Мотокросс моей судьбы
Шрифт:
— Слушай, мне все мои друзья такие нотации читают, и я…
— Настя. — Крис подошел совсем близко, и девушка вскинула на него взгляд серых глаз. — Давай начистоту: я тебе когда-нибудь говорил, что отношусь просто как к другу? Как к чувихе, которая "типа свой парень" и все такое?
— Ну…ты не говорил обратное. — девушка поняла, что теперь разговор все же состоится и обреченно села на ближайшую скамейку. Крис остался стоять, разглядывая ее с высоты своего роста. Он пока не был слишком уверен в правильности того, что творит, но и терпеть больше не мог.
— Давай
Наступило тяжелое и довольно долгое молчание, такое непривычно угрюмое для ясного теплого вечера. Девушка отводила глаза, а Крис мрачнел все сильнее, уже догадываясь о ее ответе, но все равно надеясь на что-то. Наверное, на безумное чудо.
— Извини. — промолвила, наконец, Настя. Она едва не плакала. — Крис, прости, я к тебе очень хорошо отношусь. Я…черт, я хочу забыть Ратмира, но пока у меня плохо получается.
Ресницы у нее все-таки намокли: от обиды, от того, что Крис отказывался ее понимать и разрушал так хорошо устроенный мирок их дружбы.
— Зачем ты начал этот разговор? Мы же сейчас поругаемся, и ты станешь меня избегать.
— Не стану. — тихо проговорил парень. Было странно слышать от здорового сурового Кристиана такой тон.
— В отличие от тебя, Настя, я успел повзрослеть. А ты словно застряла в подростковом возрасте, со своим максимализмом. Ты просто уперлась лбом в то, что тебе недоступно. Но с упорством барана продолжаешь туда долбиться. И не видишь того, что происходит вокруг. Ты внушила себе, что обязана страдать от неразделенной любви и придумала себе роль мученицы. Которая тебе не подходит. Она никому не подходит. Настоящие чувства не заставят человека чувствовать себя какашкой или ничтожеством. А ты ведь упиваешься пониманием, что Ратмир к тебе не вернется, ты лелеешь свои мучения как мазохист — любимую плеточку.
— Нет, Крис, все не так!
— Так! — почти рявкнул парень, Настя аж подпрыгнула. — Все так. Ты зарылась в свой мир страдания и воспоминаний и требуешь, чтобы тебя жалели. За что тебя жалеть? За тупое упрямство? За ограниченность? Ты отказываешься высунуть голову и посмотреть вокруг. Я друг для тебя? Хорошо. Ок. Без проблем, я останусь твоим другом. Мне правда не в лом находиться рядом с девушкой, к которой я чувствую нехилые эмоции. Просто это тупо, понимаешь? Мы будем играть роли, зная, что они насквозь фальшивые. Потом ты поймешь, как было тупо гнаться за тем, чего ты никогда не достигнешь.
— Я знаю. — Настя смотрела себе под ноги, на пыльный асфальт и шелуху от семечек. — Я борюсь с собой. Я ужасно не хочу тебя потерять, но и его я пока не могу забыть.
Кристиан помолчал, переводя дыхание после речи, которая его самого тоже удивила.
"Вот до чего любовь доводит, — подумалось невольно, — скоро стихи сочинять начну. Или на луну выть. Мать вашу, за что мне такая херня?"
— Если тебе понадобится моя помощь — звони. — Он решил, что пора заканчивать разговор. — Я все для тебя сделаю. Повзрослей, Настя, уже пора.
Девушка молчала, продолжая смотреть себе под ноги. Затем, когда тень парня перестала
А, может, сам парень был и не при чем? Может, Настя просто не хотела отпускать то легкое чувство первой любви?
Девушка сама не могла дать ответ на этот вопрос. Она просто продолжала сидеть и смотреть на силуэт Криса. Мыслей в голове не было, мозгу явно требовалась перезагрузка, чтобы "переварить" все последние события.
Эпилог
Глебу дали два года условно. Это был максимум, чего удалось добиться. История с изнасилованием была принята во внимание, но, увы, без доказательств, она выглядела не слишком убедительной. Парень вначале пытался отбиваться от всех обвинений в его адрес, потом посмотрел Нику с ее гипсом и повязками, побледнел и молчал все оставшееся время до оглашения приговора. Жизнь он себе уже испортил, плюс поставил несмываемое пятно на репутацию, как бы пафосно это ни звучало.
Ника поправлялась, пусть и медленно. Конечно, ни о каком катании и речи пока быть не могло. Двухколесный "Макс" мирно спал в гараже, который, к счастью, перестало заливать. Зато девушка с неприкрытой жадностью слушала рассказы о том, как и куда съездили друзья. Из больницы она уже выписалась, сидела дома, почти всегда в компании Макса или друзей. Дмитрий Николаевич уже ехидно предлагал оформить парню постоянную прописку: мол, домой все равно только ночевать уходит. Максим и правда после работы сразу мчался к девушке: они болтали, смотрели фильмы и сериалы, обсуждали планы "покатушек" на будущий сезон и делали еще миллион интересных вещей. Иногда к ним присоединялись остальные.
Родион все же решил пойти работать к матери, тем более проект отеля принес ему неплохую сумму и весьма солидное портфолио. И, конечно же, опыт. Правда, Эрика посоветовала не расслабляться, так как скоро Принца могла ждать нешуточная конкуренция. Ведь девушка перешла на последний курс университета.
— Опыта наберись. — огрызался парень в ответ на подобные речи. — Твой диплом тебе не слишком поможет. Разве что в туалет сходить.
— Мило ты о своей альма — матер отзываешься. То есть свой диплом ты именно так использовал?
Принц скромно заявил, что он — совсем другое дело. У него тяга к дизайну, можно сказать, в крови. А Рике работать и работать. Впрочем, это был их обычный стиль общения. Парочка сто раз на неделе ругалась и столько же раз мирилась. Причем и то, и то происходило весьма бурно.
— Наверное, в этом что-то есть. — произнесла как-то Ника, когда они с Максом сидели у нее в комнате и смотрели фильм про альпинистов. За окном гудел ливень, порой раздавалось ворчание грома. А в спальне было уютно, из-за двери слышались голоса родителей и хохот близнецов, порой долетали вкусные запахи выпечки.