Москва и мертвичи
Шрифт:
Я протер раскрасневшиеся глаза водой, покинул туалет, завернул на лестницу и медленно (работать не хотелось) спустился на два этажа ниже, где располагался наш кабинет. По дороге встретил Мечникова – гордость Московского отделения. «Гроза Покровки», «кошмар гастролеров» и прочая, у него много прозвищ, о нем много восторженных эпитетов. Недавно он раскрыл новое резонансное дело. Мечников куда-то спешил и даже не обратил на меня внимания.
На стене у выхода на лестницу висело масштабное батальное полотно, посвященное «Воробьевому побоищу». А. Н. Оленин, тысяча восемьсот двадцать шестой год. Тогда много чего происходило – повесили и отправили в ссылку декабристов, короновали Николая I, Российская империя приросла турецкими владениями, заморозили строительство Храма Христа Спасителя на Воробьевых горах. По официальной версии – из-за грунтов. На деле же здесь случилась последняя крупная битва с народниками. После этих событий церковь потребовала перенести стройку с оскверненного холма на привычное место храма у «Кропоткинской».
Яркими масляными красками картина изображала сотрудников тогдашнего министерства, как и сейчас, они были без мундиров, одеты в гражданское.
Громадный жердяй насаживал на руку-ветку агента и высоко поднимал его над землей, пока тот безуспешно пытался зарубить живое дерево саблей. Красивая и мертвенно бледная девушка-полудница с серпом, обагренным кровью, чем-то похожая на богиню Кали, падала от меткого выстрела из полутораметрового кремневого ружья стрелка, притаившегося у основания недостроенной колонны. Китоврас топтал копытами лежавшего в пыли юнца, с которого слетела шляпа. В это время в китовраса целились из пистолетов еще двое «пушкиных», один из них на вздыбившемся от ужаса коне.
Хрестоматийная картина, ее все неофиты видят в учебниках.
Пока я был на встрече с руководством, в коридоре закончились работы, монтажники сняли защитные пленки и ушли. Другую стену теперь украшала копия знаменитого документа из Петербурга об основании нашей организации. Я читал его сто раз, но живьем никогда не видел, поэтому притормозил и принялся изучать секретное приложение к «Манифесту о министерствах» во всей причудливости его дореволюционного русского.
Божiею Милостiю
МЫ АЛЕКСАНДРЪ ПЕРВЫЙ
Императоръ и Самодержецъ
всероссiйскiй
и прочая, и прочая, и прочая
Благоденствіе народовъ, премудрымъ промысломъ Скипетру Нашему вв?ренныхъ, ?сть священная и главн?йшая ц?ль, которую Мы поставили Себ?, принявъ бремя царствованія надъ обширною Имперіею Россійскою, – надъ Имперіею, которая столь же разнообразна климатами, м?стными выгодами и естественными произведеніями, какъ и обитатели ея религіею, нравами, языками и образомъ жизни. Воспламененные ревностнымъ желаніемъ изыскать и употребить вс? удобныя способы къ скор?йшему и благопоспешн?йшему достиженію сего, столь драгоц?ннаго сердцу Нашему предмета, устремили Мы вниманіе Свое на вс? причины и обстоятельства, сод?йствующіе или препятствующіе оному, и по строгомъ испытаніи и сравненіи ихъ между собой, твердо ув?рились, что благоденствіе народа незыблемо и ненарушимо утверждено быть можетъ тогда единственно, когда Правительство будетъ им?ть спасительные средства не только исправлять всякое явное пагубными сл?дствіями обнаруживаемое зло, но въ особенности искоренять самое начало онаго, отвращать вс? причины, могущіе создать поводъ къ нарушенію общаго и частнаго спокойствія, открывать нужды народа, предупреждать ихъ, и благоразумно, ревностно и д?ятельно способствовать соблюденію и утвержденію необходимаго во всемъ порядка, и умноженію богатства природныхъ и искусственныхъ произведеній, основаніемъ сил? и могуществу Имперіи служащихъ.
Сл?дуя внушенію сердца Нашего, сл?дуя великому духу Преобразователя Россіи Петра Перваго, оставившаго Намъ сл?ды Своихъ мудрыхъ нам?реній, по коимъ старались сл?довать достойныя его преемники, въ с?й день Мы заблагорассудили разд?лить Государственные д?ла на разные части, о чемъ Мы ран?е опов?стили Правительствующій Сенатъ и народы Имперіи Россійской.
Части сіи сл?дующіе:
1. Военныхъ Сухопутныхъ,
2. Морскихъ Силъ;
3. Иностранныхъ Д?лъ, по которымъ д?ла производятся въ первыхъ Государственныхъ коллегіяхъ;
4. отд?леніе Юстиціи;
5. Внутреннихъ д?лъ;
6. Финансовъ;
7. Коммерціи, и
8. Народнаго Просв?щенія.
Однако, не все обнаруживаемое зло постижимо и не все зло матеріально, и можетъ быть искоренено самыми в?рными Нашими слугами. Членамъ Непрем?ннаго сов?та уже широко изв?стно о б?совскихъ проявленіяхъ въ столиц? Имперіи Нашей, равно какъ и въ древнемъ сердц? Россіи, Москв?. Злочинства, творимые непостижимыми челов?ческому уму плотными и безплотными діавольскими созданіями вызываютъ у Насъ высочайшую тревогу о благосостояніи Нашихъ подданныхъ.
Посему Мы повел?ваемъ тайно приступить къ формированію девятаго, тайнаго Министерства Б?совскихъ Д?лъ съ отд?леніями въ Санктъ-Петербург? и Москв?. Возлагаемъ важн?йшую и сему верховному м?сту наипаче свойственную должность Графу Николаю Ивановичу Салтыкову, Предс?дателю Непрем?ннаго сов?та и представлять Намъ докладомъ результаты д?ятельности еженед?льно. Въ виду чрезвычайной деликатности и секретности м?ропріятія, въ существованіе Министерства должно посвятить только и исключительно высшіе чины Министерства Внутреннихъ д?лъ, отд?ленія Юстиціи и Свят?йшаго Синода.
Министръ Б?совскихъ Д?лъ долженъ им?ть непрерывное сношеніе со вс?ми м?стами подъ управленіемъ его состоящими, и быть св?дущъ о вс?хъ д?лахъ, которые въ нихъ производятся. Онъ также долженъ им?ть сношеніе съ Министерствами Внутреннихъ д?лъ, отд?леніемъ Юстиціи и Свят?йшимъ Синодомъ для совм?стной защиты Нашихъ подданныхъ отъ злод?яній б?совъ. По сему каждое м?сто обязано посылать къ своему Министру еженед?льные меморіи о вс?хъ текущихъ д?лахъ, о д?лахъ же затруднительныхъ, или скораго р?шенія требующихъ особенные представленія. Министръ сообразивъ всякое д?ло съ пользою и выгодами вс?хъ частей ему вв?ренныхъ, если найдетъ за нужное, д?лаетъ свои зам?чанія, а на представленія даетъ р?шительные отв?ты, и какъ сіи посл?дніе, такъ и первые сообщаетъ предложеніями.
Мы им?емъ лестную надежду, что оно спосп?шествовать Намъ будетъ къ утвержденію народнаго спокойствія, сего истиннаго и ненарушимого оплота Царей и Царствъ, къ сохраненію и возвышенію общаго вс?хъ благосостоянія, и къ воздаянію каждому должнаго отъ лица правосудія.
Я тяжело плюхнулся в черное протертое офисное кресло на колесиках и уставился в ноутбук. Работать не хотелось – бессонница, уставшие от слез и текста глаза, апатия. Капучино с добавлением эспрессо с утра не помог, я оставался абсолютно разбитым.
– Что, Дима, тяжело тебе? – поинтересовался насмешливый женский голос.
Женька. Офисный разнорабочий, совмещавшая функции личного помощника руководителя отдела аналитики, секретаря, координатора межотдельных процессов и завхоза. Полненькая низкая блондинка с едким чувством юмора и полным непониманием концепции личных границ и персонального пространства. Рассказывает все о себе, особенно когда не просишь, не стесняется никаких вопросов о тебе. Шумная, экспрессивная, громко ржет и мешает работать. Если, не дай бог, в наш кабинет заходила другая женщина, любящая поболтать, работа вставала на час. Если б я интересовался, что она там про себя рассказывает, собрал бы уже полное досье на нее: куда ходит, с кем спит, за кого голосует. Но Женьки было так много, что мне было пофиг, большую часть времени я улыбался и делал вид, что слушаю, а иногда отпускал какую-нибудь издевку в ответ для поддержания видимости общения. Единственное, о чем она не распространялась, – как попала к нам. Коллеги из других отделов тоже не знали.
– Уже легче, ведь ты обратила на меня взгляд – и все вокруг засияло, – ответил с ухмылкой, делая вид, что все нормально.
– Не, мое сердечко занято. Но ты как, нашел себе кого-то наконец-то? Такой мужик пропадает…
Справа от меня раздалось сдавленное хмыканье. Наш офисный зумер Леша. Тоже аналитик, как я. Сын полка, можно сказать, в министерстве с шестнадцати лет. Парню едва исполнилось двадцать, и он реально был, как с другой планеты, как по интересам, так и по общению. Ему с нами, видимо, тоже было тяжело, так что большую часть времени он молчал. Ну или он просто был социофоб. А еще наверняка сказывалась психологическая травма, ведь, когда ему было двенадцать, его родителей на даче сожрала тварь, прикидывавшаяся деревенской бабкой. А Леша не испугался, смог выбраться из дома, закрыл все ставни и двери, облил бензином и поджег, уничтожив монстра. А таким не каждый оперативник мог похвастаться. К счастью, буквально в полукилометре от места событий, на речке, отдыхал тогда один из наших сотрудников. Так что парень попал в нашу спецшколу, а не провел остаток жизни в детских домах и психушках, как заканчиваются большинство таких историй. А аналитические данные у Леши хорошие. Хороший преемник.
– Вас все жду, Евгения Александровна. А ты, Леша, хоть бы раз меня поддержал. Она на меня нападает и нападает. Где твоя мужская солидарность?
Александровна, конечно, выдуманное отчество. Как и у многих из нас. В министерстве мы пропадали с радаров, обзаводились новыми документами, кому-то даже делали пластическую операцию. Как программа по защите свидетелей, только мы и судьи, и правоохранители, и скрывающиеся свидетели в одном лице.
Леша молчал, Женя ржала на всю комнату.
– Ты видел мем из рабочего чатика? – перевела она тему.
Я зашел в чат и открыл картинку, на которую поставила лайк уже половина министерства.
Там редкое фото, сделанное недавно на особую камеру наблюдения в подъезде на окраине Москвы. Опасная тварь с остроумно данной кем-то кличкой Американец. Все из-за вечно-широкой улыбки. Американец готовился атаковать жертву: пасть распахнута, внутри сотни мелких острых клыков. Глаза при этом прищурены, щеки напряжены, как у зевающего. Подпись к картинке: «Твое лицо, когда поздно лег спать».
Я сдался и засмеялся. Женя залилась еще сильнее. Леша спрятал ухмылку в кулак. Я сунул в уши наушники, показывая, что разговор окончен и пора работать. Ладно. Немного почитаю архивное дело и вернусь к работе. Обещаю. Ленинград. Петербург. Город, где я первый раз встретил Леру, первый раз услышал ее яблочный парфюм DKNY.
Прошел месяц с момента снятия блокады Ленинграда. Город понемногу возвращается к жизни, но обстановка в колыбели трех революций продолжает оставаться чрезвычайно нестабильной. По засекреченным пока данным, за восемьсот семьдесят два дня блокады в городе и вокруг него погибло около миллиона человек. Из них гражданских – до шестисот пятидесяти тысяч. Из этого числа большинство – от голода. Если перейти на несколько уровней секретности выше, к статистике ЧКПД, получается, что минимум семнадцать процентов этих потерь вызваны действиями потусторонних сил. За время блокады количество потусторонних правонарушений и преступлений выросло почти в сто пятьдесят восемь раз, а количество наших сотрудников, учитывая небоевые потери, снизилось в пять.
И без того малочисленная после Гражданской войны Ленинградская чрезвычайная комиссия практически перестала существовать, на данный момент в ней осталось лишь полтора десятка сотрудников, из них с опытом оперативной работы – семь, включая меня. Непоправимый урон нанесен архивам. Большая часть сгорела в тысяча девятьсот сорок третьем при случайном попадании немецкой бомбы. Еще часть бумаг попытались эвакуировать в начале блокады, самолет был сбит, документы то ли уничтожены, то ли достались немцам. Таким образом, множество наблюдаемых или разыскиваемых РПО просто выпало из нашего круга зрения, а данные о них утрачены как документально, так и вместе с погибшими сотрудниками. Это не говоря о сотнях новых, вылезших на запах смерти на улицы города. И даже новых гастролерах с немецкой стороны.