Мост

Холодный осенний ветер. Моросит дождь. На мосту пусто. Уже и машины не нарушают эту ночную пугающую тишину.

Он подошёл к краю моста, навалился на парапет. Внизу безразлично холодно перебиваясь лунным светом, шумела река и угрюмо шуршала, прощаясь с каменистым берегом.

Манящая глубина отпугивала своей темной бездонностью.

И увлекала, увлекала, завораживающе манила за собой.

***

Виктору снова снился океан, шумный пляж и его восхитительная Жанна, в блеске солнца и брызг выходящая из воды. А

Шумел прибой. Легкий бриз освежал. Но он не спасал от солнца. И только здесь, в тени, ощущалась вся прелесть южного отдыха в эти морозные январские каникулы.

"Сердце, тебе не хочется покоя, – зазвучала вдруг мелодия, и Виктор неслышно и медленно сквозь сон, положив руку на бархатистое плечико Жанны, неслышно пошевелил губами, -Сердце, как хорошо на свете жить".

А, действительно, подумалось ему сквозь сон, жизнь удалась. Он сладко зевнул и с удовольствием потянулся. Наступил, наконец, этот такой долгожеланный этап его жизни, к которому он упорно шел всю свою жизнь. Этап, когда он всего чего хотел, о чем мечталось, добился. Когда у него все есть. Есть все, что надо для безбедной жизни.

Наконец -то после стольких лет беготни и беспросветных трудов. И ощущение это все чаще посещало его, становясь незаметно жизненной позицией. Радовало то, что всего этого, квартир, машин, процветающего бизнеса, уважения в обществе он добился сам, своим трудом, своим умом. Всего чего хотел. добился.

Что надо еще человеку для счастья? Он богат. У него свое дело. Оно процветает. А молодая и такая нежданная любовь? Жанна. Все. Акме. Вершина. Блаженство. Только наслаждайся жизнью. И в 54 года жизнь может начаться заново. Производство налажено. Все идет своим чередом. Можно пожинать плоды прежних трудов. Ездить, путешествовать, отдыхать, и расходовать. Дохода от бизнеса хватит навсегда.

Навсегда такая жизнь у меня, – думал он, обнимая свою спящую Жанну.

Если по полмиллиона у меня прибыли, то нам с Жанной хватит два раза в год съездить отдохнуть. Надо будет показать ей Париж, Прагу, Рим и океан, конечно. Любил Виктор океан самозабвенно. И сам не знает, откуда эта любовь такая взялась.

Снова снился приятный сон. Играла музыка. Танцевали пары. Они сидели за столиком. Радовал такой мягкий грудной и такой казалось искренний голос подруги:

–Какой ты хороший, у меня. Мы всегда будем вместе. Да?

Он, глядя на неё, такую молодую, красивую, и слегка уже пьяненькую, радостно улыбался, доброй, заранее все прощающей улыбкой:

–Конечно, милая. Конечно.

Сны. Какие приятные сны могут сниться по понедельникам.

Виктор Петрович считал себя успешным предпринимателем.

По сравнению с тем временем, когда и на тренировку, и в клуб, и в кино он ходил в одних и тех же трениках, правда шикарных, японских. По сравнению с тем временем, когда они с братками шутковали здесь, он сегодня известный и уважаемый в городе человек, член торгово-промышленной палаты, член гильдии производителей мебели.

Посмотрели бы его друзья сейчас на него. Не узнали бы Витьку Левого. Левый это кличка у него такая была. Левша он. Удара левой никто не выдерживал. Да, давно это было, многих уж и нет.

А вот ему как- то повезло. Получив на самой окраине города в качестве отступных маленький железный ларёк, он организовал там, как тогда было модно, торговлю мелкой всячиной от жвачки, шоколадок до пива с водкой, и спирта "Рояль", разлитого в шикарные бутылки с красивыми и яркими картинками в соседнем гараже.

С тех пор с удовольствием присвоил себе магическую должность “директор”. Назаказывал себе визиток, где большущими красивыми буквами было написано: «Виктор Петрович Прокашев. Директор» И номер пейджера.

Пейджер – это главное свидетельство преуспевания.

Правда, и работать приходилось так, что, бывало, сутками из-за руля своей старого грузового “Москвича” не вылазил. Вот уж точно, уж директор, так директор. Все в одном лице: и шофер, и грузчик, и экспедитор, и бухгалтер, и секретарь с печатью.

Ладно бы только с базы завести там газировку, шоколадки, другие пустячные товары, но так сразу и прогоришь. А за дефицитом, то, чего в городе не было, ездил Витька Левый и в Нижний, и в Москву, и в Пермь.

Зато любили его ларёк, всегда все в нем было. А за сигаретами "Camel" как-то весь город к нему ездил. Везде кончились, а у него они всегда все есть.

Запасливый Витька, расчетливый.

–Где, Виталик, работаешь? – пренебрежительно спрашивали его одноклассники, поступившие уже в институты.

Двоечник и троечник Виктор и не мечтал об институте. Бокс, борьба, здесь, в спортзале и на улице, а не в учебе, в классе и школе, он себя нашел.

Виктор всегда завидовал им, своим одноклассникам, умным, интеллигентным, способным.

И вот теперь он директор. А они кто? Студентики, несчастно-бедненькие!

И на их ехидный вопрос, Виктор молча доставал визитку, вручал и, не обращая внимания на их иронически-вопросительные взгляды, уходил:

– Некогда, ребята, лясы с вами точить. Дела.

А сам с удовольствием вглядывался и запоминал их удивленные лица, когда читали его золотисто-блестящую на солнце визитку.

Знал, видел и радовался, как действовало на них это магическое словосочетание “Директор фирмы”. Действовало безотказно. И их удивительно – вослицательно- ободряющее:

– Ого?! Вот тебе и Витька! Вот тебе и второгодник! – грело душу.

Потом гонял машины, сначала с Ижевска, потом с Москвы, ну а, когда немного освоился и дело потихоньку пошло, из Польши, а потом и из Германии.