Мост через огненную реку
Шрифт:
– Милорд, – улыбнулась она, – рада видеть вас здоровым.
– Благодарю вас, Ваше Величество, – поклонился Энтони, – и за прекрасные покои, и за заботу… Я хотел попросить у вас позволения навестить сегодня герцогиню Баррио. Я ей многим обязан, а ведь мы даже не попрощались…
– О чем вы, маршал? – еще нежней улыбнулась королева. – Разве вы, когда жили в своем доме, просили у меня позволения поехать куда-либо? Вы вольны делать все, что вам угодно, ездить куда угодно, и не надо спрашивать…
– Благодарю вас, Ваше Величество, – кажется, эта фраза стала главной в их разговорах.
– Опять все то же… Нет, Тони, я определенно недовольна тобой. Во-первых, твой лексикон стал до ужаса беден. А во-вторых… почему ты не носишь драгоценности? Весь ваш фамильный арсенал у тебя в гардеробной. Я даже выкупила знаменитые рубины, хотела преподнести их тебе, но мы так глупо поссорились… Я стремлюсь доставить тебе радость, а ты…
Энтони не понимал, что так испугало его в королеве две недели назад. Определенно, это сказалась болезнь. И с чего Гален взял, что во дворце трудно дышать – какая глупость! А Элизабет… она была даже не прежней, нет – свободная и сильная, она стала гораздо лучше, и эта властность ее совсем не портит. Обнять бы ее сейчас – и плевать на всех просителей на свете! И все же что-то было в ней такое, что не допускало прежней фамильярности. Ладно, у них еще будет время. Но кое-что приятное своей повелительнице он может сделать и сейчас…
Быстро пройдя по коридорам, Энтони вернулся к себе, переоделся в белый камзол и надел рубины, не понимая, почему он раньше испытывал такую антипатию к этим камням. Немножко аляповато, конечно, но красиво… А вот теперь снова зайти к королеве – попрощаться, при этом ослепительно улыбнувшись. Он так и сделал: возник на пороге комнаты, помахал рукой, улыбнулся – трудно сказать, насколько ослепительно, он все-таки не Гален, – но постарался произвести впечатление. И лишь тогда направился в конюшню, где его уже ждала Марион, оседланная и под роскошной попоной. И он совсем не удивился, обнаружив, что следом за ним, не особенно и скрываясь, едут два всадника в неприметных серых кафтанах – в конце концов, он маршал и любимец королевы, неудивительно, что его берегут…
В дом Эстер он не вошел, а влетел, влепив по пути горячий поцелуй Барбаре, так, что служанка лишь головой покачала. Узнав, что герцогиня в библиотеке, Энтони стремительно промчался по коридору и распахнул тяжеленную дверь – которую две недели назад открывал с усилием, – одним движением руки.
– Ого! – сказала герцогиня. – Вижу, дворцовые лекари лучше моих…
– Не знаю… – пожал плечами Энтони. – Там не только лекари, но еще и какой-то эликсир здоровья в синей бутылке. В общем, вылечили меня на славу, видите, каков? – Он вытянулся и вскинул руку в древнем воинском приветствии.
– Рада, что вы так хорошо переносите дворцовую обстановку, – неуверенно улыбнулась герцогиня. – И Теодору, и мне это удается куда с большим трудом.
– Не знаю, с чего вы взяли, что там какая-то особая обстановка, – возразил Энтони. – По-моему, как в любом другом доме…
Из соседней комнаты вышел Алан, поздоровался и быстро, внимательно посмотрел на Бейсингема, потом переглянулся с матерью – Энтони этого не заметил, он рассматривал затейливый нож для бумаг.
– Теодор ухаживает за королевой, – проговорила герцогиня, – и приобретает знакомства. Над ним смеются, но не зло – уж очень он смешон и обаятелен. Впрочем, толку от всего этого нет. А у вас какие новости?
– Небольшие, и я, по правде сказать, ничего в них не понял. Один любопытный ночной разговор… Кажется, и Теодор, и вы – оба угадали: это тайное общество, и все дело в моей красоте. Ну, а больше ничего интересного. Я все это время провел в своих комнатах. Кстати, похоже, Элизабет не так уж передо мной и виновата.
И он в подробностях рассказал о странном визите, который состоялся первой ночью. Герцогиня лишь пожала плечами, но Алан проявил живейший интерес, заставив Энтони припомнить каждое слово. Особенно его заинтересовал перстень.
– Герцог, не позволите ли взглянуть на ваше кольцо? – как всегда, невероятно вежливо попросил он.
– Я бы с радостью, – смущенно ответил Энтони, ибо расставаться с подарком королевы, даже на несколько минут, ему не хотелось, – но оно не снимается. Должно быть, у древних людей были более тонкие пальцы.
Мальчик протянул руку, попробовал пошевелить кольцо, затем взглянул на знак и присвистнул:
– Похоже, тут дело не в пальцах. Пойдемте со мной, милорд…
Меньше всего Бейсингем был готов к тому, чтобы оказаться в домовой церкви. Он уже собирался выказать недоумение, однако Алан попросил зажечь свечи, и это на некоторое время его отвлекло. Пока он возился с неудобно расположенными подсвечниками, мальчик снял крышку с большой чаши перед алтарем и подозвал Энтони. Чаша была полна воды, на дне желтел песок.
– Это вода и песок из источника Святой Сальвии, – сказал Алан. – Окуните туда руку и подержите немного…
Бейсингем сунул руку в чашу и отдернул, едва не вскрикнув – ее словно огнем обожгло. Мальчик взглянул на него и ободряюще улыбнулся:
– Потерпите, милорд. Это всего лишь вода…
То, что это вода, а не кислота, Энтони догадывался. На всякий случай он окунул в чашу левую руку и ничего не почувствовал. Все же ему ужасно не хотелось заниматься всякими поповскими глупостями. И кто бы мог ожидать подобного от Алана – такой разумный юноша. Бейсингем медлил, положив руку на край чаши, больше всего ему хотелось уйти, но это обидит юного герцога…
Мальчик солнечно улыбнулся:
– Милорд! Вы – и нерешительность? Да еще из-за такой мелочи…
Вспыхнув, Энтони сунул руку в чашу и, сцепив зубы, стал терпеть. Сначала жгло сильно, потом слабее, через минуту все прекратилось. Он вытащил руку из воды, которая и в самом деле была обычной водой.
– А теперь попробуйте снять перстень, милорд, – предложил Алан.
Кольцо легко соскользнуло с пальца. Мальчик попросил Бейсингема повернуться к свету и улыбнулся:
– Ну вот, глаза у вас снова чистые, – и позвонил три раза, вызывая мажордома.
Круглолицый невозмутимый Жерар появился почти мгновенно и застыл, всем своим видом выражая почтительное внимание. По мнению Энтони, он мог бы быть и постройнее, однако прислуга у Эстер вышколена, как нигде. В конце концов, главное для мажордома все-таки не изящество, а умение навести порядок в доме.
– Жерар, пошлите за мастером Грандье, – велел Алан. – Привезите его немедленно, дело спешное…
– Кто это – мастер Грандье? – поинтересовался Энтони, когда мажордом вышел.
– Это наш ювелир, – ответил мальчик. – Уж коль скоро вы обязаны носить этот перстень, попробуем его обезвредить. А пока пойдемте в библиотеку, я хочу вам кое-что показать.