Московское метро: от первых планов до великой стройки сталинизма (1897-1935)
Шрифт:
Московская служба занятости в июне 1932 г. по просьбе Метростроя организовала собственное бюро по наблюдению за охраной труда {1143} . При руководстве Метростроя до 1 мая 1933 г. действовал в то же время отдел по технике безопасности, упраздненный в ходе реорганизации центрального аппарата. Отныне ответственность за технику безопасности несли руководители отдельных строительных участков {1144} . Из-за нечеткого разграничения компетенции между Наркоматами труда РСФСР и СССР в начале 1933 г. ни одна инстанция не была готова рассмотреть постановку охраны труда на Метрострое. В феврале 1933 г. Метрострой обратил внимание Наркомата труда СССР на это недоразумение, ходатайствовав об усилении внимания к этим вопросам для предотвращения несчастных случаев на стройке {1145} .
Осенью 1932 г. 130 сотрудников Метростроя прошли ускоренные курсы по изучению техники безопасности {1146} . Посланные на строительство метро комсомольцы выступили с критикой положения, когда при поступлении на работу их не инструктировали об условиях безопасности труда, к чему они привыкли на заводах {1147} .
С марта 1933 г. Метрострой вновь подвергся проверке городской службы занятости. Кроме того, на каждом строительном объекте был введен институт «общественных инспекторов» по улучшению охраны труда {1149} . Выборочные посменные проверки вела и рабоче-крестьянская инспекция (РКИ). В ноябре 1933 г. она констатировала, что ни один паровой котел не эксплуатируется согласно инструкции. Большинство не было даже зарегистрировано в службе котельного надзора. На многих котлах поддерживалось слишком высокое давление, у других отсутствовали вентили безопасности или были неисправны манометры {1150} . Профсоюз в ноябре 1933 г. в ходе расследования несчастного случая, приведшего к гибели двух рабочих, констатировал, что руководство Метростроя «своим забвением директив партии и профсоюзов проявило оппортунистическое отношение к делу охраны труда и техники безопасности». Против ответственных за происшедший несчастный случай прокуратурой было возбуждено уголовное дело {1151} .
Вследствие несоблюдения предписаний по технике безопасности, неопытности рабочих и технического персонала, а также чрезмерных темпов работы на стройке происходило множество несчастных случаев и аварий. Прежде всего комсомольцы в своем рвении перевыполнить план нарушали все технические инструкции, что приводило к многочисленным несчастным случаям. Старшие по возрасту рабочие в этом отношении были рассудительней и осторожней {1152} .
С начала строительства до 30 сентября 1934 г. произошло 444 статистически зафиксированных пожара, из них 268 в одном 1934 г., когда были форсированы темпы строительства. По большей части то были мелкие возгорания, вызванные неисправными электроприборами и печами, произошедшие при нагревании битума или при перегреве {1153} . С января на Метрострое действовала своя пожарная охрана, которая поначалу состояла из 25 пожарных, а в октябре 1932 г. после крупного пожара ее состав был расширен {1154} .
В 1932 г. произошло 116 несчастных случаев, в результате которых погибли двое рабочих. За первые четыре месяца 1933 г. зафиксировали уже 292 несчастных случая, смертельных исходов не было, но четверо рабочих получили тяжкие телесные повреждения, а 164 были легко ранены. Все тяжелые происшествия стали результатом несоблюдения инструкций. Виновных привлекли к ответственности в судебном порядке {1155} .
О последующем периоде не имеется сводной статистики. По сообщениям метростроевцев и на основе составленной на шахте № 47 статистики несчастных случаев можно заключить, что, хотя число погибших было невелико, количество несчастных случаев и число пострадавших оставалось весьма высоким. Большая часть их относится к зиме 1933/1934 г., когда на стройку пришли тысячи мобилизованных. Летом 1934 г. производственный травматизм удалось снизить. На шахте № 47 за 1934 г. в общей сложности пострадало 710 чел., но лишь трое получили тяжкие телесные повреждения. По преимуществу речь шла о легких травмах, связанных с потерей трудоспособности на срок от одного до нескольких дней. На шахте № 47 в 1934 г. никто не погиб {1156} . Экстраполируя эти данные на другие строительные участки (примерно 50 объектов с приблизительно равным количеством занятых), можно определить цифру получивших производственные травмы за 1934 г. в 35 тыс. чел.
На первый квартал 1935 г. профсоюзная статистика зафиксировала 99,2 несчастных случая на тысячу занятых, что при среднем числе занятых на Метрострое в 42,1 тыс. чел. означает примерно 4,2 тыс. случаев производственного травматизма. После каменноугольной промышленности (показатель 101,9 промилле) строительство метро по уровню травматизма опережало все прочие отрасли. С большим отрывом далее следовал железнодорожный транспорт (57,9 промилле), железорудная промышленность (57,4), нефтедобывающая (52,1) и прочие горнодобывающие отрасли (49,4). Индекс большинства других отраслей колебался в пределах 10-30 несчастных случаев на тысячу занятых {1157} . [105] Если пересчитать квартальный индекс травматизма в 99,2 промилле на число занятых в 1934 г., получим около 25 тыс. несчастных случаев в год. Исходя же из того, что в первой половине 1934 г. индекс травматизма был выше, поскольку работа была опасней, персонал менее опытен, а темп строительства выше, чем в 1935 г., можно заключить, что цифра в 35 тыс. пострадавших, приведенная выше на основе экстраполяции данных по шахте № 47, не является преувеличением [106] .
105
Случаев производственного травматизма со смертельным исходом на строительстве метро в этой статистике не при водится. В первом квартале 1936 г. с показателем 108,9 промилле Метрострой даже опередил все прочие отрасли по уровню производственного травматизма.
106
Проблему, впрочем, представляют вышеприведенные данные за 1932-1933 гг. Если принять индекс производственного травматизма в 99,2 промилле, то на 1932 г. придется около 2,2 тыс. случаев, а на 1933 г. — около 7,6 тыс., что значительно выше официальных данных. Возможно, в 1932-1933 гг. фиксировались только несчастные случаи определенной тяжести.
Большинство случаев было связано с поражением током, ожогами, прорывом грунтовых вод и плывунов, обрушением или повреждением канализационных, водопроводных или газовых трубопроводов {1158} . Имеющиеся в распоряжении автора источники не позволяют четко ответить на вопрос, сколько именно людей погибло при строительстве метро. В сообщениях метростроевцев упоминается в целом о 16 случаях травматизма со смертельным исходом, из них 6 в результате обрушения, 4 — от поражения током, один вследствие отравления угарным газом и два при пожаре 24 сентября 1934 г. (см. о нем ниже) {1159} . Приведенная выше статистика производственного травматизма позволяет оценить эту цифру как в целом приемлемую. В отчетах отдела кадров отдельных шахт и дистанций за 1934 г. 13 рабочих зарегистрированы как «умершие», из них пятеро на шахте 19-20 {1160} и по четыре в кессонной группе {1161} и на шахте № 13-14 {1162} . Перечень в этих отчетах все же не полон, поскольку в них не упоминаются, например, двое погибших во время пожара на шахте № 12 (см. ниже).
Спекулятивными являются имеющие хождение в литературе утверждения о «дюжинах» [107] , «сотнях» {1163} или «бесчисленных» {1164} жертвах строительства метро. Секретарь Московского обкома комсомола Лукьянов, в годы большого террора арестованный и обвиненный в создании антисоветской организации, заявил на допросе, что секретарь комитета комсомола Метростроя Шаширин также принадлежал к этой организации и в свое время саботировал строительство метро, в результате чего погибло более двух тысяч человек {1165} . [108] Шаширин, арестованный вслед за тем, назвал обвинения «лживыми, поскольку ни факты, ни цифры не соответствуют действительности» {1166} . [109] Если бы на самом деле погибло столько людей, это должно было быть документально засвидетельствовано в НКВД и отрицать вину не имело бы смысла.
107
Colton. 1995. Р. 255 со ссылкой на то, что в 1932-1935 гг. почти каждый протокол Президиума Моссовета о выплате пенсий инвалидам фиксировал пострадавших на строительстве метро. Указанный автор при этом делает ошибочный вывод на основании некоторых протоколов осени 1935 г., в которых эта тема встречалась действительно часто, однако прочие протоколы 1931-1935 гг. крайне редко содержат подобные упоминания (см.: ЦАГМ. Ф. 150. Оп. 1. Д. 367. Л. 452, 522, 639, 686).
108
Заявление Лукьянова об «антисоветской организации» в московском комсомоле само по себе настолько фантастично, что лишает вся кого смысла указанное им число погибших. Такого рода «признания» и надуманные обвинения являлись типичной чертой допросов эпохи большого террора.
109
Оба они, Лукьянов и Шаширин, были приговорены к смертной казни и расстреляны (там же).
Уже среди современников ходили невероятные слухи о катастрофах на строительстве московской подземки. Когда в сентябре 1934 г. на шахте № 12 случился пожар, тайком говорили, что в шахте погибла целая смена рабочих {1167} . В народе стройку называли «братской могилой» {1168} . [110] Шепотом говорили о страшных цифрах жертв {1169} . Появлению таких слухов способствовали зримые повреждения зданий и проезжей части улиц вдоль строящихся трасс. На Арбатской площади, в Охотном ряду, на Театральной площади и Лубянке оказалась проломлена мостовая. Из множества домов жильцы были выселены, некоторые здания обрушились {1170} . Когда осенью 1933 г. на шахте № 18 под тяжестью чрезмерно нагроможденного грунта рухнул ограждавший стройку забор, по Москве поползли слухи, что засыпанными оказались триста рабочих, и спасательные команды целый день вывозили трупы из шахты. На самом деле лишь четверо рабочих получили легкие травмы {1171} .
110
Комментарий Деппе: «Это сильно преувеличено, но все же имело место чрезвычайно много несчастных случаев с многочисленными жертвами».
Самым тяжелым происшествием стал пожар 24 сентября 1934 г. на шахте № 12 под Театральной пл., который начался в кессоне из-за короткого замыкания. Погибли два человека, водитель английского проходческого щита инженер А. Я. Чистяков и проходчик Карибулла Хусаинов {1172} , 11 рабочих пострадали от отравления угарным газом. Четверо лиц было арестовано по обвинению в халатности и содействии распространению огня {1173} . После начала пожара Абакумов отдал приказ прекратить подачу воздуха в кессон, чтобы затушить пламя. В результате в тоннель прорвался плывун объемом 250 куб. м, и на поверхности, на Театральной пл., образовался кратер 10 м в диаметре и 5 м глубиной. Вскоре после этого обрушился трехэтажный дом {1174} . Наркомат внутренних дел (НКВД) оцепил прилегающую территорию с помощью 130 милиционеров и эвакуировал жильцов из близлежащих домов {1175} . Хрущев, Каганович и Булганин явились на место происшествия, чтобы лично ознакомиться с положением {1176} .