Московское танго

ryzaya

На работе тоже все гладко. Работала она медленно, с ошибками. Ошалевший от выпитого накануне мозг неохотно переваривал информацию и отказывался усваивать новую.

Алексей или делал вид, что ничего не замечает, или решил, что у его подчиненной сложные времена и он обязан помочь ей. Что было в духе его характера. Он был этаким палочкой-выручалочкой в их отделе. Всегда всех прикрывал, помогал, пытался поощрить. Удивительно, что с таким не свойственным начальнику характером, его до сих пор не понизили. Потому что косячили они все много. Львиную долю

недоделок создавала, конечно, Яна. Еще год назад она бы со стыда угорела, оценивая свои проекты. А сейчас все изменилось. Ей было наплевать. На все. Про себя решила – если не выгоняют, значит толк есть. Пока нужна – будет работать, а погонят – не расстроится.

Так же, как и с учебой. Пока фартит – все ок. Завалит сессию – значит судьба такая.

Что одно, что другое не давали ей прежнего удовлетворения. Что она хотела от жизни? Не знала. Заставить отступить тьму? Нет, в ее маленьком мирке было спокойно. Когда не думаешь, не переживаешь по поводу и без, нет устремлений и желаний – живётся легко. Пока не приходит утро. Или люди, называющие себя друзьями и на этом основании лезущие в ее жизнь.

– Криста, что вам надо? Я же еду с вами. Отстаньте, а? Если хотите помочь, остановите у ларька и купите мне банку пива.

– Это все, о чем ты можешь сейчас думать, подруга? – Кристина смотрела не нее почти испуганно.

Яна ухмыльнулась.

– Нет. Еще можете заехать в аптеку за постинором. Походу, вчера я трахалась без презерватива.

Глава 4.

Медицинский центр, куда привезли ее Криста и Стас, был явно ориентирован на богатую клиентуру. Здесь все было вылизано до блеска, дорогая мебель так и манила присесть в ожидании приглашения в кабинет к специалисту. Услужливый персонал предлагал чай, кофе и даже бокал легкого вина.

Последнее явно подняло настроение Яны. Она с видимым наслаждением смаковала белое вино и подумывала о просьбе принести второй. Стас объяснил, что у центра какая-то акция и они ничего платить не будут. Ну хоть это успокаивало, потому что прием в обычный день им был не по карману, а сгонять в долги эту парочку она не собиралась. Как и платить из своего кошелька.

Девушка в безупречном брючном костюме подошла к ним и с улыбкой пригласила Яну Пухову к специалисту, ожидающему ее в кабинете. Быстро допив вино, Яна неохотно последовала в кабинет.

Сеанс №1.

Интерьер был выполнен в светлых тонах, а сам кабинет был достаточно просторный. Окна были огромные и выходили на восток. Тюль была почти невесомой и создавала приятное чувство воздушности помещения. На стенах красовались репродукции Моне. Один из моих любимых художников. Я невольно залюбовалась творчеством этого великого человека.

Рассматривая «Водные лилии», я почувствовала, что и сама являюсь предметом рассматривания. Психодоктора. Резко повернувшись, постаралась вложить в свой взгляд как можно больше ненависти, которая у меня копилась годами к представителям этой профессии.

Добрые

глаза напротив не соизволили понять мой намек. Мужчина преклонных лет, волосы седой соломой торчали в разные стороны. Похоже было, что расчесываться и смотреть в зеркало доктор не любил или не считал нужным. Брови были того же оттенка, что и на голове. Морщины глубоко делили лицо на маленькие островки. Глядя на него, почему-то приходила ассоциация с доктором Айболитом. Именно так я в детстве представляла звериного врача.

– Вам нравиться Моне?

Смерив негодующим взглядом старика, я отвернулась и продолжала любоваться репродукцией.

– Это мой любимый художник. А любимой картиной моего любимого художника является гениальная работа со скромным названием «Водные лилии». Удивительный шедевр.

Ответа не дождешься. Общаться меня никто не заставит. Да, я поехала с этими придурками, но не обещала, что буду разговаривать по душам с психодоктором.

– Смотря на лилии, я представляю облака. Эта картина-перевертыш. Она мудра, как и наше подсознание. Как подсознание каждого человека. Она доказывает, что на обыденные вещи можно смотреть с разных сторон, и оттого понимание этих обыденных вещей будет многогранным.

Его настырное внимание начинало раздражать.

Инстинкт заставил резко повернуться. Черт! Когда он успел подойти так близко? Сделав шаг назад, я постаралась чтобы голос не дрожал:

– Сколько по времени длиться ваш сеанс терапии?

Врача не удивил мой вопрос.

– Сорок пять минут.

– Так вот. Я буду вам любезна, если эти сорок пять минут мы проведем в гробовом молчании, рассматривая ваши подделки шедевров великого Моне, - я сделала паузу. Врач внимательно слушал и не делал попыток перебить, - Я здесь только для того, чтобы выполнить обещание моим друзьям. В вашей помощи я не нуждаюсь. А теперь не мешайте мне слушать тишину и наслаждаться искусством.

Не дождавшись ответа, я перешла к следующей картине. «Аллея». Глядя на нее, у меня всегда возникало ощущение трехмерности пространства, которое каким-то чудом автор смог положить на полотно. Деревья казались осязаемыми, живыми. Глядишь протянешь руку и коснешься листочков. Это невероятно. Мне захотелось стоять тут вечно, наблюдая за малейшей игрой красок при смене освещения за окном. Удивительное чувство легкости наполнило душу.

Такого не было год. С тех пор, как он отпустил меня. Год. По щекам застрились слезы, не приносившие облегчения.

Тишина не давила. Время шло, доктор не делал попыток заковорить со мной и я спокойно и неспешно передвигалась по периметру кабинета, разглядывая картины.

Голос врача не был резким или неожиданно пугающим.

– Ну что ж, Яна. На сегодня наше время вышло. Было приятно познакомиться с вами. Жду вас в среду к семи часам вечера.

Я не высказала своего удивления.

– С чего вы взяли, что я вернусь сюда?

– Вернетесь. Я вам обещаю, - улыбка была доброй и по отечески мудрой.