Москва слезам не верит
Шрифт:
На следующее утро она встала, легко разбудила Александру, быстро позавтракала, с пол-оборота завела машину. Вахтер, увидев ее, приложил, как всегда, ладонь к фуражке и поднял шлагбаум. Все главные специалисты: механик, технолог, инженер, экономист – не опоздали. Совещание начали вовремя.
Решали вопрос об установках, которые поставляли чехи. Они явно устарели. В Новосибирске делали уже и более современные, и более производительные. Но с чехами заключили контракты. Катерина позвонила Петрову – через его управление шли все соглашения и контракты. Он, в свою очередь, выходил на Министерство внешней торговли, а в случае необходимости – на
Катерина понимала, что никто не обрадуется такой постановке вопроса, хотя отечественные установки обошлись бы и комбинату и министерству в несколько раз дешевле. Работники управления любили ездить в Чехословакию, командировки выпадали и работникам комбината. Катерина знала, что демагогические возражения будут на всех уровнях: и что надо крепить дружбу с братскими народами стран социалистического лагеря, и что надо выполнять контракты, и что эта проблема не только техническая, но и политическая. Чехи этим пользовались. Более современные установки они продавали на Запад, устаревшие – на Восток. Так было почти со всеми чешскими товарами. Как-то в Праге Катерина спросила своего старого приятеля:
– А что будет, если однажды мы перестанем покупать ваше оборудование, вашу обувь, вашу одежду?
– Такого не будет, – рассмеялся он.
– Вот итальянцы нам предлагают самое современное оборудование, и по стоимости оно дешевле, чем ваше.
– Вам же придется платить в долларах. А нам вы платите в основном бартером. Вы нам нефть, мы вам оборудование.
– Но представь, что мы перейдем на мировые цены в конвертируемой валюте? – настаивала Катерина.
– Тогда и у вас, и у нас разразится катастрофа. Мы ничего не сможем поделать, потому что с каждым годом становимся все менее конкурентоспособными. А вы ничего не сможете купить, потому что всю валюту вы проедаете, покупая зерно, мясо. Вы покупаете практически всю еду. Значит, у вас станет падать производство, начнется безработица. Так что лучше ничего не трогать.
Катерина позвонила Петрову по прямому телефону, не через секретаря. Этот номер телефона знали немногие. Услышав голос Катерины, Петров суховато ответил:
– Слушаю вас.
– У меня проблемы с установками из Праги. Надо бы обсудить.
Петров молчал, он предполагал, о чем будет говорить Катерина.
– На следующей неделе во вторник, в десять утра, – предложил Петров.
– Завтра, – потребовала Катерина.
– Не получается.
– Мне не хотелось бы идти в обход тебя.
– Куда же ты пойдешь?
– Туда же, куда и ты ходишь. Я тебе благодарна за науку.
Петров ее действительно научил ориентироваться в сложной системе взаимоотношений государственных и партийных ведомств.
– Хорошо, – согласился Петров, – завтра в десять.
– В одиннадцать, – уточнила Катерина.
– Нет, у меня на это время встреча в Министерстве внешней торговли.
Дает понять, что все ее предложения через час будут известны в Министерстве внешней торговли, а еще через час – в международном отделе ЦК КПСС.
– Хорошо, – согласилась Катерина. – После тебя я зайду к Сайфуллину.
Сайфуллин в другом главке отвечал за внедрение и производство отечественных технологий.
– Проиграешь. – Петров все понимал мгновенно. – Ты ведь еще не волшебник, ты только учишься.
– Но я хорошая ученица?
– Хорошая, – согласился Петров. – Но прямолинейная. Приходи. Я тебе объясню нюансы. – И повесил трубку.
Катерина
Катерина заехала к Людмиле. Они расцеловались и прошли на кухню. Людмила успела приготовить еду. Они выпили по рюмке водки.
– Рассказывай, – попросила Катерина.
Людмила любила рассказывать с подробностями. Катерина узнала и о старомодном костюмчике министерской жены, и о выражении ее лица при упоминании фамилии Катерины. Катерина давно научилась слушать, пропуская несущественное и сосредоточиваясь на главном. Главным было, что министр ее запомнил, не потерял интереса. Но этот интерес чисто прагматический – сможет ли она провести реконструкцию комбината? Главным был и давний роман министра с Изабеллой. Она еще не знала, как это повлияет на ее отношения с министром, но понимала, что как-то повлияет. Судя по сегодняшней реакции Петрова, он сделает все, чтобы заблокировать ее предложение, и без помощи министра ей не обойтись. Еще Катерина отметила – в Людмиле после поездки с Еровшиным в Таллинн появилось что-то новое: то ли уверенность, то ли спокойствие. В таком состоянии, по наблюдениям Катерины, всегда находились жены крупных начальников. В них не было ни страха, ни угодливости, они знали, что находятся под надежной защитой, у них прочный тыл.
– Что-то в тебе сегодня особенное, – заметила Катерина, – будто ты стала генеральшей.
– Я и так генеральша, – призналась Людмила, – если двадцать лет живу с генералом.
И вдруг Катерина догадалась.
– У Еровшина умерла жена?
– Еще год назад.
– И ты ничего об этом не говорила?
– Ты же не спрашивала.
– И что же теперь?
– Все то же самое. Ничего не меняется. Он живет со взрослой дочерью, которая разведена.
– Но у дочери, наверное, есть своя квартира. Может быть, есть смысл объединять твою и ее, а дочери останется хорошая генеральская.
– Этот вопрос в стадии обсуждения. – Людмила перевела разговор: – Ты лучше расскажи о своем новом претенденте.
Катерина поняла по реакции Людмилы, что предложения о замужестве не было, и поэтому квартирный вопрос обсуждаться не мог.
Они еще выпили водки. Катерина решила, что переночует здесь, на тахте, позвонит Александре и предупредит ее. А свежую блузку на завтра возьмет у Людмилы.
– В подробностях! – попросила Людмила. – С самого начала знакомства. Что он сказал, что ты ему ответила?
Катерина рассказывала не торопясь, ей самой хотелось осмыслить происходящее.
– Не пьет ли? – насторожилась Людмила, когда Катерина закончила рассказ о пикнике.
– Вряд ли… Но под хорошую закуску и в хорошей компании не отказывается.
– Кто ж отказывается под хорошую закуску и в хорошей компании! Но все-таки не теряй бдительности в этом вопросе! – предупредила Людмила. – А сколько раз в день ты про него думаешь?
– Не считала… Но когда вижу нового мужика, всегда сравниваю с ним, или на похожих сразу обращаю внимание. На таких мосластых, вроде бы худых, но крепких, ты сама знаешь каких.