Москва Поднебесная
Шрифт:
– Извините, э-э-э… – К странному учёному подошёл один, самый красный и потный из властьпредержащих, которого оторвали от пламенной речи.
– Профессор Васильев, – представился старичок, сверкнув пенсне.
– Вы, собственно, зачем это? – Подошедший уставился подозрительно. – Вы от какой организации?
– Вам неинтересно? – обиделся псевдоучёный. – Но ведь вас это касается напрямую!
– Меня? – изумился политик.
– Именно вас. Вы же очень любите водку, – сказал «профессор» утвердительно, словно знал наверняка.
– С чего вы взяли… да что вы себе позволяете?.. – возмутился представитель
– Профессор Васильев, – напомнил пузатенький старичок. – Кстати, на память водка оказывает весьма пагубное воздействие, – назидательно проговорил он.
– Кто его пустил!? – грозно прокричал слуга народа, и из его нутра донёсся отчётливый спиртной запашок. Он и правда был охоч до сорокоградусной, каждый день регулярно поправляя с её помощью расшатанные бурной политической деятельностью нервы, и от потребления коей был вечно бордовый и опухший лицом.
– Очень рекомендую посмотреть ролик, – посоветовал невозмутимый «профессор», указывая на экран телевизора.
Политик, вытаращив глаза, в которых плясали бешеный танец молнии гнева, рефлекторно повернулся к экрану. В этот самый момент заставка с бутылкой сменилась расплывшимся розовым пятном.
– Это бактерия «Аннигиляционный освинариус», – пояснил «профессор», тыча указкой в колышущийся на экране объект, – сейчас она находится в изолированном состоянии и, выражаясь обыденной терминологией, попросту спит. Но стоит разбудить её, выпустив в окружающую среду, произойдёт кое-что весьма интересное. – Он загадочно улыбнулся.
На экране появилась склянка, в точности такая, какую «учёный» держал в руке. Открылась пробка, и произошло странное. На экране миллионы бактерий словно сошли с ума, они затрепыхались и моментально вырвались из склянки, как забытый хозяйкой на плите бульон. Розовые крапинки в секунду смешались с воздухом и полетели во все концы света, что было мастерски продемонстрировано анимационно. Тут же на экране появилась бутылка водки.
– Пока водка находится в закрытой бутылке, – прокомментировал псевдопрофессор, – бактерия ей не страшна, но стоит открыть, – тут пробка на экране сама собой отвинтилась и возникшие розовые стрелочки указали, как бактерии из воздуха внедряются внутрь стеклотары, – водка моментально теряет весь содержащийся в ней алкоголь…
Толпа панически ахнула, а у представителя власти нервно дёрнулась щека и защемило где-то внутри, под сердцем.
– … но зато, – продолжал комментировать «профессор», – она приобретает другое интересное свойство. Свойство, надо признаться, поразительное. Причём самое восхитительное, что вкус водки остаётся совершенно таким же, каким и был раньше. И ничего не подозревающий человек даже не узнает, что пьёт совершенно иной напиток, – тут он хихикнул, как нашкодивший мальчишка, – разве что почувствует лёгкий малиновый аромат.
– Что за свойство? – вскричал политик, внутренне понимая, что жуткий профессор изобрёл что-то, могущее повлиять на его личное жизненное счастье кардинально. – Что с ней станет!!!???
– Вопрос надо ставить по-другому, – поправил «учёный старичок», ехидно прищурившись, – что станет с тем, кто этой водки выпьет?..
– Что? Что с ним станет? – взревела толпа.
– У
С минуту все молчали, глядя то на экран, где изображался человек на четвереньках с глупой свинской физиономией, то на «учёного», поглаживающего седую бородку.
– Да он ненормальный, – выкрикнул в микрофон опомнившийся слуга народа. – Это же бред! Белая горячка! Ну-ка, – скомандовал он омоновцам, – держите этого полоумного!
Послушные властной воле, люди в форме полезли на трибуну.
– Спокойно! – крикнул фальшивый профессор. – Или я её разобью! – Он поднял над головой склянку с розовой жидкостью.
Омоновцы в нерешительности остановились и вопросительно посмотрели на отдавшего приказ. Тот изобразил на лице эмоцию, прочесть которую можно было по-разному: то ли озлобленность, то ли вымученная жалость, то ли просто у политика в момент скрутило живот и ему нестерпимо захотелось в уборную.
– Да вы что! – заорал он. – Вы что, верите в этот бред? Хватайте старого идиота!
Омоновцы дружно кивнули, словно куклы на верёвочках, и ринулись к учёному. Но тот, ничуточки не испугавшись, улыбнулся и медленно разжал пальцы.
Все, кто находился на площади, проследили за падением стеклянного сосуда, и увидели, как он разбился на мелкие кусочки. Жидкость, брызнувшая фонтанчиком, вспенилась и растаяла в воздухе. Спустя ничтожное количество времени каждый присутствующий почувствовал, как его носа на мгновение коснулся лёгкий малиновый аромат. Впрочем, запах тут же исчез. Омоновцы схватили «сумасшедшего учёного» и его помощника, а заодно и телевизор, который теперь демонстрировал лишь чёрно-белые помехи, как и миллионы других телеприёмников в стране.
– В отделение их! – командовал политический деятель. – Мы их за попытку терроризма! И выясните, кто он такой, этот профессор Васильев!
Омоновцы подтащили задержанных к машине и затолкали вместе с телевизором внутрь.
Ананасовый
Майор Загробулько проснулся поздно. Была суббота, и официально у майора был выходной, но в связи с печальными событиями Вифа Агнесович предполагал всё равно заскочить в участок, узнать, не прояснилось ли чего нового относительно совершивших преступление фокусников, нет ли новых данных о ремонтных работах в башне, и заодно, возможно, выпить в компании сослуживцев. Загробулько сладко потянулся, скинул с массивного, поросшего рыжеватой шерстью тела пуховое одеяло, под которым спал в любое время года, и, осмотрев себя критически, решил, что надо бы похудеть. Такие мысли приходили майору в голову чуть не каждое утро. Он встал, нацепил тапочки и, покачиваясь со сна, побрёл в ванную выполнять утренние процедуры.