Мост через вечность
Шрифт:
У Джейни страх отсутствовал. Джейни любила вечеринки, ей нравилось пить. Очаровательная, как восходящее солнце, она хмурилась и вздыхала, когда обнаруживала, что я не знаю, где будет какое-нибудь мероприятие подобного рода.
Жаклин не пила и не увлекалась вечеринками. Быстрая и смышленая, она не могла поверить в собственный ум.
– Осечка средней школы. Исключили, – говорила она, – не нашлось на мое имя диплома. Без диплома человек не может быть образованным. Ведь правда, не может. И без научной степени. Вот и приходится болтаться, полагаясь
Лиэнн ни капельки не беспокоили ни степени, ни работа. Она хотела выйти замуж, и лучший способ выйти замуж видела в том, чтобы почаще появляться со мной на людях. Ее экс-муж, видя это, должен был, по ее замыслу, захотеть, чтобы она к нему вернулась. Из ревности возникнет счастье.
Тамара любила деньги. В своем роде она была просто ослепительна – женщина вполне достойная высокой цены. Лицо натурщицы, ум, просчитывавший все даже тогда, когда она смеялась. Хорошо начитанная, много путешествовавшая, владеющая множеством языков. Ее бывший муж был биржевым брокером, и Тамара теперь хотела открыть собственную брокерскую контору. На то, чтобы поднять свой бизнес, ей хватило бы ста тысяч долларов. Всего сто тысяч, Ричард, ты мне не поможешь?
– Если бы я мог, – думал я, – если бы я мог найти женщину с лицом Шарлен и телом Лиэнн, способностями Жаклин. обаянием Джейни и холодным равновесием Тамары – тогда передо мной была бы родственная душа, правда?
Но дело в том, что лицо Шарлен было неотделимо от ее страхов, а тело Лиэнн – от проблем Лиэнн. Каждая новая встреча была интригующей, но проходили дни, и цвета тускнели, загадочность, заблудившись, исчезала в лесу идей, которые мы не разделяли. Мы Все были друг для друга ломтями пирога, неполными и незавершенными.
Неужели не существует женщины, – подумал я наконец, – которая не способна в первый же день доказать, что она – не та, кого я ищу? У большинства тех, кого я встречал, было трудное прошлое, большинству нужно было больше денег, чем у них было. Мы были готовы принять уловки и недостатки друг друга, и, едва познакомившись, тут же начинали называть себя друзьями. Это был бесцветный калейдоскоп, и в нем каждый был настолько же изменчивым и серым, насколько шумным.
К тому времени, когда на телевидении от меня устали, я купил короткокрылый биплан с мощным двигателем, который составил компанию Мотыльку. Я очень много тренировался и через некоторое время начал за плату давать шоу по высшему пилотажу.
На летных авиационных представлениях собираются многотысячные толпы, и если я не могу найти ее на телевидении, я, наверное, найду ее на летном празднике.
С Кэтрин я познакомился после своего третьего выступления. Это было в Лэйк Уэльс, Флорида. Она возникла из толпы, собравшейся вокруг самолета, словно была старой знакомой. Улыбнувшись нежной интимной улыбкой, прохладной и одновременно близкой, насколько это было возможно.
Неизменно спокойный взгляд,
– Забавный, – сказала она, кивая на биплан, не обращая внимания на шум ( толпу.
– Не дает с тоски помереть, – ответил я. – Если самолет подходящий, можно улизнуть от самой жуткой скуки.
– А как ощущение, когда носишься там вверх ногами? Вы катаете пассажиров или только выступаете?
– В основном выступаю. Немного катаю. Иногда. Если поверишь, что не вывалишься из самолета, то даже приятно так носиться.
– А меня вы не покатаете, – спросила она, – если я как следует попрошу?
– Вас – можно, когда представление закончится. – Я никогда не видел таких зеленых глаз. – А как следует – это как?
Она невинно улыбнулась,
– Пожалуйста?
Оставшуюся часть дня она постоянно крутилась поблизости, время от времени исчезала в толпе, опять появлялась, улыбаясь и делая заговорщицкие знаки. Когда солнце уже почти зашло, возле аэроплана не осталось никого, кроме нее. Я помог ей забраться в переднюю кабину маленькой машины.
– Два привязных ремня, не забудьте, – сказал я. – Одного в общем-то вполне достаточно, чтобы удержать вас в аэроплане, какие бы трюки мы ни проделывали, однако нам все же нравится, когда их два.
Я рассказал ей, как пользоваться парашютом, если придется прыгать, подтянул мягкие ремни, чтобы они плотно облегали ее плечи и пристегнул их внизу замком, укрепленным на поясном ремне. У вас красивая грудь. Я чуть было не сказал это в качестве комплимента. Но вместо этого произнес:
– Нужно всегда проверять – все должно быть затянуто как можно туже. Когда аэроплан перевернется вверх колесами, вам покажется, что все ремни держат намного слабее, чем сейчас.
Она усмехнулась мне с таким видом, будто я остановил свой выбор на комплименте.
Гул двигателя – кособокое солнце пылает на краю мира, вверх колесами над облаками – невесомость тройной петли между небом и землей. Она была прирожденным летчиком, она была в восхищении от полета.
Мы приземлились в сумерках, и к тому времени, когда я заглушил двигатель, она уже выскочила из своей кабины, обхватила мою шею руками и поцеловала меня, воскликнув:
– ЭТО – ТО, ЧТО Я ЛЮБЛЮ!
– О, Господи: – проговорил я, – я вовсе не это имел в виду.
– Вы потрясающий пилот!
Я привязал аэроплан к кабелям, протянувшимся в траве.
– Лесть, мисс, откроет перед вами все двери.
Она настояла на том, чтобы мы поужинали за ее счет в уплату за полет. Она рассказала мне, что разведена и работает старшей официанткой в ресторане неподалеку от домика на сваях, который я купил. Заработок и алименты – денег ей вполне хватало. Она теперь подумывала о том, чтобы вернуться в институт изучать физику:
– Физику?! А что привело вас к физике, расскажите: Такая притягательная личность – положительная, прямая, с «царем в голове».