Мост
Шрифт:
Он сделал это машинально, в кои-то веки позволяя себе совершенно не заботиться о том, что другие могут увидеть в том, что он делает с ней. Её пальцы резко сжались в его волосах, когда он вложил свет в свой язык, его рука рефлекторно скользнула дальше вокруг Элли, а пальцы наполовину сжались на её боку, когда она издала тихий звук прямо в его губы.
Он мгновенно стал твёрдым, до боли твёрдым, и это повергло его в панику.
«Боги, Элли. Только не здесь. Пожалуйста. Пожалуйста, только не здесь…»
Она
Она сделала это сразу же, так быстро, что это дезориентировало его. Она подняла голову и разжала пальцы в его волосах, прежде чем положить ту же руку ему на плечо.
Ревик взглянул на неё, чувствуя, как тяжело вздымается его грудь, чувствуя, что остальные снова сосредоточились на них, даже те, кто, казалось, смотрел в сторону. Когда Ревик посмотрел на Джона в этот раз, он увидел угрызения совести в глазах другого мужчины.
Джон резко отвёл эти глаза от них двоих, и чувство вины покинуло его свет.
Не раздумывая, Ревик обратился к нему, и его свет и мысли были абсолютно бескомпромиссными.
«Никто тебя и пальцем не тронет, Джон. Я этого не допущу».
Джон вздрогнул и уставился на него.
Ревик слегка улыбнулся и тихонько прищёлкнул.
«Расслабься, ладно? Ты сегодня отлично справился. Лучше, чем я мог требовать от кого-либо из моих старших разведчиков».
— Ты же командир, — добавил Ревик вслух. — Не забывай об этом. Нам с тобой нужно поговорить позже, — он взглянул на Врега и пробормотал: —…Возможно, мне придётся поговорить с несколькими людьми здесь.
Джон смотрел на него почти так, словно не понимал, что он говорит.
— Так что не убегай, ладно? — сказал Ревик. — Про разговор я серьёзно.
Джон нахмурился. Он тоже взглянул на Врега, но сразу резко отвернулся. Как только он это сделал, челюсти Врега заметно напряглись, как раз перед тем, как он бросил на них обоих откровенно сердитые взгляды.
«Шёл бы ты далеко и надолго, Прославленный Меч», — пробормотал Врег в его сознании.
Ревик его проигнорировал.
«Джон?» — настаивал он.
После небольшой паузы Джон кивнул, и его кадык шевельнулся от глотка.
— Окей.
— Окей? — резко повторил Ревик.
Джон наградил его жёстким взглядом.
— Окей… сэр.
Ревик широко улыбнулся. Он понимал абсурдность неожиданного прилива оптимизма, который его накрыл, но ничего не мог с собой поделать.
— Вот так-то, — пробормотал он.
Что-то в том, как он сказал это, заставило всех в Хаммере расхохотаться.
Может быть, они тоже чувствовали этот оптимизм.
Что бы там ни было, это рассеяло напряжение, которое не отпускало его с тех пор, как приземлился «Чинук». Ниила усмехнулась, издав ещё один смешок, и наклонилась к Юми, с которой сидела напротив них. Впереди, за рулём, Джораг фыркнул от смеха, сидя рядом с Джаксом, Иллег и Мэйгаром.
Сидевший в среднем ряду Джон улыбнулся вместе с остальными, как будто не мог удержаться, хотя в его глазах всё ещё читалось скрытое раздражение и недоумение. Балидор хлопнул его по плечу, но Джон, казалось, даже не почувствовал этого. Ревик заметил, что Джон тоже слегка нахмурился, косясь в сторону Врега, но бывший Повстанец в этот момент выглядел откровенно сердитым.
Врег был единственным в «Хаммере», кто не рассмеялся над словами Ревика.
Ревик подавил искушение ударить старшего мужчину светом, хотя бы для того, чтобы убрать с его лица это замкнутое выражение. Ему нужно подождать, пока он не останется с ним наедине.
«Хаммер» остановился, и что-то в этом последнем рывке торможения, казалось, вырвало Джона из того места, в которое отправился его разум.
На этот раз, когда его ореховые глаза вернулись к окну, Джон сосредоточился на человеческих лицах, ожидающих их, включая Данте, ту девушку-хакера, которую они подобрали перед карантином, и ещё нескольких человек, которых Ревик узнал по человеческим Спискам.
Ревик проследил за взглядом Джона мимо двух видящих Адипана, Деклана и Викрама, к горстке друзей Элли из Сан-Франциско, а также к её с Джоном двоюродным братьям и сёстрам, к их дяде и тёте. У Ревика на мгновение перехватило горло, когда он увидел её семью, стоявшую там, несмотря на то, что он общался с ними из Сан-Франциско.
Он позаботился о том, чтобы они услышали от него лично, что случилось с ней, пусть даже он опустил некоторые мрачные подробности, главным образом о том, кто сделал это с ней, о беременности и о том, что она может никогда не проснуться.
Когда она пришла в себя, он позвонил им снова, поговорив с её дядей Джоном и тётей Кэрол, а также с двумя её кузенами, Карой и Марко.
Ему нужно было, чтобы они понимали, почему она ещё не совсем в себе.
Опять же, он опустил детали, в основном касающиеся её пристрастия к вайрам, но он говорил с ними об этом в течение нескольких часов. Ему нужно было, чтобы они полностью поняли, какой она будет, когда они наконец-то увидят её лично, и почему они не могут поговорить с ней по телефону.
И всё же он знал, что это будет для них шоком.
Слышать о том, что близкий человек потерял какую-то часть своего разума — это одно. Испытать это — совсем другое.
А Элли по-прежнему молчала. Даже в его сознании.
Он отвернулся от группы людей и нахмурился. Он знал, что сначала ему придётся поговорить с ними и, возможно, дать им достаточно времени, чтобы побыть с Элли под присмотром или без него. Он подозревал, что её двоюродным братьям будет легче — они скорее пребывали в смятении, нежели страдали, и гораздо меньше опустошены тем, что случилось с его женой.