Москва слезам не верит
Шрифт:
– Будет. Я договорился.
– Тогда до встречи, – улыбнулся Кириллов.
Прихлебывая кофе, Катерина рассматривала женщин. Те, что держались свободно, смеялись, курили, явно работали на телевидении. Другие, в модных прическах с начесом, покрытым лаком, в костюмах с орденами, явно приглашенные, в основном работницы. Она узнавала их по рукам. Когда каждый день отмываешь руки от машинного масла, кожа становится бледной, сухой и натянутой. Она посмотрела на свои руки, они были точно такие же.
Приглашенные мужчины
В буфете она заметила несколько молодых мужчин в серых костюмах и черных до блеска начищенных ботинках. Они пили кофе, осматривая каждого входящего и выходящего. Вспомнив объяснения Людмилы, она сразу поняла, что эти – из Комитета госбезопасности.
В кафе вошла женщина средних лет в белой блузке и узкой серой юбке. Ее пропустили к кофейному аппарату без очереди. Рудольф вскочил, помог ей донести чашку до столика.
Женщина двумя глотками выпила кофе, закурила, жадно затянувшись.
– Это Катерина, о которой я тебе говорил, – представил девушку Рудольф.
Женщина глянула на Катерину, достала из пачки картонный номерок и протянула его Рудольфу.
– Девятый!
– Что за компания? – спросил Рудольф.
– Хорошая, здесь плохих не бывает. – И женщина, погасив сигарету, заспешила к выходу.
– Будешь сидеть за девятым столиком, – пояснил ей Рудольф.
– А как я должна буду себя вести? – заволновалась Катерина, понимая, что время, когда она войдет в студию, стремительно приближается.
– Ты видела когда-нибудь «Огонек»?
– Конечно.
– Все смотрят на тех, кто выступает на сцене. Ведущий иногда подходит к столикам, за которыми сидят всякие знаменитости, и задает им вопросы. Все заранее оговаривается – и вопрос, и ответ. Пока ты не знаменитость, у тебя не будут брать интервью. Поэтому сиди, смейся, когда смешно, и аплодируй, когда аплодируют. И все. Да, на столиках будут стоять кофе, лимонад и фрукты. Пей кофе, можно пить лимонад, но фрукты лучше не есть.
– А почему? – спросила Катерина. – Они ненастоящие?
– Сегодня натуральные. Но когда надкусываешь яблоко, то широко раскрываешь рот. Это не эстетично, жующий человек на экране плохо смотрится. Режиссер на пульте такой кадр вряд ли выдаст в эфир. Но ты лучше не рискуй.
– Я не буду, – пообещала Катерина.
– Мне пора, – Рудольф посмотрел на часы.
Катерина встала, чтобы идти с ним.
– Ты подожди здесь, – остановил ее Рудольф. – Мне с режиссером надо расставить камеры. Вас вызовут. И ты пойдешь в первую студию.
– Может быть, не надо? – спросила Катерина. – Я уже побывала на телевидении, мне было интересно.
Она вдруг представила себе, что не найдет первую студию, заблудится в этих нескончаемых коридорах, опоздает, ее не пустят.
– Что случилось? – удивился Рудольф.
– А
– Иди за этими – с орденами и медалями. Их поведут обязательно. Чао! Через несколько минут увидимся.
И он пошел. Уверенный, спокойный. Он хорошо сложен, подумала Катерина, провожая его взглядом, если у нас будет сын, он будет похож на отца.
Катерина отхлебывала кофе маленькими глоточками, чтобы все видели, что она занята делом. Подойти снова к кофейному агрегату она не решилась, к тому же, как только кто-то вставал из-за столика, его место тут же занимали. Значит, ей придется стоять, и все будут обращать на нее внимание.
Наконец объявили:
– Товарищи, кто на «Голубой огонек», прошу пройти в первую студию!
Снова появилась женщина, которая дала ей картонный номерок, и все двинулись за ней в студию.
Впереди шли генералы. Когда один из приглашенных, может быть боясь, что ему не достанется места за столиками, попытался вырваться вперед, перед ним сразу же возникла спина молодого человека в сером костюме. Приглашенный попытался обойти эту спину, но дорогу ему перекрыла другая, точно такая же.
У входа в студию парни в серых костюмах проверяли пропуска и номерки. Одна женщина шла с букетом цветов, ее попросили отойти сторону и прощупали цветы.
На столиках стояли номера. Катерина нашла свой девятый. Здесь уже сидели молодая женщина с медалью «За трудовую доблесть», пожилой мужчина с двумя орденами: «Знак Почета» и Трудового Красного Знамени, и еще один мужчина неопределенного возраста – от тридцати до сорока, – седой, загорелый, в светлом пиджаке и рубашке без галстука. Катерина осмотрелась по сторонам, все мужчины были при галстуках, кроме ее соседа. Он пододвинул Катерине стул и сказал:
– Не будут ли дамы возражать, если я сниму пиджак?
– Мы-то не будем, – ответила женщина с медалью. – А вот как они? – Она кивнула в сторону телевизионных камер.
– Не они нам нужны, а мы им, – ответил мужчина, достал из кармана пиджака перочинный нож со множеством лезвий, открыл бутылки, налил всем лимонада и спросил Катерину:
– Вас как зовут?
– Катерина.
– А меня Виктор Степанович. Вы актриса?
– Ну что вы? Почему? – смутилась Катерина.
– Красивая, – просто объяснил ее собеседник.
– Я только собираюсь учиться на химика. – Катерина не рискнула сказать, что работает на галантерейной фабрике.
– А я уже выучился. На физика.
– А что вы закончили? – спросила Катерина.
– Инженерно-физический.
В этот момент молодой парень, который снимал со столов таблички с номерами, увидев, что у них открыты бутылки и все пьют лимонад, набросился на них:
– Вы что, не могли подождать? Всех же предупреждали, ничего не трогать до передачи.
– Меня не предупреждали, – ответил физик.