Москва парадная. Тайны и предания Запретного города
Шрифт:
Кестринг практиковал «туристические» поездки по стране, фиксируя все, что встречалось на его пути и могло представлять военный интерес. В одну из самых серьезных и продолжительных поездок по СССР генерал Кестринг отправился на своем автомобиле в мае 1937 г. Его маршрут пролегал по Украине, Крыму, Донбассу, Кубани и Кавказу. Вслед за ним по пятам ехал автомобиль НКВД. Сотрудники НКВД, одетые в штатское, сменялись в каждой области и в каждой республике. Свои впечатления о поездке Кестринг изложил в письменном виде, чтобы затем направить в Германию руководству Генерального штаба. Но благодаря блестящей операции, проведенной чекистами за несколько месяцев до начала войны, доклад генерала прочитали сначала в Москве на Лубянке, а уж потом и в Берлине.
В
Из недавно рассекреченных архивных дел видно, что германский военный атташе генерал Кестринг невольно стал главным информатором Сталина. Начиная с конца апреля 1941 года, советская контрразведка знала почти обо всем, что говорил этот высокопоставленный «легальный» разведчик своим подчиненным, а также посещавшим германскую миссию военным дипломатам стран — союзниц фашистской Германии (Японии, Финляндии, Италии, Болгарии, Венгрии и др.)
Благодаря всем этим мероприятиям чекистам удавалось получать важную разведывательную информацию, которая по своей значимости не уступала той, что добывалась непосредственно в самом Берлине. Это были секретные данные о подготовке Германии к нападению на Советский Союз, об оценке немцами боеспособности Красной Армии и готовности СССР к войне.
В апреле 1941 года группе военных атташе Германии была организована экскурсия на ряд московских авиационных заводов. По возвращении в особняк разведчики рассуждали о русской авиации и называли параметры, по которым наши самолеты уступали германским. «Берлин будет доволен нашей информацией», — констатировали военные разведчики. Но довольными оказались именно наши разведчики, узнав секретные данные о немецких самолетах.
Любопытный разговор состоялся 31 мая 1941 года между Кестрингом и словацким посланником Тиссо, во время которой немецкий разведчик сказал: «Здесь нужно осуществить какую-нибудь провокацию. Нужно сделать так, чтобы здесь был убит какой-то немец, и тем самым вызвать войну…» Значение этой информации трудно было переоценить, и она постоянно докладывалась И.В.Сталину.
После начала боевых действий между СССР и Германией Эрнст Кестринг в числе других сотрудников посольства был отправлен в Ленинакан. Здесь, на границе с Турцией, они были обменены на советских дипломатов и других граждан, застигнутых войной на территории Третьего рейха. Особняк германского военного атташе опустел.
С 1944 года в особняке расположилось посольство Исландии. Именно в это время небольшое островное государство вышло из датской унии и объявило себя суверенной республикой. Тогда и был создан исландский герб. Синий щит, на котором изображен красный крест на серебряном кресте, держат четыре покровителя Исландии, стоящие на куске лавы.
Они же духи-хранители Исландии, упомянутые в Круге Земном: бык с правой стороны щита, великан с левой; коршун справа над быком и дракон слева над великаном. Согласно древним легендам, они охраняют остров от датских королей и злых духов.
Согласно древней исландской саге, конунг Дании, Харальд Гормссон Синезубый, желая завоевать Исландию, послал чародея разузнать, как это осуществить. Первый раз колдун высадился на восточном берегу, но вынужден был его покинуть из-за ужасного дракона. Во второй раз пытался высадился чародей, на северном
Природа страны викингов суровая, но прекрасная. Об этом говорят полотна, украшающие стены старого московского особняка. Картины предоставлены национальной галереей Исландии, по традиции, посылающей живописные шедевры в страны пребывания послов. Среди огромного количества книг на особом постаменте красуется покрытое зеленым бархатом грациозное дамское седло из прочной коричневой кожи, принадлежащее бабушке посла.
В посольской семье к традициям относятся с благоговением. В том числе и к чаепитию. Этот ритуал обычно проходит на веранде зимнего сада в форме многогранного эркера, которая была пристроена к дому в 1887 году. В зимнем саду среди зелени в кадках — плетеные кресла с льняными подушками и низкие круглые столики. Почти в каждой комнате небольшого, но очень уютного дома есть старинные камины. Все они действующие. И сегодня сюда регулярно приходят мастера-трубочисты проверить, все ли в порядке. По старому поверью, каждая такая встреча приносит удачу. Так что нынешним обитателям старого особняка можно только позавидовать…
Московские дворцы с парижским шиком
Таинственный терем
ОСОБНЯК Н.В. ИГУМНОВА — РЕЗИДЕНЦИЯ ФРАНЦУЗСКОГО ПОСЛА
Большая Якиманка, 43. Архитектор Н. И. Поздеев, 1893 г.
«Русский стиль» на французский манер
Вот уже более ста лет красуется в Замоскворечье дивный сказочный терем из красного фигурного кирпича, напоминающий дворцовые покои Московской Руси. Живописный особняк, огражденный уникальной кованой решеткой, соединивший «русский стиль» и изысканный французский вкус, является официальной резиденцией посла Франции.
До постройки роскошного особняка на этом месте стоял небольшой деревянный дом, возведенный после грандиозного московского пожара 1812 года купцом второй гильдии Николаем Лукьяновым. После смены нескольких владельцев строение в 1851 году было продано купчихе Вере Яковлевне Игумновой за немалые деньги — 17 140 рублей серебром. Удивляет, что покупает дом не сам разбогатевший купец Игумнов, а его жена, и также не у хозяина, а у хозяйки — купеческой жены Крашенинниковой. Эта замоскворецкая традиция — записывать недвижимую собственность на жен — заставляет вспомнить пьесы А.Островского, особенно его знаменитого «Банкрота».
Однако не скоро — через тридцать семь лет после покупки — усадьба стала приобретать свой теперешний облик. Лишь в конце 1880-х наследник, Николай Васильевич Игумнов, совладелец и директор одного из крупнейших в России текстильных предприятий — Ярославской Большой мануфактуры, подал прошение о строительстве большого каменного дома. Столь высокому положению в обществе должно было соответствовать солидное и представительное жилище.
На его фабриках работали почти 12 тысяч человек. Одни производили тонны пряжи, другие выпускали добротное полотно, которое хорошо продавалось на рынках России, Китая и даже Египта. Кроме того, Игумнов владел еще и золотыми приисками в Южной Сибири, и москвичи не без основания говорили о нем как о «страшно богатом человеке». По словам купца Н. А. Варенцова, на вопрос, почему Игумнов выбрал для своего роскошного дворца такое неудачное место, тот ответил, что «хотел увековечить место, где он родился и вырос».