Мой адрес — Советский Союз! Том третий

Марченко Геннадий Борисович

Генерал всё ждал, когда автомобиль свернет или в сторону Новослободской, чтобы доехать до «Бутырки», или в направлении Лефортово. Но ничего этого не случилось. А когда выскочили на Калининский проспект и свернули направо, на улицу Грановского, сомнения в том, что его везут именно в лечебное учреждение, Судоплатова оставили окончательно. Только вот по чину ли ему, обычному пенсионеру, коим он на сегодняшний день является, лечиться в таком статусном месте? Бывший генерал решил не забивать голову вопросами, на которые он не знает ответа, и полностью положиться на судьбу. Что будет — то будет.

Палата,

в которую поместили Павла Анатольевича, меньше всего напоминала так называемое койко-место в стационаре. Скорее всего это можно было рассматривать как очень приличный двухкомнатный номер в западном отеле. Медсестра, сопровождавшая его, предложила повесить верхнюю одежду в гардероб, который находился в прихожей, и одеть поджидавшую его здесь же домашнюю обувь. Это были не тапочки, а скорее, как на западе называют, кемпинговые туфли. Медсестра провела небольшую экскурсию по палате. В ванной, он же туалет, на плечиках висел махровый халат, в стаканчиках над раковиной располагалась зубная щетка, мыло, зубная паста. На полках возле ванной различные шампуни. Большая комната представляла собой что-то типа гостиной. Имелись телевизор и два телефона: один городской, а другой местный, с отпечатанным списком абонентов местной сети. Дальше медсестра обратила его внимание на разложенные на журнальном столике возле кресла листок — это оказалось меню на следующий день. Предлагалось по три варианта завтрака, обеда и ужина. На обеденном столе стояла ваза с фруктами: яблоки, мандарины, виноград.

— А если я чаю захочу? — поинтересовался Судоплатов.

— Вы можете в любое (она произнесла слово «любое» с нажимом) время позвонить по местному телефону горничной, и она вам принесет чай. К нему будут предложены выпечка и печенье. Список того, что вы можете заказать — у горничной рядом с меню.

Затем была осмотрена спальная с приличной по размеру кроватью и стоявшей рядом тумбочкой с настольной лампой. Медсестра обратила внимание Павла Анатольевича на режим, который тому придется соблюдать, находясь в этом стационаре. Лист с этой информацией лежал как раз на тумбочке. Генерал быстренько пробежался по тексту.

— Извините, а вот написано «Прием лекарств по расписанию». Это как?

— Это значит, что медсестра будет вам приносить лекарства в предложенной вашим лечащим врачом последовательности. Допустим, перед завтраком вам будет предложено выпить одну таблетку, во время еды другую, и что-то после еды. Препараты, если вам таковы будут назначены для улучшения сна, медсестра будет приносить в удобное для вас вечером время.

— Понятно… А вот тут по поводу прогулок написано.

Он ткнул ногтем в машинописную строчку, поворачивая лист к медсестре, чтобы видела, куда он тычет, хотя хватило бы и простого вопроса.

— После обеда и ужина вы можете пойти погулять в нашем внутреннем дворе.

Медсестра подошла к окну, отдернула немного плотную занавеску и показала на внутренний двор, напоминающий небольшой сквер со скамейками.

— Ещё хочу обратить ваше внимание на то, что во время перемещения по стационару вас в обязательном порядке будет сопровождать медсестра. Имеется в виду на различные методы обследования, которые нельзя будет провести в вашей палате, на лечебную физкультуру если вам ее назначат. Вот кстати, обращаю ваше внимание на кнопку возле кровати. Такая же есть у журнального столика в гостиной, в ванной комнате и в прихожей. Это кнопка экстренного вызова медсестры. И ещё — это важно. Если к вам будут посетители, то необходимо заранее, за день дать информацию дежурной медсестре или лечащему врачу для выписки пропуска.

— Спасибо, постараюсь разобраться.

Ну а потом начались обычные больничные будни. Лечащий врач, пришедшая после ухода медсестры, долго беседовала с генералом, собирала анамнез, потом очень внимательно прослушивала, прощупывала и простукивала тело пациента. Были назначены всякие дополнительные методы обследования, консультации различных специалистов. В общем, скучать Судоплатову не давали. Пришедшая через день супруга, конечно, была поражена обстановкой такой больницы. И еще Эмма Карловна принесла по его просьбе несколько текстов для перевода, с которыми генерал по вечерам работал. Всё же какая никакая, а прибавка к пенсии.

Через неделю за полтора часа перед обедом зашедшая медсестра пригласила генерала пройти вместе с ней для консультации. Пройдя по ожидаемо пустым коридорам, застеленными мягкими, скрадывающими шаги ковровыми дорожками, они дошли до лифта и поднялись на пятый этаж. Там медсестра переадресовала Павла Анатольевича молодому человеку в обычном костюме.

Ну вот наконец то, мелькнула мысль. Сейчас станет понятно, для чего вся эта канитель затевалась.

Молодой человек проводил генерала до единственных дверей в коридоре.

— Проходите, пожалуйста, там вас ожидают.

Судоплатов вошёл и, пройдя небольшую прихожую, увидел сидящего в кресле за журнальным столиком Брежнева. Перед ним лежала обычная картонная папка с белыми тесёмками, сам же генсек читал «Огонёк», однако, увидев гостя, отложил журнал в сторону.

— Добрый день, Павел Анатольевич, проходите, — предложил он, не вставая. — Садитесь вот в это кресло напротив, наливайте себе чаю. А пока пьёте — поговорим.

— Добрый день, Леонид Ильич! Спасибо, — поблагодарил Судоплатов, опускаясь в кресло.

— Как здоровье? Что местные «эскулапы» говорят?

— Нашли много чего интересного. Назначили лечение. Вроде как состояние заметно улучшилось.

— Это хорошо. Меня вот тоже сейчас крутят-вертят. Таблеток поназначали — жуть! Ну да ладно. Вот, возьми почитай.

Брежнев протянул Судоплатову папку.

Чем дольше генерал читал текст, тем меньше понимал, как такое вообще возможно. Через полчаса, закончив чтение, он отложил папку и спросил:

— Это что такое на самом деле? Не фантастика?

— К сожалению или к счастью, но нет, — причмокнул Брежнев.

— И все вот эти выводы аналитиков — они имеют место быть?

— Да, — коротко кивнул генсек.

— Хм, понятно. Вернее, ни хрена не понятно… Извините, Леонид Ильич.

— Не извиняйся, — поморщился тот. — Некоторые более крепкие выражения употребляли, когда с этим знакомились.

— Я их понимаю… Ну а от меня-то, Леонид Ильич, что требуется?

Брежнев закурил сигарету, помолчал. Потом пристально посмотрел в глаза Судоплатову.