Мотыльки
Шрифт:
Только там она смогла вздохнуть, позволить себе спать в одном нижнем белье, не пряча столовые приборы под подушкой. Поняла, что не нужно оправдываться за каждый шаг. Бабушка – единственный во всём мире человек, который любила её, не прося ничего взамен и не ставя условий. Она тяжело вздыхала, говоря про дочь. Не стесняясь говорила, что та променяла и мать, и ребёнка на стручок с ножками. Да, бабуля никогда не была леди. Впрочем, как и Валя. И им было хорошо вместе. А потом появился Славка. А в результате его, порой навязчивых, ухаживаний – Данька. И всё.
Слава ощутил тяжесть быта. Работать «на дядю» было ниже его амбиций. И он кидался из крайности в крайность: то в кооператив влезет, то в казино. И каждый раз это заканчивалось новыми долгами и длительным запоем. Не раз Валя собирала вещи и уходила. Но он каждый раз умолял вернуться. И рассказывал о новых грандиозных планах. Так эмоционально, убедительно. Что она верила. И возвращалась.
Но в этот раз, узнав, что он проиграл их квартиру, заявив, что это его наследство и он делает с ним, что хочет – нервы не выдержали. Она не просто ушла. А сразу подала на развод. Это было за гранью её понимания. Да и бабушка. Она не раз просила, чтобы Валя не вздумала повторить ошибки матери. И думала в первую очередь о сыне.
И она подумала. И отчётливо поняла, что именно ради сына она не должна больше идти на поводу мимолётных эмоций. Пора ставить точку. И поставила. Бесповоротно. Слава ещё долго пытался вернуть их. И мольбами, и угрозами. Даже матери её пожаловался и попросил повлиять. Валю только насмешило, когда та позвонила и потребовала не позорить её. Тогда она и поняла, что, значит, точно всё сделала правильно.
А бабушка поддержала и на этот раз. Она, тихонько поглаживая засыпавшего Даньку, шёпотом твердила Вале, что ей нужно немного отдохнуть. Выпустить пар. Что Даня уже не грудной, пару дней они прекрасно и без неё справятся. Потом встала и показала газету, в которой было обведено объявление о так называемом «Туре выходного дня». Валя пыталась отнекиваться. Она не представляла, как это – оставить ребёнка, пусть и с родным человеком. Но бабушка, бывшая комсомольская активистка (о чём она всегда говорила с гордостью), не желала слушать возражений. Особенно убедительным был аргумент, что Вале пора начинать искать работу, раз Данька уже вышел на целый день в сад. И нужно быть готовой к тому, что придётся задерживаться. И ребёнок будет чаще оставаться с прабабушкой. У Вали всегда не вязалось это слово – «прабабушка» – с женщиной, которой только в прошлом году стукнуло шестьдесят. В её представлении это должна быть совсем древняя старуха, не слезающая с печи, и с полным набором маразматических болезней. Но так уж вышло, что Маргарите Павловне пришлось примерить этот статус ещё до своего юбилея.
…Проводник объявил сбор группы и Валя вырвалась из плена мыслей. Пора было возвращаться в лагерь, а оттуда уже и в город.
Домой Валя вернулась отдохнувшей и довольной. Данька даже не сразу побежал встречать маму, настолько был занят большим камазом с синим кузовом. Позже, за ужином, Валя эмоционально рассказывала бабушке про поход, показывала кадры на фотоаппарате. Затем, обняла сидевшую рядом родственницу, и поцеловала.
– Спасибо тебе. Я бы сама в жизни не решилась. Мне казалось, что чуть ли не предаю ребёнка, уезжая.
– Глупости. Пуповину нужно вовремя резать. Тем более, мужик растёт.
– Какая ты у меня, – с восхищением смотрела на неё Валя.
– Какая?
– Самая лучшая.
– Ешь давай, – бабушка похлопала её по ладони, – не подлизывайся.
***
Спустя всего два дня Валя стояла в приёмной мировых судей и по образцу заполняла заявление на алименты.
С самим Славой разговор на эту тему не клеился. Буквально вчера она ходила к нему в общагу, даже сына с собой взяла, в надежде, что у папы дрогнет сердце. Но, вышло несколько иначе.
Дошло до того, что он начал требовать ДНКэкспертизу. На что Валя пожала плечами.
– Надо тебе, делай. Только все расходы за твой счёт.
– Тебе всегда только бабки нужны были, – процедил тот, кто не так давно смотрел на неё с восхищением.
– Бабки? А когда они у тебя были? Ты все три года из себя бизнесмена строил. Хозяина непонятно чего. А сам даже на простейших местах не задерживался. Там тяжело, тут копейки платят. А там – директор козёл. Ты один всё знаешь. Только ни черта не делаешь. И отовсюду гонят, конечно же, незаслуженно. Кругом уроды.
– Да, уроды, – брезгливо скривился Слава, – а я горбатиться на них не собираюсь. Я не лох.
– Ты бомжом скоро станешь. Гордым, спившимся бомжом, – бросила Валя, подхватив сына на руки и хлопнув на прощанье дверью.
Поняв, что никаких алиментов добровольно он платить не будет, на следующее утро девушка пошла решать вопрос принудительно.
После того, как она подала заявление, девушка отправилась на местный рынок. Но не столько за продуктами, сколько в поисках работы. Даня уже оставался в детском саду на целый день. Сидеть и надеяться только на приставов смысла не было. Учитывая, что уровень её образования даже неоконченным тяжело было назвать, выбор вакансий небольшой.
Она шла между рядов и смотрела на картонные вывески. Многие, маркером писали о распродажах или новом поступлении. Но иногда попадались и вывески, гласящие, что требуется реализатор. Валя заходила и разговаривала. Идти работать к мужчине она не хотела принципиально. В памяти каждый раз всплывал образ отчима, его попытки «наказать» за плохую работу. От этого передёргивало. И когда незнакомый мужчина пытался оценивающе окинуть её взглядом – Валя просто уходила.
Иногда, она подходила наугад. Где не было никаких объявлений, а за прилавком суетилась женщина.
– Здравствуйте, – улыбаясь, подошла она к очередной торговой лавке. – Вам реализатор, случайно, не требуется?
Женщина, на вид чуть больше сорока, со стрижкой аля Мирей Матьё, посмотрела не очень дружелюбно.
– Для себя ищешь?
– Да.
– До этого где работала?
– Нигде, – Валя пожала плечами и убрала руки в карманы джинсовых шорт. – Только из декрета вышла.
– Ребёнку сколько? – продолжала допрос женщина.
Валя решила, что это хороший знак и с готовностью отвечала на все вопросы.
– Совсем недавно два года было. Но мы уже ходим в сад.
– Ты же понимаешь? – внимательно посмотрела она девушку, будто изучая. – Сейчас сопли, ветрянка.
Вся гадость пойдёт.
– У нас бабушка готова сидеть.
– Она уже не работает?
– Работает. Но она вахтёр. В нашем же доме.
– Удобно, – хмыкнула женщина. – Ладно. С виду, вроде нормальная. Хотя. Все вы с виду нормальные.
– Поверьте. Я ответственная. Не болею. Не курю, – заторопилась Валя.
– Хорошо. Сегодня мне уже некогда. Завтра к восьми подходи. В процессе и научу всему. Опоздаешь – лучше вообще не приходи.