматривать. А после обеда стали отдыхать. Ваш Витя на большой стог сена полез…

Е л е н а Г л е б о в н а. Один?

Г а л я (Ольге Васильевне). С вашей Ритой. И вдруг этот стог ка-ак вспыхнет…

О л ь г а В а с и л ь е в н а. О господи!

Г а л я. Они спрыгнули с него сразу! Честное слово!

Е л е н а Г л е б о в н а. Ну, дальше, дальше!

Г а л я. Дальше мы все прибежали, стали огонь тушить…

О л ь г а В а с и л ь е в н а. Потушили?

Г а л я. Какое! Сгорел тот стог ясным пламенем! Хорошо еще, окопанный был, огонь на другие не перекинулся.

Е л е н а Г л е б о в н а. Никто не пострадал? Это правда?

Г а л я. Говорю вам — ничуточки! Только участковый на мотоцикле приехал, совхозные прибежали… Хотели нас в милицию вести, чуть вторая Бородинская битва не получилась!

О л ь г а В а с и л ь е в н а. И намяли бы вам бока — так за дело!

Г а л я. Что вы, нас больше было! Нет, до кулаков не дошло. Нина Сергеевна им расписку оставила. Тут мы домой и поехали. А уже в электричке ей дурно стало, вот Рита да Виктор со Стасиком ее в больницу и повезли. А я вам позвонила.

О л ь г а В а с и л ь е в н а. Это ты молодцом. Ну, разбойники! Кто же стог-то подпалил?

Галя молчит.

Не участковый я, чего таишься?

Е л е н а Г л е б о в н а. Не это главное, Ольга Васильевна. Счастье, что без жертв обошлось…

Входит В и к т о р. Вид у него еще более потрепанный, чем у Гали.

О л ь г а В а с и л ь е в н а (насмешливо). Явился, несгораемый?