Московские легенды. По заветной дороге российской истории
Шрифт:
Возле станции метро «Ботанический сад» проходит улица Леонова.Станция находится приблизительно на ее середине. В начале улицы вправо от нее отходит 1-й проезд Леонова.
Сейчас среди названий московских улиц большинство составляют названия, образованные от фамилии какого-либо деятеля. Поэтому и улица Леонова, окруженная названиями подобного типа — улица Бажова, Амундсена, Седова, летчика Бабушкина, заставляет предполагать, что она также названа в честь человека по фамилии Леонов. Почти все, кого я спрашивал, в честь кого названа эта улица, отвечали, что в честь советского писателя Леонида Леонова. Однако у этого названия другое происхождение, и к сожалению, название это изувечено глухим к русскому языку бюрократом.
История
В 1920-е годы, когда Ростокинская волость фактически стала частью Москвы, почтовый адрес села Леонова обозначался его названием: село Леоново(например, в справочнике-путеводителе «Москва в планах» 1929 года издания).
Весной 1930 года село Леоново было включено в состав города, его новый статус потребовал и нового топонимического оформления населенного пункта, единого для всего города. Две улицы села получили названия: Первая улица села Леоноваи Вторая улица села Леонова, переулки между ними были названы 1-й — 4-й проезды села Леонова. Кроме того, было еще одно название, связанное с названием села: дорога от Ярославского шоссе до Леонова называлась Леоновской. В 1955 году, когда вдоль нее встали дома, она была названа Леоновской улицей, а в 1964-м переименована в улицу Докукина — в честь летчика, Героя Советского Союза, погибшего в 1943 году.
По мере застройки микрорайона пропадали деревенские улицы и с ними их названия. Но еще раньше, в 1940-е — 1950-е годы, названия улиц и проездов села Леонова упростились: в какой-то канцелярии выбросили из названия слово «село», и осталось нынешнее название — улица Леонова.В то же самое время известно, что по законам русского языка и правилам московской топонимики названия московских улиц, происходящие от географических наименований, образуются в форме прилагательного с суффиксом — ский, — ская: Ростокинская улица, Алексеевская улица, Игарский проезд. Именно так образованы соответствующие названия вокруг улицы Леонова, название которой по своей форме, к сожалению, не сохраняет память о старинном селе, а напротив — затемняет ее.
Впервые Леоново упоминается в XVI веке в царствование Ивана Грозного. Сначала в Писцовой книге 1573 года о нем говорится как об одной из деревень поместья боярина Федора Федоровича Карпова: «В Манатьином стану… пустошь Левоново, что была деревня, пашня 20 четьи в поле, сена 20 копен, лесу пашенного 4 десятины». В годы опричнины Карповы подверглись преследованиям, в Синодик для поминовения по приказанию царя Ивана Грозного были внесены «убиенные» Карповы — Федор, Михаил, Василий и Иван с женой. По свидетельству Писцовых книг 1586 года поместья Карповых были разорены и заброшены. Дьяк Хлопов, составлявший эти книги, описывает выразительную картину: «Левоново, что была деревня и иные (пустоши), а имян их сыскать неким, в которых пашня поросла в кол и жердь». Поместья Карповых были взяты в казну.
В 1626 году эти земли получил от царя Михаила «в поместье», то есть в пожизненное владение без права продажи, стольник князь Иван Никитич Хованский. «В двух пустошах Левоновой да Коровьей (на другом берегу Яузы, против Леонова. — В. М.), — как сообщает указ, — было „перелогом“ и лесом поросло середние и худые земли 60 четвертей в поле, сена 45 копен, лесу, болота 2 десятины».
Хотя Леоново было дано Хованскому в «поместье», оно стало без всяких на то документов «вотчинным», то есть наследственным, владением Хованских.
Первый хозяин Леонова из Хованских князь Иван Никитич редко бывал в нем, чаще он или нес службу в каком-нибудь пограничном городе, или находился в походе.
Однако при нем в Леонове в 1630-е годы была построена деревянная церковь во имя праздника Ризоположения Пресвятой Богородицы, а в конце 1640-х годов отстроена усадьба.
Очень редкое для России посвящение храма празднику Ризоположения — в память обретения в V веке византийским императором Львом священных одеяний Богородицы и возведения в Константинополе храма для помещения в нем священных риз Божией Матери —в данном случае имеет простое объяснение. Дело в том, что в Кремле была Ризоположенская церковь на патриаршем дворе и была особенно почитаема отцом государя Патриархом Филаретом, фактически правившим Россией, и Хованский, будучи опытным царедворцем, хотел ему угодить. Возможно, и имение было получено князем Иваном Никитичем не без помощи патриарха.
Потомки Хованского в конце XVII — начале XVIII века пережили жестокие потрясения и опалы, но их род всегда оставался при дворе. После подавления стрелецких волнений 1682 года, известных под названием «Хованщины», глава стрелецкого приказа князь Иван Андреевич Хованский и его сын Андрей были казнены, другие Хованские подверглись опале. Но после падения Софьи опала с них была снята.
В 1719 году, уже в царствование Петра I, владельцем Леонова стал двадцатилетний князь Василий Петрович Хованский, морской офицер, приобретший внешний лоск, но еще более преуспевший в разгуле и дебоширствах. Один из его дебошей историки связывают с постройкой в Леонове каменного храма.
Эта история стала широко известна в придворных кругах. Ее описал в своем дневнике камер-юнкер герцога Голштинского Фридрих Вильгельм Берхгольц:
«Молодой князь Хованский, зять старого барона Шафирова, года два тому назад пригласил в одно из своих имений (речь идет о Леонове. — В. М.) несколько молодых русских князей и дворян. Гости напоили его до бесчувствия, одели, как мертвеца, положили в найденный там настоящий гроб, отнесли в церковь, поставили перед алтарем и совершили над ним все употребительные у русских похоронные обряды, но оскорбляющим религию образом… Мало того, они, как рассказывают, обошлись непочтительно и с церковными сосудами, в особенности с чашей. Покончив все эти шалости, они ушли, оставив его в гробу пред алтарем, где он и лежал до тех пор, пока не пришли церковные служители и не вынесли его из церкви. Сам Хованский стыдился рассказывать о случившемся и охотно скрыл бы все это дело, но оно дошло до его тестя Шафирова, который пожаловался императору и довел до того, что все виновные в этом деле были приговорены к смерти. Однако государь смягчил приговор, приказав всех участников наказать телесно в своем присутствии».
Петр сам развлекался тем, что устраивал кощунственные «шутейные» церковные обряды, и конечно, молодые «шалуны» лишь подражали государю, но, видимо, здесь царь решил показать, что то, что позволено ему, не позволено подданным.
После порки князь Василий Хованский продолжал делать успешную карьеру, имел придворные звания шталмейстера и камергера, был кавалером многих орденов.
Историк села Леонова В. А. Капустин полагал, что строительство каменной церкви Ризоположения, заменившей деревянную, было «искупительной жертвой шалости родовитой молодежи». Возможно, так оно и было. Церковь заложена в 1719 году (в год «шалости»), освящена в июне 1722 года. Как раз летом 1722 года Берхгольц гостил в соседнем с Леоновым селе Свиблове — имении Нарышкиных, и ко времени пребывания там относится приведенная выше запись из его дневника.
Церковь Ризоположения Пресвятой Богородицы в Леонове представляет собой характерный сельский храм того типа и облика, каким он сложился к началу XVIII века. По сравнению с возводившимися одновременно с ним в богатых боярских вотчинах церквями в стиле нарышкинского барокко он представляется простым и бедным. Но его красота и прелесть в другом: не в декоративных украшениях, обычно раздробляющих форму, а в общей гармонии, при которой скупые элементы отделки фасадов — пилястры, карнизы, наличники на окнах — лишь подчеркивают конструкцию постройки.