Московские обыватели
Шрифт:
Бытует мнение, что альпинисты, как подавляющее большинство спортсменов, — люди малообразованные, посвятившие себя исключительно наращиванию мускулов и совершенствованию профессиональной сноровки. Мнение это бытует среди тех, кто не то что никогда не поднимался на заснеженную вершину, но даже боится посмотреть вниз с балкона многоэтажного дома. На самом же деле неучей среди альпинистов не больше, скорее даже меньше, чем среди генералов, налоговых инспекторов или политологов.
Альпинизм — юное дитя по сравнению со многими традиционными видами спорта. Людей изначально охватывал страх при виде величественных, покрытых вечным снегом горных вершин. Воображение населяло их могущественными мифическими существами, повелевающими человеком.
Отправной точкой альпинизма можно считать 1786 год, когда Бальма и Соссюр покорили высочайшую вершину Западной Европы — Монблан. Первый клуб скалолазов был основан в 1857 году в Лондоне. Следом — в Австрии, Германии, Италии и, конечно, в Швейцарии, чьи
Александр Карлович происходил из старинной дворянской семьи Курляндской губернии. Его отец, Карл Федорович (Карл Отто Георг) фон Мекк, выучившись на инженера путей сообщения, поселился в Москве и занялся железнодорожным строительством. Благодаря обширным знаниям, практическим навыкам и деловой хватке он легко получал подряды на дорогостоящие работы и нажил большой капитал. Мать, урожденная Надежда Филаретовна Фроловская, была знатоком музыки и состояла в многолетней переписке с П. И. Чайковским (опубликовано около 1200 их писем друг другу). В течение 1876–1890 годов она оказывала гениальному композитору существенную материальную поддержку, пересылая по 6000 рублей в год. Старший брат Николай Карлович стал изобретателем и испытателем новых типов паровозов. Занимался он и благотворительностью: обеспечил железнодорожников дешевыми и качественными продуктами, жертвовал крупные суммы денег на московские учебные заведения, выстроил на свои капиталы техническое училище и телеграфную школу. Но благие дела не помогли ему уцелеть при советской власти, шестидесятишестилетний старик был расстрелян в 1929 году на Соловках. Известен был в среде русской интеллигенции и племянник Александра Карловича — Владимир Владимирович фон Мекк, принадлежавший к кругу художников «Мира искусства». Он был страстным коллекционером, и многие из собранных им живописных полотен стали достоянием Третьяковской галереи. Кроме того, он заведовал благотворительными заведениями великой княгини Елизаветы Федоровны и участвовал в постройке церкви Марфо-Мариинской обители на Большой Ордынке.
Но вернемся к Александру Карловичу. Слабый здоровьем, он по настоянию врачей в детские годы жил с матерью в Швейцарии. Там и получил всестороннее образование сначала у доктора Грентера, а позже в Иенском университете. Юный фон Мекк в 1885 году вернулся в Москву и увлекся экономическими науками. Его первые печатные труды были посвящены денежному бумажному обращению и торговому мореплаванию. С 1892 года он служит директором Московско-Казанской железной дороги. Выйдя в 1898 году в отставку, тридцатичетырехлетний ученый и предприниматель целиком посвятил себя научно-общественной и благотворительной деятельности.
Но пора сказать несколько слов о его главном увлечении — альпинизме. О своем первом восхождении на вершину горы (в Швейцарии в 1878 году) Александр Карлович рассказывал: «После утомительного с непривычки подъема по тропинке мы прошли к Монтанверской гостинице, и величественная горная природа предстала нашему удивленному взору! Я во всю жизнь не забуду того впечатления, какое произвело на меня это зрелище, и одного этого впечатления было достаточно, чтобы навсегда сделать меня ярым поклонником горной природы. В каком-то экстазе сидел я на скамейке и впивал жадными глазами подавляющую панораму альпийских великанов. Новый мир в одно мгновение овладел мною, и я стал поклонником, даже рад был сделаться рабом чистой горной природы!»
В летние месяцы Александр Карлович всегда путешествовал по Западной Европе или Югу России, стремясь подняться на все новые поднебесные вершины. Но для него это занятие не было спортом ради спортивных достижений. О своих горных восхождениях он был самого скромного мнения, неумеренное честолюбие отважного скалолаза было чуждо его натуре. «Не жажда приключений гнала его в горы, но любовь к высокогорной природе и желание своими исследованиями насколько возможно поработать для нее, — утверждал А. Фишер. — Кавказ был особенно дорог его сердцу, и из многих разговоров, как я припоминаю, он горячо желал пробудить интерес к этой еще мало исследованной чудной стране, приобрести для этой цели друзей, основать учреждения, которые должны были бы облегчить экскурсии».
В конце 1890-х годов Александр Карлович задумал объединить людей, посвятивших себя научному исследованию российских горных массивов. Он страстно желал, чтобы кабинетные ученые, изучающие климат и природу заоблачных вершин, стали одновременно хорошими альпинистами и на практике убеждались в правильности своих теоретических изысканий. Ему хотелось, чтобы и обыкновенные туристы приносили пользу науке, чтобы их горные восхождения сопровождались изучением местной флоры и фауны, метеорологическими и гидробиологическими наблюдениями. Для этих целей в 1901 году им было основано в Москве Русское горное общество, и он стал его бессменным председателем. О задачах этого первого в России клуба альпинистов А. К. фон Мекк писал: «И этнография, и история,
За свою недолгую жизнь, несмотря на болезнь сердца, А. К. фон Мекк совершил восхождения на многие горные вершины Кавказа, Альп, Пиренеев, Балкан. В «Ежегоднике Русского горного общества» им опубликован ряд статей о развитии альпинизма в Западной Европе. Он участвовал в работе международных альпинистских конгрессов, состоял членом многих зарубежных альпинистских клубов.
Александр Карлович был человеком чрезвычайно разносторонним и оставил заметный след на разных направлениях русской науки и культуры конца XIX — начала XX века. При Русском географическом обществе им была создана Русская ледниковая комиссия, занявшаяся систематическим изучением ледников. Он собрал великолепную библиотеку, основной раздел которой составили книги по мировой экономике. Имелось в ней также немало трудов по географии и альпинизму, редкие карты, атласы, путеводители. Он коллекционировал русские экслибрисы и старые кредитные билеты. В 1906 году по его инициативе было создано Московское общество любителей книжных знаков, и его избрали его первым председателем. В последние годы жизни А. К. фон Мекк увлекся археографией, поступил слушателем в Московский археологический институт, взялся за изучение старых рукописей в московских и западноевропейских архивах, что послужило толчком к написанию ряда научных статей.
Дух захватывает, если, не вдаваясь даже в подробности, просто назвать, кроме уже перечисленных выше, организации, в работе которых Александр Карлович принимал деятельное участие. Он состоял председателем Общества содействия русскому торговому судоходству, председателем Московского попечительства о бедных Человеколюбивого общества, председателем Братолюбивого общества, членом Русского географического общества, членом Общества любителей естествознания, антропологии и этнографии, членом Общества для доставления средств высшим женским курсам, членом Общества акклиматизации животных и растений… Его невозможно было застать праздным. Он хорошо разбирался в живописи и сам профессионально рисовал, был хорошим фотографом, увлекался музыкой, резьбой по дереву, топографией… Как на родном, он общался с европейцами на английском, немецком, французском и итальянском языках.
Но главное, что отмечали современники в А. К. фон Мекке, — это его прекрасный характер и любовь к ближнему. «Как человек, А. К. представлял собою удивительно симпатичную и скромную личность, — вспоминал Ф. Красильников. — Тем более удивительно, что по своему общественному и социальному положению он принадлежал к верхнему слою общества. Отдавая громадное количество времени различным благотворительным учреждениям, он стремился через них принести людям пользу и добро, ради которых эти учреждения были созданы. В них он работал во имя любви к людям и не стремился ни к каким отличиям. Этой же любовью и желанием добра была проникнута его деятельность и в обществах, поставивших своей задачей помощь учащейся молодежи. Даже в таких учреждениях, как Общество Московско-Казанской железной дороги, ничего общего с благотворительностью не имеющих, и то сказывалось его любвеобильное сердце. Он не раз высказывался за устройство для служащих дороги вполне здоровых и удобных жилищ, и в настоящее время это его желание осуществляется. Но это все, так сказать, его официальная деятельность. А сколько добра он сделал вне этой деятельности! Мне приходилось быть не раз свидетелем многочисленных и разнообразных просьб, которые отказа не получали. И все это делалось не с досадливым чувством к докучающим людям, а с поразительной скромностью и терпеливостью… Чрезвычайно скромный к себе и внимательный к людям, он обладал удивительной выдержкой. Я никогда не видел его не только раздраженным, но и просто рассерженным или даже разговаривающим с кем-либо повышенным тоном».