Московский проспект. Очерки истории
Шрифт:
В 1892–1895 гг. возведена надвратная четырехъярусная, высотой 75 м, колокольня с Исидоровской церковью (арх. Л. Н. Бенуа, В. П. Цейдлер, не сохранилась), придававшая ансамблю монастыря более традиционный вид.
Последней по времени постройкой на территории монастыря стал сооруженный в 1907–1918 гг. большекупольный каменный храмусыпальница во имя иконы Божией Матери «Утоли моя печали» (Казанская, арх. В. А. Косяков, худ. Ф. Р. Райлян) рядом с первой деревянной Казанской церковью, службы в которой проводились до 1920 г. Проектирование и возведение каменной Казанской церкви по времени совпало со строительством Морского собора в Кронштадте (1902–1913 гг.), и для их создания Косяков изучил архитектуру главной святыни христианского востока, как тогда говорили, «чуда и славы века» – собора Св. Софии (532–537). Результатом поездки архитектора в Константинополь стал ряд архитектурных зарисовок, а также усвоение некоторых особенностей строительного мастерства. Строительство началось практически сразу после одобрения проекта Священным синодом 15 апреля 1907 г. В течение 1907 г. сделан бетонный фундамент, цоколь будущего здания облицован серым гранитом, также устроены и 350 двухъярусных склепов из железобетона. Из него же соорудили и склепы снаружи будущей усыпальницы. Для Казанской церкви приобрели во Франкфурте специальный облицовочный кирпич. 8 июня 1908 г. при большом стечении духовенства, очень торжественно состоялась закладка церкви. Уже спустя два года ее строительство было закончено.
Пятиугольный трехпридельный храм покрыт красной глазурованной черепицей, также привезенной из Германии. Барабан центральной и малых глав
Каменная церковь Казанской иконы Божией Матери. Фото 2013 г.
Монастырь славился благотворительными заведениями: школой-приютом на 70 девочек, школой для приходящих девочек. От 8 до 16 лет они обучались грамоте, рукоделию и пению – великолепные хоры привлекали многочисленных богомольцев. Действовали различные мастерские: живописная, рисовальная, чеканная, золотошвейная, башмачная, просфорная, поварня, появились фермы, огороды, сады, пчельник. В 1904 г. в монастыре были построены здания, в которых расположились трапезная, ризница, библиотека, больница и др. При монастыре начали работать богадельня и церковноприходская Князь-Владимирская школа с домовой церковью во имя Введения во храм Пресвятой Богородицы. В 1907 г. была устроена бесплатная амбулатория для прихожан, а в 1914 г. – лазарет для раненых воинов на 204 человека. В 1918 г., при последней настоятельнице Феофании, при монастыре был учрежден Детский союз. С детьми проводились духовные беседы, занятия и игры, они пользовались библиотекой.
После революции монастырь существовал некоторое время под разными названиями: «сельскохозяйственное общежитие Воскресенского Новодевичьего монастыря», «колхоз „Труд“ общежития Новодевичьего монастыря», «Воскресенское трудовое братство». В феврале 1926 г. в списке членов сельскохозяйственной артели числилась 291 монахиня. Заведовала артелью Ольга Николаевна Рентель – бывшая игуменья монастыря Феофания. На некоторое время монастырь превратился в центр церковной жизни города. В 1927 г. здесь разместился Епархиальный совет во главе с протоиереем Леонидом Богоявленским. Через год в покоях рядом с церковью Божией Матери «Отрада и Утешение» поселился митрополит Ленинградский и Гдовский Серафим (Леонид Михайлович Чичагов), а после 1933 г. – митрополит Ленинградский Алексий (Симанский), будущий патриарх Московский и всея Руси Алексий I.
Чтобы спасти церкви от закрытия и разграбления, монахини создали церковный приход. В начале 1932 г. по всей стране прокатилась волна арестов, обрушившаяся и на монахов. В один день в феврале были арестованы все монахини Новодевичьего монастыря. Одновременно был закрыт и ограблен монастырский собор.
Митрополит Ленинградский и Гдовский Серафим (Чичагов)
Священномученик Серафим, митрополит Ленинградский и Гдовский, в миру Леонид Михайлович Чичагов (1856–1937), родился в Санкт-Петербурге, в семье генерал-майора Михаила Никифоровича Чичагова (1819–1866), сына адмирала П. В. Чичагова. Отец и мать Мария Николаевна Чичагова, умершая в 1894 г., похоронены на Серафимовском православном кладбище. После нескольких лет учебы в Первой классической санкт-петербургской гимназии в 1870 г. Л. М. Чичагов поступил в Пажеский его императорского величества корпус с зачислением 28 июня того же года в пажи к Высочайшему Двору. 25 декабря 1874 г. произведен в камер-пажи, но предметом его мечтаний была военная служба, по примеру отца. Окончив по I разряду старший специальный класс Пажеского корпуса, 4 августа 1875 г. произведен в подпоручики и в сентябре того же года направлен для прохождения службы в Первую его величества батарею Гвардейской конно-артиллерийской бригады Преображенского полка, в составе которой он участвовал в Русско-турецкой войне 1877–1878 гг., проявлял в военных действиях личный героизм, был произведен в поручики и награжден несколькими боевыми наградами. (За оказанные отличное мужество и храбрость в делах с турками под Горным Дубняком и Телишем 12 и 16 октября 1877 г. награжден орденом Св. Анны IV степени с надписью «За храбрость», за переход через Балканы 13–19 декабря 1877 г. – орденом Св. Станислава III степени с мечами и бантами, за дела с турками 3, 4 и 5 января 1878 г. под Филиппополем – орденом Св. Анны III степени с мечами и бантами, за храбрость при осаде и взятии Плевны пожалован саблей с дарственной надписью от императора, по окончании военных действий награжден светло-бронзовой медалью в память войны 1877–1878 гг., черногорским орденом князя Даниила I IV степени и румынским Железным Крестом.) Военная карьера Л. М. Чичагова продолжала складываться успешно и в мирное время. Получив в апреле 1881 г. производство в чин гвардии штабс-капитана, как признанный специалист в артиллерийском деле, он был направлен на маневры французской армии, где его наградили высшим орденом Французской Республики – Кавалерским Крестом ордена Почетного Легиона и за отлично-усердную и ревностную службу 30 августа 1881 г. орденом Св. Станислава II степени. Вернувшись в Россию и опубликовав важную для проводившегося тогда перевооружения русской армии военно-теоретическую работу «Французская артиллерия в 1882 г.», штабс-капитан Л. М. Чичагов мог рассчитывать на дальнейшее продвижение по ступеням военной иерархии. В апреле 1879 г. он вступил в брак с дочерью камергера Наталией Николаевной Дохтуровой, внучатой племянницей героя Отечественной войны 1812 г. генерала Д. С. Дохтурова. В семье Чичаговых родились дочери Вера, Наталия, Леонида и Екатерина. 31 октября 1881 г. Л. М. Чичагов принял на себя обязанности ктитора Сергиевского всей артиллерии собора в Санкт-Петербурге и на этом посту способствовал не только обустройству храма, но и развитию активной духовно-просветительской деятельности в большом военном приходе, на попечении которого находились тысячи российских воинов. В 1884 г. за отлично-усердную службу он награжден орденом Св. Анны II степени.
Научившись еще на войне глубоко сопереживать физическим страданиям раненых, Л. М. Чичагов поставил перед собой задачу овладеть медицинскими знаниями для оказания помощи своим ближним. В дальнейшем значительным итогом многолетних медицинских опытов Л. М. Чичагова стала разработанная им и испытанная на практике система лечения организма лекарствами растительного происхождения, изложение которое заняло два тома фундаментального труда «Медицинские беседы» (М., 1891). В это же время в его жизнь вошли и систематические богословские занятия, в результате которых не получивший даже семинарского образования офицер превратился в энциклопедически образованного богослова, авторитет которого со временем будет признан всей Русской Православной Церковью.
По совету отца Иоанна Кронштадтского (чьим духовным сыном он был на протяжении долгих лет), Л. М. Чичагов оставил блестящую военную карьеру, в 1890 г. в чине
14 февраля 1896 г. священник Леонид Чичагов по распоряжению протопресвитера военного и морского духовенства определен к церкви для артиллерийских частей, заведений и учреждений Московского военного округа. Он со свойственной ему энергией частью на свои средства, частью на пожертвования отреставрировал храм Святителя Николая в Старом Ваганькове, принадлежавший Румянцевскому музею и в течение 30 лет стоявший закрытым, в котором и стал служить.
Глубоко почитая память преподобного Серафима Саровского, отец Леонид посетил места его подвигов, где встретился с одной из трех монахинь, помнивших старца. Уже старая и больная старица Пелагея Ивановна обрадовалась приходу будущего митрополита, сказав: «Вот хорошо, что ты пришел, я давно тебя поджидаю. Преподобный Серафим велел тебе передать, что наступило время открытия его мощей и прославления». В недоумении будущий святитель ответил, что в силу своего общественного положения он не может быть принят императором, она отвечала: «Я ничего не знаю, передаю только то, что мне повелел преподобный». Через некоторое время Чичагов начал работу над Летописью Серафимо-Дивеевского монастыря, опубликовав в 1896 г. «Краткое содержание Летописи Серафимо-Дивеевского монастыря с жизнеописанием основателей А. С. Мельгуновой и отца Серафима Саровского и подвижниц обители», и в том же году – первое издание «Летописи…», занявшее более 790 страниц. Тогда же им были написаны акафист Серафиму Саровскому и краткое житие его. Вскоре ему удалось встретиться с императором и, поднеся ему книгу, убедить в необходимости открытия мощей преподобного.
30 апреля 1898 г. отец Леонид получил отставку от пресвитера военного и морского духовенства и летом того же года был зачислен в число братии Троице-Сергиевой лавры. Особое значение для новопостриженного иеромонаха имело наречение ему при пострижении в мантию 14 августа 1898 г. имени Серафим. Указом Священного синода 14 августа 1899 г. он был назначен настоятелем суздальского Спасо-Евфимиева монастыря с последующим возведением в сан архимандрита и за пять лет своего игуменства сумел преобразить как хозяйственную, так и духовную жизнь некогда величественного, но ко времени назначения отца Серафима пришедшего в глубокий упадок монастыря. Священноначалие высоко оценило заслуги архимандрита Серафима и как настоятеля возрожденного им Спасо-Евфимиева монастыря, и как замечательного агиографа подвижников иноческого благочестия (к этому времени, кроме «Летописи Серафимо-Дивеевского монастыря…», он издал «Житие приснопамятного старца Серафима Саровского», «Житие преподобного Евфимия, священно-архимандрита, суздальского чудотворца» и летописный очерк «Зосимова пустынь во имя Смоленской Божией Матери»), и 14 февраля 1904 г. архимандрит Серафим был назначен настоятелем одной из семи ставропигиальных обителей РПЦ – Воскресенского Ново-Иерусалимского монастыря. Проведя всего лишь год в Воскресенском монастыре, архимандрит Серафим запечатлел свое игуменство реставрацией знаменитого Воскресенского собора.
В апреле 1905 г. началась служба святителя Серафима на посту епископа Сухумского, а с февраля 1906 г. – епископа Орловского и Севского. В Орловской епархии он деятельно проводил возрождение христианской жизни в народе. Для этой цели он распространял среди духовенства литературу, проводил частые собеседования и умножал благотворительность среди народа. Именно на Орловской кафедре он пришел к определившему всю его дальнейшую архипастырскую деятельность убеждению, что полнокровное развитие епархиальной жизни возможно лишь на основе активно действующих приходских общин. Впоследствии это свое убеждение святитель формулировал следующим образом: «Духовное… возрождение России возможно только тем путем, каким совершалось ее духовное рождение. А именно: необходимо вернуться к церковно-общественной жизни древнерусского прихода, чтобы приходская община единодушно занималась не только просвещением, благотворительностью, миссионерством, но и нравственностью своих сочленов, восстановлением прав старших над младшими, родителей над детьми, воспитанием и руководством молодого поколения». За организацию приходской жизни в Орловской епархии в 1908 г. он награжден орденом Св. Анны I степени. Свидетельством все возраставшего авторитета святителя Серафима в качестве епархиального владыки стало назначение его в 1907 г. присутствующим членом Священного синода, а в следующем году – назначение на Кишиневскую кафедру, трехлетняя созидательная деятельность во главе которой не только привела к подлинному преображению епархии, но и получила самую высокую оценку как в Священном синоде, так и у императора. Наилучшей характеристикой сделанного владыкой Серафимом в Кишиневской епархии стал высочайший указ Священному синоду от 16 мая 1912 г., обращенный к святителю. «Святительское служение ваше, отмеченное ревностью о духовно-нравственном развитии преемственно вверявшихся вам паств, – говорилось в указе, – ознаменовано особыми трудами по благоустроению Кишиневской епархии. Вашими заботами и попечением множатся в сей епархии церковные школы, усиливается проповедническая деятельность духовенства и возвышается религиозное просвещение православного населения Бессарабии. Особого внимания заслуживают труды ваши по устройству в гор. Кишиневе Епархиального Дома и связанных с ним просветительских и благотворительных учреждений. В изъявление Монаршего благоволения к таковым заслугам вашим Я… признал справедливым возвести вас в сан архиепископа. Поручая Себя молитвам вашим, пребываю к вам благосклонным. Николай». Затем он назначался епископом Тверским и Кашинским, в 1918 г. возведен в сан митрополита, назначен на Варшавскую и Привисленскую кафедру, но из-за сложившейся политической обстановки не смог отправиться к месту назначения, поселился в Москве и служил в различных храмах. Он поселился в Черниговском скиту около Троице-Сергиевой лавры, где прожил, почти не выезжая, до конца 1920 г. 12 сентября 1921 г. по приговору судебной тройки ВЧК его арестовали и поместили в Таганскую тюрьму. 25 апреля судебная коллегия ГПУ под председательством Уншлихта приговорила митрополита Серафима к ссылке в Архангельскую обл. В Архангельске митрополит прожил до конца апреля 1923 г., а затем с разрешения ВЦИК переехал в Москву, ни в каких церковных делах участия не принимал, на службу ездил в Данилов монастырь к своему духовнику архимандриту Георгию (Лаврову) и архиепископу Феодору (Поздеевскому), сам почти нигде не бывал и у себя мало кого принимал. В 1927 г. он признал митрополита Сергия (Страгородского) как единственно законного преемника патриаршего местоблюстителя митрополита Петра, равного ему по своим каноническим полномочиям, и поддержал его политику отстаивания официального признания Православной церкви государственной властью. Человек порядка, привыкший мыслить в категориях строгой иерархии, он считал восстановление централизованной власти наиболее важным делом. По отношению к власти владыка придерживался принципа: «Закон суров, но это закон». В 1928 г. он получил назначение на Ленинградскую кафедру. Ленинградская епархия к этому времени представляла собой одну из самых расколотых внутрицерковными противоречиями епархий РПЦ: более 60 из 100 действовавших в Ленинграде православных приходов вышли из-под контроля Московской Патриархии, отдав предпочтение «иосифлянскому» церковному движению, возглавляемому митрополитом Иосифом (Петровых), осенью 1927 г. выступившим против митрополита Сергия. Именно в эту оказавшуюся расколотой уже не столько в результате происков властей, сколько в результате потери духовного единства между православными священнослужителями и мирянами епархию 8 марта 1828 г. прибыл святитель Серафим в качестве нового правящего архиерея.