Моссад. Тайная война
Шрифт:
Откуда шел Эдер? Почему он был одет? Неужели это милый и доброжелательный хозяин стукнул его по голове?.. Куда ходил Эдер ночью? От кого прятался в кустах? Мариссель вспомнил об одежде с пятнами крови в корзине.
Мариссель добрел до крыльца. Дверь оставалась незапертой. Он прошел в ванную, умылся. До затылка больно было дотрагиваться. Он растерся полотенцем, застегнул рубашку, собираясь выйти из ванной, и замер. За окном взвыла полицейская сирена, брызнул свет фар. Кто-то забарабанил в дверь:
– Откройте, полиция!
Мариссель
Эдер спокойно открыл дверь и спросил:
– Что случилось?
На крыльце стояли следователь Вессель, а за ним двое полицейских в форме. Еще один полицейский остался возле машины. Полицейские держали в руках автоматы, и вид у них был очень решительный.
– Господин Эдер, вы не хотели бы сделать добровольное признание? – в тоне следователя была уверенность. Эдер по-прежнему стоял на пороге, не позволяя ночным гостям войти в дом.
– Я надеюсь, господин следователь, что у вас есть достаточно веские основания для того, чтобы врываться ночью в дом, – сказал он. – И вы завтра сможете изложить их прокурору, поскольку я намерен утром подать жалобу. Хочу напомнить вам, господин следователь, что мы сегодня беседовали два с лишним часа, и я подробнейшим образом ответил на все ваши вопросы. Мы можем продолжить наш разговор, если вы будете действовать в рамках уголовнопроцессуального кодекса и вызовете меня должным образом оформленной повесткой.
– А если я попрошу у вас разрешения войти и осмотреть дом? – спросил сквозь зубы следователь.
– Вы получите отказ, – холодно ответил Эдер.
Минуту или две они смотрели друг на друга. Полицейские так же молча сжимали свои автоматы. В какой-то миг Марисселю показалось, что следователь Вессель прикажет полицейским войти в дом, но боязнь неприятностей пересилила.
– Утром я вернусь с ордером, – предупредил Вессель. – Во избежание недоразумений оставляю возле вашего дома полицейский пост. У вас нет оснований протестовать: это мера безопасности. Смысл ее – уберечь вас от преступника, который, по моим сведениям, находится здесь… Я советую вам хорошенько подумать, господин Эдер, над последствиями вашего поведения. Тут уж не просто ваша репутация пострадает…
– Вы угрожаете мне? – тем же ровным голосом поинтересовался Эдер.
Вессель отвернулся от него и обратился к Марисселю:
– Господин Мариссель, у вас нет, надеюсь, оснований занимать такую же негативную по отношению к органам правопорядка позицию. Скажите мне честно, что вы знаете о скрывающемся преступнике?
Мариссель ответил с максимальной искренностью:
– Ничего, кроме того, что известно всем.
Следователь Вессель приблизил свое лицо к нему.
– У меня есть сведения, что беглый преступник скрывается в доме господина Эдера. Что вы можете об этом сказать? – произнес он, четко отделяя одно слово от другого, и тут же жестом остановил
Мысли стремительно неслись в голове Марисселя. Похоже, следователь не ошибся. Одежда с пятнами крови в комнате Эдера… Неизвестный под окнами… Сказать? Ведь этот человек чуть не убил самого Марисселя. Им с Черил не нужны неприятности с полицией…
Но он вдруг вспомнил слова Эдера: «Я никогда ни на кого не донесу полиции».
Эдер стоял в той же позе, равнодушно наблюдая за действиями следователя. Он и не подумал вмешаться в его разговор с Марисселем.
– Мне ничего не известно о скрывающемся преступнике, – ответил Мариссель.
Следователь повернулся на каблуках и спустился с крыльца. Полицейские следовали за ним. Они уехали на одной из двух машин. Вторая осталась.
Эдер запер дверь и без сил опустился на скамеечку, вырубленную из старого пня. Его лицо побелело, он тяжело дышал. Мариссель побежал за сердечными препаратами. Когда Эдера отпустило, он сказал:
– Как только началось все это, мне следовало сразу же посоветовать вам с Черил возвращаться домой.
– Боитесь свидетелей? – вырвалось у Марисселя.
Эдер с удивлением посмотрел на гостя.
– Я свое отбоялся. Однажды ко мне уже приходили. В отличие от нашего следователя, сотрудники гестапо сразу же меня забрали. Но на следующий день после моего ареста гауляйтеру понадобился наш епископ – что-то попросить у него. Епископ взамен попросил, чтобы меня отпустили. Гестаповец, возвращая отобранные при аресте деньги и документы, предупредил: «Прощаемся ненадолго». Тогда я мысленно уже приготовился к смерти, но все-таки успел уехать в Швейцарию. Чем же теперь может напугать меня следователь?
– Простите, – Мариссель действительно раскаивался. – Я сказал глупость. Но объясните: зачем вы или ваш… знакомый ударили меня полчаса назад возле дома?
– Я вас ударил?! – изумился Эдер. – Чушь какая-то. Как это может быть? Я не выходил из дома и уж в любом случае не причинил бы вам зла.
– Я видел с улицы вас одетого и подумал, что вы только что вошли в дом.
– Я был в гараже, – объяснил Эдер. – Из коридора можно попасть в пристройку, не выходя на улицу.
– Но кто же в таком случае ударил меня? – Мариссель совсем запутался.
Эдер раздумывал недолго.
– Это мог быть только полицейский шпик. Они следят за домом, и, видимо, не первую ночь…
Мариссель присел на стул рядом с ним.
– Простите… Но мне придется задать этот вопрос.
– Конечно, – Эдер кивнул. – Я вам все расскажу. Собственно говоря, следовало это сделать раньше. Но я не хотел втягивать вас во все это…
– Он в гараже? – осторожно спросил Мариссель.
– Да. Он пришел ко мне в тот день, когда на него устроили охоту. Он упал и распорол руку о сук. Я перевязал его и отдал свой костюм.