Москва – город проклятых
Шрифт:
— Ты наш, капитан! К тебе полное доверие, — давил на чувство корпоративной солидарности младший лейтенант. — А этот сброд понимает только силу, сам ведь знаешь. Поэтому для начала опиши подробно, что с тобой произошло, какие разговоры ведутся в твоей камере, чтобы мы смогли подчистить гадюшник. Нам надо знать, через кого из сотрудников они получают «дурь» и другую контрабанду. Одним словом, мне нужен полный расклад по твоей камере.
Стас скривил разбитую физиономию в почтительной улыбкой, подделать манеру речи блатных труда не составило:
— …Не врубаюсь, о чём вы, гражданин начальник?
— Да брось! Ты же офицер! Должен знать, что такое работа
Младший лейтенант изящно выхватил из прихваченной с собой папочки бланк с предусмотрительно заготовленным текстом и протянул Легату ручку, предлагая поставить подпись. А чтобы ему было удобнее, подложил под лист папку, держа её навесу над очком унитаза.
Оставалось только подмахнуть согласие на сотрудничество, но Стас демонстративно убрал руки за спину:
— Прости, командир, не по адресу ты обратился, мне эта наша с тобой «тёрка» — сплошные непонятки, ведь я ни за кого ничего не слышал. А гнать порожняк, это извини — полная туфта. Так только сявки развлекаются.
— Ну, как знаешь, — разочарованно сник опер, — я лишь хотел тебе помочь.
Он сердито сдвинул брови и предупредил:
— Теперь они тебя дожмут…
На Стаса от его слов будто могильной сыростью повеяло. В принципе он уже знал, как это будет. На него снова нападут. Их будет целая кодла. Так что придётся отбросить в сторону все понятия о том, что допустимо, а что нет, и действовать так же как и они.
Устало прикрыв глаза, Легат ясно всё увидел.
— Чмо, бля, за-мо-очу!!! — неслось из перекошенного рта «неандертальца», который первым снова решится поглумиться над ним. Урка так истошно будет голосить потому, что фраер, казавшийся почти беззащитным, вдруг быстро нагнётся к нему и чем-то очень больно обжёг. Ещё с полминуты умирающий бандит будет пытаться побороть внезапно охватившую его тело страшную слабость, чтобы броситься на обидчика. Бедняга, — он так и не поймёт, что раскалённое прикосновение было вовсе не ожогом, а смертельным тычком тускло блеснувшей в полумраке обыкновенной ложки, остро заточенной о перекладину кроватной спинки. Этим нехитрым оружием Стасу надо обзавестись как можно скорее. Как профессионал, прошедший отличную школу убийств, он умел делать оружие из любого подручного материала. Как профессионал, он почти точно нанесёт единственный смертельный удар. Длинное тонкое жало лишь слегка царапнет ребро и пронзит сердце, на синей майке сокамерника расплывётся вишнёвого цвета пятно.
Других соседей по камере убивать возможно и не придётся, — те поймут, что их ждёт и возможно инстинкт самосохранения возьмёт в них верх над мстительной злобой. Их самый борзой дружок на виду у всей камеры будет корчится от боли, но, несмотря на это, вероятно, найдёт в себе силы попытаться ударить присевшего перед ним на корточках легавого. Стас отстранится от немощного кулака и грустно улыбнётся, — вот она цена его гнилому интеллигентному гуманизму. Даже умирая, этот человек пытается его лягнуть.
— Ты сука — с усилием произнесут посиневшие губы вора. — Я тебя кончу…когда…
Стас тяжело вздохнул, и до боли сцепил зубы, так что свело скулы. Он видел, что этот человек в его видении отвечает за свои слова, и оставлять его в живых будет
— Посмотрим, — взглянув в глаза оперу, произнес Стас.
Поздно вечером «Монаху» внезапно стало плохо с сердцем и его временно перевели в лазарет. После ухода «смотрящего» в камере начались загадочные перемещения, урки словно готовились к чему-то. Проходивший мимо «Счастливчик» незаметно сунул что-то Легату под матрас.
Улучив момент, когда в его сторону никто не смотрел, Стас нащупал заточку. Самодельный нож был завёрнул в записку. Недавнее видение оказалось в руку. Что ж, значит это судьба. В маляве «Счастливчик» предупреждал, что дед неспроста покинул камеру, теперь случись что в его отсутствие, «Монах» будет считаться как бы не при делах. «Отмазать тебя может только „Гарик Маленький“, — писал „Счастливчик“. — Раз Гарик подпустил тебя к себе, значит „пробил“ тебя и имеет к тебе какой-то интерес».
Стас был благодарен «Счастливчику» за пёрышко и за совет, однако ещё предстояло как-то пережить эту ночь. Для «мокрых» дел лучшего времени не придумаешь — заключённые предоставлены сами себе: сонные надзиратели ходят редко (амбразура на двери почти не открывается). Старший дежурный офицер по этажу вполне может, запершись у себя в каморке, глушить горькую.
О сне, естественно, речи не было, он только делал вид. Вскоре Стас услышал поблизости тихую настораживающую возню, нащупал изуродованной старым ранением левой рукой нож под матрасом, осторожно потянул его к себе. Имея в руках оружие, Легат собирался дорого продать свою жизнь.
По проходу к нему подкрадывались сразу несколько человек. Сердце капитана бешено заколотилось. Однако пороть горячку не следовало, надо подпустить их поближе.
А теперь пора! Стиснув зубы, он сам бросился на зеков: первого, ближайшего, оглушил ударом кулака, вырвав у него из рук удавку в виде скрученного петлёй длинного махрового полотенца, другого — отшвырнул от себя ударом ноги в живот, а двоих оставшихся сшиб с ног самбистками подсечками…
Отчаянной атакой ему удалось сбить кураж с атакующих и вырвать у судьбы еще несколько часов жизни. Теперь Стас готов был драться за каждую секунду бытия.
— Всем стоять!!! Порешу каждого кто приблизится!!!
Угроза была нешуточной — бывший спецназовец обращался с ножом так же уверенно, как опытный хирург со скальпелем, и не сдерживай он себя, на полу бы уже корчились в предсмертных судорогах с полдюжины тел. Правда в темноте и суматохе ближнего боя чья-то рука всё же сумела полоснуть его самого, разрезав футболку и отставив кровавую борозду на груди. И всё же он победил!
Глава 15
Рана на груди Легата всё больше наливалась болью, одновременно каждой клеточкой своего тела он ощущал жизнь. К близости смерти нельзя привыкнуть, зато ты начинаешь ценить каждую секунду. После ночной схватки соседи по камере взяли тайм-аут. Но Стас не испытывал иллюзий: следующая стычка не за горами и его враги обязательно сделают все необходимые выводы из своего поражения и подготовят более скоординированное нападение.