Мой дорогой дневник
Шрифт:
– Я сейчас, мам.
– Посиди с бабушкой, она плохо себя чувствует.
– Если что, зови! – Анила бросила полотенце и обняла меня. – Я обязательно прибегу.
Я, как смогла, улыбнулась ей в ответ.
Анила смелая девочка, мне повезло, что у меня есть такая сестра.
Санджай пришел часа через три. Начало смеркаться. По листьям дерева стучал нудный дождь, еще больше вгоняя в тоску. Я сидела на диване,
– Как ты? – Санджай устало опустился рядом. – Мне пришлось съездить домой и переодеться. «Махиндре» конец. Я никогда не видел, чтобы мокрая машина так горела.
– Горела?
– Когда мы вытянули джип на берег, он вдруг вспыхнул. Я едва успел выскочить.
– Ты был в нем?
– Да.
– Он опять здесь.
– Кто «он»?
– Дневник.
– Его же унесла Индраяни…
– Когда я пришла с реки, мокрый дневник лежал на диване. Мы с Анилой пытались его сжечь, но он не сгорел.
– Зато сгорела машина. Где он сейчас?
– В бассейне.
В глазах Санджая не было недоверия. Он не считал меня сумасшедшей. Это Анила усомнилась в моем душевном здоровье, видя, как я расправляюсь с книгой, которую кто-то из соседей вернул в дом.
– Сия, я колебался и искал оправдание всему, что происходило с тобой и этим проклятым дневником. – Санджай положил горячую ладонь на мое плечо, словно готовя к тому, что сейчас произнесет. – Не верил в твои страхи, пока сам не увидел, как черное пятно, сочащееся из того места, где сломался грифель, начало разрастаться и пожирать буквы моего имени.
– Я почувствовала, что с тобой что-то произошло. Теперь с уверенностью могу сказать, что нет ничего страшнее ожидания беды.
– Мне следовало сразу уничтожить дневник. А теперь он вернулся, чуть не погубив меня. Эта дьявольщина будет продолжаться до тех пор, пока кто-нибудь из нас не сдастся. Я сдаваться не собираюсь. И тебе не дам.
Санджай поднялся. Скрипнули створки раздвижной двери. Я повернула голову и увидела, что дневник лежит у порога. Совершенно сухой, без пятнышка копоти, словно только что не он побывал в воде, и не его обложку лизал огонь. В свете ламп золотом поблескивала надпись, а ленточки были завязаны в аккуратный бант.
– Дай мне ручку.
Санджай присел и открыл дневник на той самой странице, где его имя заплыло черной кляксой.
«Что ты хочешь?» – написал он на английском языке.
Я помню, как мой дедушка в комнате с красной лампой печатал фотографии. Он опускал фотобумагу в химический раствор, и на ней вскоре появлялись лица и предметы. Вот и сейчас, боясь дышать, я смотрела на медленно проступающую надпись.
«Чтобы ты сдох!»
«Почему?»
«Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!..»
Надпись повторялась и повторялась. Нечто злое корчилось в ненависти, и каждое его «ненавижу» резало стеклом мои вены.
Я не знала, что у Санджая с собой оружие. Он выстрелил в дневник и тут же со стоном упал, зажимая окровавленную руку.
– Что это? Откуда? Тебя задела пуля?
Она могла отскочить от кафельной плитки, но Санджай покачал головой.
– Нет, она застряла в дневнике.
Больше я не спрашивала. И без расспросов стало понятно, что с дневником силой не справиться. Все, что будет направлено на его уничтожение, так или иначе скажется на человеке, которого дневник ненавидит. Санджай оказался в заложниках у демона, поселившегося в обыденной вещи.
Чувство вины угнетало меня. Если бы не мое любопытство!
Я помогла перебинтовать рану на руке, к счастью, не опасную для жизни.
– Мы уедем из этого дома. Сейчас позвоню твоему отцу и скажу, что забираю тебя к себе. Я буду убедительным. Маста Ирек умный человек, он поймет, что жизнь дочери важнее пересудов людей.
Мы почему-то не смогли открыть входную дверь. Я запаниковала, представив, что мы никогда не выберемся из проклятого дома, он не отпустит, но спокойные действия Санджая погасили вспышку страха.
Ему пришлось сломать замок. А мой взгляд все время возвращался к веранде, где у раздвижных дверей так и остался лежать дневник.
Сгоревшую «Махиндру» заменил скутер.
– Держись крепче.
Я прижалась к спине мужчины, крепко обхватив его руками. Мне было все равно, куда он меня везет, лишь бы подальше от виллы и ее тайн.
Городская квартира Санджая оказалась в фешенебельном районе: охраняемая территория, яркое уличное освещение, ухоженные лужайки, выложенные плиткой дорожки. Оставив скутер в подземном гараже, мы поднялись на лифте на седьмой этаж. В серебристой поверхности кабинки отразились наши уставшие лица.
Бросив сумку с деньгами и документами у порога, я прошла следом за Санджаем на кухню, больше напоминающую пункт управления звездолетом. Климат-контроль поддерживал в квартире комфортную температуру.
– Санджай, ты богатый? – Я сидела за столом со стаканом свежевыжатого апельсинового сока.
Мужчина только улыбнулся.
– Утром не пугайся, в доме появится слуга. – Руки Санджая, сцепленные в замок, лежали на столе. Он был по-домашнему расслаблен. Пропитавшаяся кровью повязка на его предплечье служила мне немым укором. Я чувствовала свою вину за то, что втянула мужчину в демонический кошмар. Мой взгляд, независимо от желания, все время возвращался к пятнам крови.