Московский лабиринт Минотавра
Шрифт:
– Виноват, - покорно опустил голову сыщик.
– Каюсь. Юмор и убийство - вещи несовместимые. Эдик не признался?
Ева надулась, искоса поглядывая на Смирнова. Если он хорошенько попросит, она, возможно, смилостивится и простит ему эти неуместные шутки.
Сыщик понял, что от него требуется, и не замедлил рассыпаться в извинениях, комплиментах и признаниях в любви.
– Твой дружок скрыл от нас душевную болезнь Олега, - вдоволь натешив свое самолюбие, заявила Ева.
– Значит, мог утаить и что-то еще. Например, путешествие по тоннелям
– Олег был болен?
– По крайней мере, Эдуард так считает. Он молчал, опасаясь бросить тень на репутацию семьи. Больше, похоже, никто не догадывался, насколько далеко зашел недуг.
– Н-да… - глубокомысленно изрек сыщик.
– У меня тоже кое-какие новости. Уварова отдала мне папку, в которой лежали дискета и сделанный от руки чертеж.
– Покажи!
Смирнов и Ева сидели в гостиной за столом, накрытым вышитой скатертью. Ева обожала такие вещи. Над столом висел абажур с бахромой, рассеивая желтый свет. Бумага с планом подземелий при таком освещении походила на пергамент.
– А что это за красный пунктир?
– спросила Ева, впившись глазами в рисунок.
– И почему он обрывается?
– Видимо, там-то клад и зарыт!
Она с недоверием посмотрела на сыщика.
– Издеваешься?
– Отнюдь!
– прижал он руки к груди.
– Совсем наоборот. Пытаюсь озвучить ход твоих мыслей.
Ева пропустила мимо ушей выпад в свой адрес.
– Что означают буквы С и К?
– спросила она.
– Угадай с трех раз.
– Чьи-то инициалы? Кстати… как зовут Корнеева, с которым тебе до сих пор не удалось встретиться?
– Их двое, дорогая. Отца величают Петром Даниловичем, а сына Владимиром. Этот вариант я уже отбросил.
– Жаль… Получается либо ПК, либо ВК. А еще в их семье какие имена есть?
– Разные, вероятно, - вздохнул Смирнов.
– Пока не угадала, - нахмурилась Ева.
– Вторая попытка! Симоновское кладбище… или Симоново кладбище. Как правильно? Впрочем, для нас - никакой разницы. И о чем эти буквы могут говорить? Что вход в подземелье находится на бывшем кладбище Симонова монастыря.
– У тебя есть третья попытка.
– Симоновский клад!
– выпалила Ева, сияя от радости.
– Я же говорила! СК - Симоновский клад! А красный пунктир - путь к сокровищам.
– Не слишком ли просто?
– Если про Симонов монастырь не знать, нипочем не догадаешься!
– Резонно. Но Уварова про монастырь знала, Олег сам приглашал ее туда. Что же он карту с «кладом» запросто дает постороннему человеку?
– Не совсем постороннему, - возразила Ева.
– Они с Люсей были друзьями, доверяли друг другу. Ты говоришь, в папке еще дискета была? Что на ней?
– Текст, - ответил Всеслав.
– Я распечатал. Вот, читай.
Она схватила листок и, волнуясь, пробежала его глазами.
– Прочти еще раз, медленно.
Ева последовала его совету.
– Проскуров!
– воскликнула она.
– А ты спорил! Олег прямо указывает на
– Видеть-то вижу, да то ли, что требуется? Причастен… К чему конкретно? К убийству Олега? Так тот был еще жив, когда писал эти строки. К исчезновению Наны? Так о ней в тексте ни слова. К сокровищам? Так на них и намека нет!
– К угрозам! Олега о чем-то просили, а он не соглашался. Отказывался, понимаешь? А на него серьезно «наезжали», раз он боялся за свою жизнь. И к этим «наездам», получается, причастен Проскуров!
– Смысл темен… Чего хотели от Хованина? Допустим, тот же Эдик: чего он добивался от брата? Что тот должен был сделать?
Ева сосредоточенно закусила губу.
– Надеюсь, ты еще не успел доложить Проскурову о черной папке?
– Конечно же, нет. Ни о папке, ни о ее содержимом.
– Правильно! Он думает, что перехитрил нас всех, - задумчиво произнесла она.
– Пусть думает. Посмотрим, какой шаг он предпримет.
Смирнов слушал ее без энтузиазма. Каким образом Эдик оказался замешанным в смерти брата, оставалось загадкой. Спросить напрямик? Ева уже попробовала.
– Какие выводы можно сделать из прочитанного?
– спросил он.
– О какой змее идет речь? Уварова полагает, что Олега под землей укусила некая ядовитая тварь, наподобие змеи-мутанта. Яд проник в организм и вызвал временное помешательство. Отсюда и некоторая неадекватность, и зрительные галлюцинации, и прочие странности. У Хованина началась мания преследования…
Ева не отрывалась от листа с текстом, на ее лице застыло выражение напряженного размышления. При его последних словах она подняла голову.
– И он подстроил собственную гибель! Для нас все просто и без хлопот. Нана сама сбежала, Хованин сам повредил свой мотоцикл, пора прекращать расследование! А следующее убийство тоже свалим на жертву?
– Ты уже несколько раз намекаешь на следующее убийство, - потерял терпение Смирнов.
– Объяснишь, откуда взялась такая чудненькая мысль?
– Предчувствие. Забыл, о чем тебе рассказал осведомитель? Петр Корнеев едва не погиб в аварии, которая смахивает на то, что произошло с Хованиным. У машины отвалилось колесо, как и у «Хонды» Олега! Неужели не улавливаешь связи?
– Кроме злополучного чертежа, который Корнеев около двух лет тому назад, предположительно, приносил Вятичу, и телефона из клубной книги - никакой. У машин колеса отваливаются чаще, чем ты думаешь! И никто не ищет в этом злого умысла. Сплошь и рядом такое случается или по халатности, или вследствие изношенности автомобиля, несвоевременного ремонта. Кстати, господин Корнеев жив и, надеюсь, здоров! Смею заметить, его не убили.
– Богачи не ездят на старых машинах!
– не сдавалась Ева.
– А в совпадения я не верю. План подземелий - вот общий знаменатель для инженера Хованина и бизнесмена Корнеева. Последнего, к счастью, убить не удалось. Но кто сказал, что попытка не повторится? Вот тебе и потенциальная следующая жертва. Будем ждать?