Мост
Шрифт:
Зар-Ехим, сидевший в одной из комнат «штаба», не знал, что его товарищ сбежал столь позорно. Он хотел переговорить с Санькой начистоту. Оказывается, их обманул Васька Фальшин: одногодков Ехима и Саньки вообще еще не берут в солдаты. Он подумывал — не вернуться ли домой, по одному страшно, да и Васька пугает, что в тюрьму могут посадить. Рыжий вспомнил слова Кидери и, запершись в нужнике, долго плакал, размазывая грязь по веснушчатым щекам.
Назар бесился еще и оттого, что он до сих пор не смог обнаружить партизан близ Вязовки. Сегодня один из многочисленных Дятловых Ягли Аристарх привез новую весть: оказывается, беглецы Комвуча скрываются в Ягальском лесу. Поступили вести и из Самлея: там тоже надо навести порядок, выявить бунтарей и дезертиров.
У Назара два верных помощника. Чее Митти он решил во главе крупного отряда отправить в Ягаль, Виктора Половинкина с небольшой группой карателей — в Самлей.
7
Чее Митти давно мечтал о самостоятельной деятельности. Наконец-то его мечта сбылась: он командует группой всадников! Назар просветил его, что следует делать. Сын Хаяр Магара и сам хорошо понимал, как надо работать: требуются нагайка, шомпол или даже лоза. И все же отряд не может обходиться без оружия.
Аристарх Дятлов мечтал свое подлое дело совершить тайно. Однако напрасно: командир карателей явился прямо к нему. Чее Митти в лес разыскивать беглецов не поехал, будучи уверенным: «приползут сами».
Во двор Дятлова пригнали по человеку из семьи каждого беглеца — отца, жену, мать, сестру, брата.
— Сын твой где? Где муж, говори! — допытывались каратели, избивая жертву нагайкой.
Женщины отпирались: «Ей-богу, не знаю»; упорствовали: «Убейте, ничего не скажу». Старики чаще всего молча сжимали зубы.
Пока каратели обходили село и сгоняли людей, стало темнеть. Чее Митти устал: напоследок раза два-три огрел приведенного последним старика с острой козлиной бородкой и затолкал его к другим. Десять человек Чее Митти поставил для охраны заложников, запертых в амбаре Аристарха Дятлова, остальных разместил в соседнем дворе. Сам пошел в гости к богатому родственнику. Его старая мать приходилась Митти теткой.
Чее Митти все обдумал: беглецов в лесу не разыщешь, так просто не переловишь. Сначала в селе надо дознаться об их силе. Питье ограничил рюмкой, уединился с родственничком и поделился планами. Рыжий дядя Васюк не одобрял Аристарха, приведшего карателей, однако при беседе с гостем об этом умолчал.
— Береженого бог бережет, — сказал он задумчиво. — Не слышал, чтобы в лесу отряд скрывался. Скорее всего — одиночки, небось и подумывают — как бы без шума вернуться. Однако точно сказать трудно. В роду Дятловых — дерзкие люди. И там есть один негодяй, зовут Ларионом. Наверное, он и мутит людей. Вы, стало быть, надумали словить беглецов, не отправляясь в лес! Попробуйте. — Васюк погладил рыжую бороду и, словно встревожась, добавил: — Солдаты-то твои надежные? Как бы не вышло как в Каменке. Там ведь человек сто поднялись, когда двух только избили. А здесь вы за сорок человек принялись. А что, если возмутится народ!
— Мы народ не трогаем, сами работаем от имени народа, — отрезал Чее Митти. — Ищем дезертиров! Действуем по закону. И наказываем не без толку. Сегодня познакомил с нагайкой, чтобы отведали на вкус. Настоящее дело начнем завтра. Человек у пяти кровь выпустим. Тогда и приведут небось своих из леса.
— Как же увечные дойдут до леса?! — забеспокоился Рыжий Васюк.
— Работаем с хитрецой. Не зря меня в деревне зовут Хитрый Митрий. — Чее Митти усмехнулся совсем как Назар. — Утром из семьи каждого беглеца по одному пригнали, завтра — еще по одному. Пусть смотрят, как будем бить родственников. А кто не выдержит, сам в лес сбегает. И те, в свою очередь, не стерпят, сами прибегут!
— Эх, самана! — на удивление карателю покачал головой ягальский богач. — От такой армии, поди, толку не будет. Только народ взбулгачите.
— Ты, дядя Васюк, оказывается, трусливее Аристарха, — проговорил с ухмылкой Чее Митти. — Ничего, самана тебя научит. Будет толк! Коли четверых расстрелять, то остальные сорок хорошими солдатами будут. С двоими прежде всего надо разделаться: с Ларионом Дятловым и Шур-Праганом. А еще двоих намечу завтра…
Лицо Рыжего Васюка покрылось пятнами. Как бы он только не обругал этого легкодума!
«Нашелся ерой! Аристарх потому только и донес, что сам виноват».
Позднее на улице Васюк повстречал своего друга Куштан-Теменя. В беседе отвел душу, ругая дурака карателя.
Верук, как только вернувшегося свекра увели каратели, побежала к тетушке Марье.
Добросердечная старушка посоветовала молодой женщине домой не ходить, уложила на полатях, спрятала за подушками.
Когда пришел Темень, тетка Марье нарочно стала его расспрашивать. Тот пересказал старухе все, что слышал сам от Рыжего Васюка.
Старуха не доверяла своему старику-куштану — о Верук даже не заикнулась.
На утренней заре втайне от мужа проводила жену Шур-Праганя до калитки.
— Слышала, что сказывал дядя-то твой? — спросила старушка на прощанье.
— Все слышала.
— В лес пойдешь, что ли?
— А как же? Ведь не только муж там, но и братишка.
— Пусть от добра добро и будет. Иди же, — тетушка поцеловала Верук в лоб.
Верук прибежала в табор утром. Решено было действовать немедленно. Партизан с оружием Румаш и Ларион оставили у дуба.
Двор Аристарха Дятлова, обнесенный каменным забором, стоял на развилке главной улицы, в сотне шагов от леса. На опушке шелестело листьями огромное старое дерево. Аристарх так его и называл — «мой дуб».
…Румаш осторожно вышел из лесу и мигом вскарабкался по корявому стволу. Село с этого дуба просматривалось из конца в конец. К Кузьминовке протянулись улицы, на которых стоят дома чувашей, в сторону Самлея, расходились на два рукава улицы русских.
Безоружных Шур-Прагань повел в конец села, где жили чуваши. У шестерых из отряда дома примыкали прямо к лесу. Партизанам по три-четыре человека предстояло спрятаться в этих домах. Если каратель подскачет к двору, спешится, зайдет в дом — партизаны смогут схватить его и обезоружить. Иначе поступать нельзя: оружия слишком мало.