Московский лабиринт Минотавра
Шрифт:
– Нет. Большего я сказать не могу, обязан хранить тайну клиента.
– Значит, не Владимир… - задумчиво произнес Петр Данилович.
– А я, признаться, подумал, что он об отце беспокоится. Выходит, кто-то еще неравнодушен к моей судьбе.
– Можно сказать и так, - не стал отрицать сыщик.
– Недавно один человек погиб при похожих обстоятельствах: инженер Хованин. Вы его знали?
– Я не обязан отвечать на ваши вопросы.
– У его мотоцикла отвалилось колесо!
– Я тут ни при чем, - сухо заявил господин Корнеев.
Смирнов рискнул пустить в ход вторую
– И этот чертеж вам незнаком?
– с нажимом спросил он.
– Позвольте… - Петр Данилович бросил взгляд на бумагу.
– Откуда у вас этот план?
– Что означают буквы С и К? Из-за этого плана убит человек.
Господин Корнеев уставился на сыщика, явно не принимая его слова всерьез.
– О-о! Вы расследуете убийство и пришли ко мне за разъяснениями. Как мило! Карта, где клад зарыт, секретный код С и К, тайны, романтика. Понимаю! В наш рационалистический век некоторые натуры тоскуют по приключениям.
– Приблизительно два года тому назад вы приходили с этим чертежом к профессору Вятичу. С какой целью?
В синих глазах бизнесмена промелькнул интерес.
– Было такое, - удивился он.
– Только план был на потрепанной бумаге и выглядел несколько иначе. Вижу, вы успели проделать большую работу. Неужели из-за этого сомнительного плана? На что он вам? Ваш наниматель надеется разбогатеть за счет монастырских богатств? Ха-ха-ха! Смешно, ей-богу! Ну, показывал я бумажку со старинными каракулями известному историку, знатоку городских подземелий, но вразумительного ответа не получил.
– Где вы взяли чертеж?
– Да не брал я его! План - своеобразная семейная реликвия, которая переходила из рук в руки от бывшего инока Симонова монастыря Силуяна Корнеева. Предок мой полтора века тому назад постригся в монахи, а когда умер, личные вещи отдали ближайшим родственникам. Чертеж был вложен в молитвенник покойного Силуяна. Ко мне он попал вместе с дедовой библиотекой - выпал из молитвенника, а то бы и до сих пор там пылился, вместе со старыми книгами. Любопытство меня одолело - что, мол, за план такой? Может, он какую-то ценность собой представляет? Я в церковь Рождества Богородицы ходил, расположенную на территории бывшего монастыря, тамошних служителей расспрашивал, потом к профессору ездил. Везде ответы были похожи - может, монахи знали о какой-то части подземелий, но в настоящее время все данные о них утеряны. А может, рисунок и вовсе не имеет отношения к Симонову монастырю. Кстати… букв С и К на старой бумаге не было, как и красного пунктира.
«Силуян Корнеев!
– вспыхнуло в уме сыщика.
– СК - его инициалы? Но кто их написал? Хованин? Зачем?»
– А где похоронен Силуян?
– спросил Всеслав, подобно утопающему, хватаясь за соломинку. Не от могилы ли сего инока ведет подземный ход к таинственным галереям?
Петр Данилович развел руками:
– Вблизи монастыря, наверное. Не знаю!
Версия Смирнова, которая казалась такой многообещающей, рассыпалась в прах.
– Покажите мне, пожалуйста, оригинал чертежа, - взмолился он.
– Для сравнения. Речь идет о человеческих жизнях!
– Ну, раз о человеческих жизнях, -
– Извольте!
Он привстал было с дивана, застыл… легонько хлопнул себя по лбу и опустился обратно.
– Что?
– Нет у меня той бумаги, - объяснил Петр Данилович.
– Я тогда в загородный дом библиотеку перевозил, книги перебирал, на чертеж-то и наткнулся. Сначала заинтересовался, а после неудачных попыток выяснить, что к чему, охладел. Дел у меня было невпроворот, второй дом строился, в Рябинках. Рабочие при рытье котлована под фундамент обнаружили древнюю кладку, бывшие подвалы какие-то. Все бурно обсуждали находку, бегали смотреть. Я прорабу про монаха Силуяна и старинный чертеж рассказал, показал даже, бумага по рукам пошла. Видать, затерялась. Да бог с ней!
Всеслав спросил, как фамилия прораба и где его найти - так, на всякий случай. «Займешься новыми данными, расследование войдет в новый виток и, кто знает, не отклонится ли в сторону, - подумал он.
– Поиски прораба, установление его связей с фигурирующими в истории с чертежом лицами, прочие подробности, которые могут не иметь отношения к делу… бездонный колодец, куда нырнешь надолго. Нет уж, благодарю покорно».
– Значит, вы с инженером Хованиным никогда не встречались и чертежа ему не давали?
– Лично - нет, - подтвердил бизнесмен.
– Разве что он принимал участие в строительстве в Рябинках? Так это лучше у Владимира спросить. Постойте-ка! Вы правы, кто-то звонил мне по поводу плана монастырских подземелий. Возможно, даже ваш Хованин… вполне вероятно! Я сказал, что рисунка у меня уже нет, переадресовал его в Рябинки… - Корнеев внезапно замолчал и пристально взглянул на собеседника.
– Вы говорите, Хованина убили?
– У его «Хонды» отвалилось колесо, почти как у вашего «мерса». Такое совпадение!
– Полагаете, все дело в том плане?
– воскликнул господин Корнеев.
– Не может быть. Он того не стоит!
– Так вы никого не подозреваете?
– Побойтесь бога!
– покачал головой Петр Данилович.
– Какие подозрения? Да и чертежа у меня давно нет. Кстати… на обороте того листка была надпись: «И увидел я Ангела, сходящего с неба, который имел ключ от бездны и большую цепь в руке своей. Он взял дракона, змия древнего, который есть диавол и сатана, и сковал его на тысячу лет, и низверг его в бездну, и заключил его, и положил над ним печать, дабы не прельщал уже народы, доколе не окончится тысяча лет; после же сего ему до?лжно быть освобожденным на малое время». Я помню ее слово в слово!
– сам удивился господин Корнеев.
– Надо же, как врезалась!
– Позвольте, я запишу?
– Сыщик достал блокнот и ручку.
Хозяин кабинета охотно продиктовал ему текст.
Дружба дружбой, а сыск - дело, независящее от взаимных симпатий или антипатий. Поэтому Всеслав несколько раз тайком сфотографировал бывшего сослуживца Проскурова. Вдруг снимки помогут оправдать товарища? Он также сфотографировал Уварову, председателя клуба «Ахеронт» Каморина и кладовщика Алексея Мальцева. Фото Наны и покойного Хованина сыщик показывал почти всем, теперь к ним добавились и другие лица.