Мост
Шрифт:
Девушка настороженно смотрела на него, словно он был каким-то животным.
Боги. Она была так похожа на Элли.
Она была чертовски сильно похожа на Элли.
Это сходство парализовало его, лишило дыхания.
Он боролся за рациональность, за то, что имело смысл для любой части его разума. Но всё, что он видел — это тело и лицо жены в миниатюре, окутанные светом, который он каким-то образом знал, чёрт побери, знал и никогда не испытывал такого сильного чувства к свету,
Он знал её. Он так хорошо её знал.
Он вспомнил, что когда Элли только-только забеременела, этот свет обволакивал его, словно проверяя его, пока он спал рядом с женой.
Его зрение затуманилось, но он не мог отвести взгляда. Он просто стоял, парализованный, наблюдая, как Касс улыбается ему через монитор.
Он не шевельнулся, даже не моргнул, когда Териан подошёл к ней сзади.
Это снова был Териан, а не Фигран — Ревик видел разницу в его глазах, походке, во всём, что его окружало. Териан тоже прижался к девочке, обнимая их обеих так, словно они были одной семьёй, словно родители держали на руках свою любимую дочь.
Ревик посмотрел на них троих, стоящих рядом, и на этот раз его осенило по-настоящему.
Они украли его жизнь.
Они украли всё это, каждую часть его жизни, которая что-то значила для него.
Всё, о чём он когда-либо мечтал — даже когда не мог признаться себе, что хочет этого, и уж тем более не верил, что у него когда-нибудь будет шанс получить подобное, по крайней мере в этой жизни — они просто забрали это. Они забрали это у него. То, о чём он мечтал, о чём молился, даже в той дыре под фермой своего дяди, когда был ребёнком.
Семью. Любовь. Саму Элли, хотя он тогда ещё не знал её, ничего не помнил.
Горе жило там, но это было больше, чем просто горе.
Он чувствовал себя так, словно ему отрезали часть тела.
Боль была столь глубокой, что он едва ощущал её как нечто отдельное от себя. Ощущения и эмоции были настолько частью его самого, что он потерял способность отличать их от того, кем он был. Может быть, так всегда и было. Возможно, так было с тех пор, как он увидел, как его собственные родители были зверски убиты на той лесной поляне в горах к востоку от Памира.
— Боги, — услышал он позади себя голос Врега. Голос другого мужчины звучал сдавленно, наполненный слезами, почти молитвой. — Боги… Ненз… guete a Hulen-ta.
Он почувствовал, как другой мужчина потянулся к нему, но Ревик почти не чувствовал его рук. Он только чувствовал, как уходит в себя. Он не знал, куда именно идёт, что это значит, но прежде чем он успел туда войти, жена вернула его обратно в комнату.
Её свет ударил по нему, заставив его голову повернуться так быстро, что никакая мысль не сопровождала это движение.
В дверях стояла Элли.
Она смотрела на то же самое изображение их троих — на её лучшую подругу детства, Касс.
На Териана, который чуть не убил её, насиловал и избивал в Вашингтоне.
Она смотрела на этих двоих, на их с Ревиком ребёнка у них на руках. Как семейный портрет, только обрамлённый органическими машинами вместо тех серо-голубых размазанных фонов в старых человеческих версиях.
Увидев глаза жены, Ревик не смог отвести взгляд.
Впервые он не подозревал — он знал.
Бл*дь, он знал, что она там.
Он видел что-то в её взгляде, что-то помимо вайров или того отрешённого выражения, которое пугало его, злило и раздражало, оставляло с извращённым чувством вины, боли и желания, когда он не мог дотянуться до неё. На этот раз, чёрт возьми, он знал. Он видел понимание в её глазах. Она знала, на что смотрит, что это значит.
Ревик всё ещё смотрел на её лицо, на странную, неестественную ясность, которую он видел в её нефритово-зелёных глазах, когда понял, что вайры исчезли с её шеи. Она сжимала их одной рукой, смяв в кулаке у бедра. Она сняла их сама.
Она никогда не делала этого раньше.
Вместо облегчения в груди Ревика вспыхнул страх, хотя он и не сразу понял, отчего именно. Отстранившись от Врега, он двинулся к ней, прежде чем хоть одна мысль проникла в этот ужас.
— Элисон, — ахнул он, качая головой. — Элли… нет. Нет.
Он сдавленно выдохнул слова, её имя, поднял руку, может быть, чтобы успокоить её, может быть, чтобы успокоить себя. Слёзы навернулись ему на глаза, шокировав его, ослепив и сбив с толку в одно и то же мгновение.
— Элли… дорогая. Возвращайся в другую комнату. Пожалуйста. Пожалуйста, не надо… — он с трудом переводил дыхание. — Не смотри на это. Пожалуйста, жена. Не смотри.
Затем из монитора раздался голос, от которого каждый волосок на шее Ревика сзади резко встал дыбом.
— Эл? — восторженно воскликнула Касс.
Ревик замер, повернув голову и уставившись на экран.
Только тогда он услышал голос Врега в гарнитуре.
— Прямо сейчас! — видящий зарычал. — …Отследите эту чёртову штуку! Сейчас же! Она полностью обошла сервер. У него в комнате. Двусторонний сигнал…
Ревик слышал его слова, но не мог понять их смысла.
Он уставился на Касс, всё ещё протягивая руку к жене, может быть, чтобы защитить её разум, а может быть, её тело, которое было одето только в одну из его длинных рубашек на пуговицах.
Касс прищурилась с другой стороны настенного монитора, подняв свободную руку, чтобы заслонить яркий свет на своей стороне, так чтобы она могла видеть.
— Эл, это действительно ты?
Какая-то убийственная ненависть вспыхнула в Ревике, в том числе в его глазах.