Мой дом – чужая крепость
Шрифт:
Даша опять набрала Глеба, и он опять оказался недоступен.
Жену его она в первый момент не узнала. Из подъезда выползла неопрятная тетка, шаркая ногами, направилась к угловому магазину. Если бы не знакомая дорогущая шуба до пят, она приняла бы ее за старуху.
Даша почти не колебалась. Выскочила из машины, чувствуя, как затекли ноги, и рванула за приметной шубой. Женщина ходила между прилавками, подолгу застревая у полок с продуктами. Снимок нужно отдать ей в подъезде, не в супермаркете же этим заниматься и не на улице. Даша ходила за женой Глеба, не прячась и не
Когда-то на месте этого супермаркета стоял обычный гастроном. Даша уже не помнила, как получилось, что она пошла в него за хлебом для бабули, обычно та лишними просьбами внучек не обременяла. Когда она возвращалась, навстречу ей попалась невысокая женщина, вышедшая из метро, и Даша сразу ее узнала. Это была нищенка, которая стояла в подземке с табличкой «Помогите ребенку на операцию», и Даша не более получаса назад отдала ей последние деньги. Последние в буквальном смысле, у нее осталось несколько копеек на обратную дорогу. Тетка, которая теперь вовсе не походила на нищенку, встретила знакомую и теперь громко смеялась. С тех пор Даша никогда не подавала милостыню.
Жена Глеба застыла у очередного прилавка, Даша едва не в упор ее разглядывала, и только теперь заметила то, что должна была увидеть раньше. Женщина плакала, и, видимо, уже давно, глаза совсем заплыли, нос распух, и выглядела она древней старухой. Слезы катились по щекам, но она их не вытирала, смотрела вокруг непонимающими глазами и, кажется, не вполне понимала, что и зачем делает.
Даша развернулась и, выбегая из магазина, впервые подумала, что она, эта женщина, в общем-то не сделала ей ничего плохого. Наверное, она знала, что Глеб до нее встречался с Дашей, но на свете мало мужчин, которые женятся на первой и единственной любви. Эта женщина не уводила его из семьи, от детей, она даже не была Дашиной подругой.
Машина успела выстудиться. Даша включила печку, посидела, тупо глядя в окно, погрела руки о теплый воздух, достала мобильный. На этот раз он ответил.
– Здравствуй, Глеб. Это… Даша.
– Я тебя узнал.
– Мне нужно с тобой поговорить. Минут десять, не больше.
– Чайную у Красных Ворот знаешь? – легко согласился он.
– Знаю.
– Через час?
– Годится.
Даша подумала, не пройтись ли ей пока по магазинам, но так и не пошевелилась. Сидела и ждала, наблюдая через стекло за суетящейся толпой.
Психологом Корсун был плохим, и почему он так уверен, что деньги Колосова сообщнику еще не передала, объяснить бы не смог. Тем более не смог бы объяснить, почему уверен в другом – что деньги она передаст до Нового года. То есть с минуты на минуту.
Сверлила его еще одна неприятная мысль, когда он ставил себя на место вымогателя, но мысль эта казалась настолько ужасной, что он старался ее отогнать.
Николай караулил Колосову давно, стало смеркаться, и он решил уже, что время теряет зря, когда проклятая девка вышла из подъезда, прошествовала почти перед капотом его машины, поскользнувшись на высоких каблуках, и двинулась в сторону метро. После теплого салона автомобиля на улице было зябко, он заставлял себя идти помедленнее, выдерживать расстояние. Правда, предосторожности были ни к чему, Колосова ни разу не оглянулась.
Он вошел в тот же вагон, боясь ее упустить. Она села на свободное место, а он встал у соседней двери, стараясь смотреть в сторону.
Скоро стало очевидно, что он прав, Колосова направлялась на вокзал. Он купил вслед за ней билет в соседней пригородной кассе, не выпуская ее из виду. Она вошла в вагон, села у окна по ходу поезда. Войти за ней он не рискнул, остался в тамбуре.
От вокзала электричка отошла почти пустой, но через несколько остановок сидячих мест не осталось, за спинами шапку Колосовой он уже не видел и забеспокоился, что может упустить ее, если она, не доезжая до городка, направится к другому выходу.
– Здорово! – легко толкнул его кто-то в плечо.
– Привет, – он узнал Федора Косякина, с которым его свела бывшая Севина пассия Надька.
– Опять того мужика навещаешь? – усмехнулся Федор.
– Опять, – кивнул Корсун.
– Никак не угомонится?
– Не угомонится, – согласился Коля. – Поговорить с ним хочу. По душам.
Постепенно вагон пустел, на последней остановке в тамбуре никого не осталось, кроме них двоих.
– Слушай, Николай. Не мое дело, конечно, но сдается мне, что тебя там дамочка одна интересует, – Федор кивнул головой в сторону салона вагона.
– Интересует. Хочу ей объяснить, как деньги надо зарабатывать. И ей, и тому мужику.
– Она тоже у твоей… подружки деньги вымогает?
– Да, – кивнул Корсун. – Только та женщина мне не подружка. Просто знакомая.
– И много денег? – внимательно посмотрел на него Федор.
– Много. «Лимон».
– Прилично, – хмыкнул Федор. – Я за такие бабки долго пахать должен. А у твоей знакомой, значит, лишний «лимон» имеется?
– Что-то было. А еще она взяла кредит. У нее имеется сын семи лет. Или восьми, что ли.
– Если помощь нужна, ты скажи.
– Спасибо. Сам как-нибудь…
– Ну как знаешь.
– Глянь, – попросил Корсун. – Она там еще?
Федор вошел в вагон, постоял, вернулся.
– Там. Я ее знаю. Морда знакомая, в смысле. Мы все друг друга знаем, городок маленький.
За окном вагона была уже сплошная темень.
– Ты бы поаккуратнее, Коля. У нас чужие в глаза бросаются. Это тебе не Москва, – сказал Федор.
– Заметно, что я не просто так сюда повадился? – усмехнулся Корсун.
– Заметно. Знаешь что, – решил Федор. – Я тебя провожу.
– Спасибо, – не стал отказываться Николай. – Ты город лучше знаешь. Я боюсь, улизнет от меня девушка. А поговорить мне с этой парочкой хочется. Только разговаривать я буду сам. Один. Ясно?
– Ясно, – кивнул Федор. – Чего ж непонятного.
Темнота за окном наполнилась огнями приближающегося города. Поезд затормозил, медленно поехал вдоль пустой платформы.
Даша вошла в чайную за пять минут до назначенного времени. Глеба не было, конечно. Он и тогда, когда был ее единственным, на свидания опаздывал. И Даша терпеливо ждала, вспыхивая от счастья, когда видела наконец любимое лицо.