Москва и Московия
Шрифт:
– Не удержим, – кивнула Софи. – Нынче на этой реке двенадцатифунтовки любого в чём угодно убедят, а вот на суше маньчжуры нас числом задавят. А тут без извивов русла больше двух тысяч вёрст границы, которую иначе как кораблями даже осмотреть невозможно. – Она явно выпустила пар и теперь вела себя мирно. – А сестрицу мою Кэти тоже сюда, на Амур, отправь. Незачем ей около Азова прохлаждаться или крымцев с османами тревожить. Говорили ведь об этом!
Глава 36. Стояние на Аргуни
Славно прошлись казаки по правому, китайскому берегу Аргуни, которая река не из малых. Много наловили народу, бежавшего с поля боя, и обстоятельно этих свежих полоняников пограбили, разжившись и оружием, и вещичками драгоценными, лошадьми, потерявшими седоков, и подогнав в наш временный лагерь замешкавшиеся в пути вражеские обозы.
Царедворцы Петровы, среди которых немалую роль играли преображенцы из родовитых или не самого высокого происхождения ближники, «убедили» некоторых пленников переводить на русский, отчего допросное дело наладилось, но то не Софочкиного ума дело – ей не так уж много доложили. Ну да она то, что надо, выяснила. Среди китайцев и корейцев, прибившихся прошедшей зимой к Сомольскому городку, нашлись пожелавшие служить адмирал-девице и нашу речь освоившие, так что она и сама, о чём хотела, выспросила.
Китай нынче озабочен кочевыми джунгарами, которые как раз из-за монгольских земель крепко беспокоят Поднебесную. А это от тутошних мест по сибирским масштабам – рукой подать. Да и степи здешние вполне подходят для быстрых перемещений конного войска. И ещё возникло подозрение, будто с теми самыми джунгарами недавно общались бояре из Посольского приказа и при этом не повздорили. Но это чисто предположение, поскольку с верхним эшелоном государева окружения у Софьи близкого контакта нет: она для них худородная, хоть и дворянка.
Да и ей до этих столбовых дела нет. При войске, как всегда, имеются торгаши, вот их она и зазывала к себе для бесед и некоторых приглашала в Сомольск. В создаваемом её трудами обществе для людей пронырливых и предприимчивых имеется просторная ниша.
– Здрава будь, Софья Джонатановна! Тобольского полка командир Афанасий Бейтон.
– Садись, Афанасий Иванович, – хлопнула рукой Софи по лавке подле себя. – Ложку подай господину полковнику, – обратилась она к коку.
Приём пищи проводился на флагманской барже, где в числе сотрапезников присутствовали несколько сермяжников. Что ели? Кашу, конечно. Рисовую, заправленную избавленной от костей рыбой. Поварское дело на наших судах и кораблях поставлено с размахом и выдумкой, отчего не все подаваемые к столу блюда имеют традиционные названия.
– Спасибо. У меня своя имеется. – Гость непринуждённо устроился за столом и извлёк собственную ложку из рыбьего зуба – моржового клыка. Драгоценная по нынешним временам вещица работы местных мастеров. – Албазин хочу отстроить, – без предисловий перешёл к делу посетитель.
– Отстраивай, – покладисто кивнула моя реципиентка. – Удобное место: и наводнениями его не сносит, и у речного берега стоит. Да и полк твой нелишним будет. Слышала я, будто даже хлеб там рос.
– Да, земли под пашню в тех местах годные. Но не про то я толковать хотел. Мне бы под руку Нерчинского воеводы встать.
– Вставай, – снова кивнула моя реципиентка. – Если он не против и государь согласен, то и я не возражаю. А Петру Алексеевичу напомню, как ты эту крепость четыре года назад отстоял супротив маньчжур и только по приказу оставил, когда договор Нерчинский подписали. Жаркое ведь дело было!
– Это да, – согласился Бейтон. – От полка моего совсем мало людей уцелело.
– А от меня вьюношей в выученики примешь? А то и фортификаторы надобны умелые, и знатоки боя сухопутного. Ты же в этом искусен.
– Хм, – смутился посетитель, – а может, не проситься мне под Нерчинск?
– Как знаешь, – пожала плечами Софи. – Баржи мои по-любому мимо Албазина ходить станут и жалованье хлебное ещё до ледостава привезут. В этом-то году ты ни посеять не успеешь, ни урожай собрать.
– Под твоей рукой остаюсь, как и предписали мне, – мигом оценил гость заведённый нами с Сонькой порядок снабжения. Во время обороны Албазина в восемьдесят девятом он успел поголодать вместе со своим невеликим гарнизоном, но крепость отстоял, несмотря на многократное численное превосходство неприятеля.
– Тогда пушки осадные, что мы нынче в трофеи взяли, я тебе доставлю. Хорошие пушки, голландские. Но для моих кораблей чересчур большие. Им с берега стрелять лучше. Кэти, – обратилась она к сестре, – давай для начала разомнись на коротком плече: забрось Тобольский полк на точку вместе с артиллерией и ядрами. И две самоходных баржи выдели для демобилизующихся.
– Да ты не сомневайся, вернутся они, – встрял комбат-два. – Парни семьи заберут и воротятся. Оно, хоть и кончается уговор, но до трети бойцов хотят его снова заключить. Иные и вовсе ворочаться не собираются, пишут домой письма с поклонами родителям.
Да, наши заряне, корелы, саамы и ненцы, которых поминают как самоедов, не все возвращаются домой. Вместо полутора сотен всего-то человек семьдесят, да и то три десятка лишь за тем, чтобы забрать жён и детей. Не очень хочется уходить из-под пусть и беспокойной, но заботливой руки адмирал-бабы.
Меня между тем не оставляет мысль о создании магазинного ружья. Да что уж там ружья – пришло время нарезных стволов. Не исторически, а технологически: созданная нами производственная база явно доросла до этого шага. Я ведь приметил несколько моторов с трёхдюймовыми калильниками. Теми самыми, которые раньше разрушались из-за биений на высоких оборотах. А теперь не разрушаются, значит, точность обработки деталей вращения доведена до приемлемого уровня. У нас появились и марочные стали, и сплавы с изученными свойствами, и неплохие станки, обеспеченные умелыми станочниками.
Ну и гильза под трёхлинейный патрон – это офигительно круто! Да, она картонная, то есть ни для автоматического оружия не пригодная, ни даже для самозарядного: отдача при выстреле вырвет донце из трубочки при любой схеме автоматики. Но если тянуть за рант не ударным рывком, а осмысленным движением руки, гильза из патронника извлекается целой и даже годится для повторной зарядки пулей, порохом и капсюлем. Загвоздка в способе запирания ствола: скользящие затворы, запираемые поворотом рукоятки, нам не потянуть из-за большого объёма фрезерных работ. Они вошли в обиход только в конце девятнадцатого века, когда металлорежущие станки массово выпускали на больших заводах.