Мой друг работает в милиции
Шрифт:
Обратно Витька не спешил. Сел на траву у обочины и занялся разглядыванием одуванчика. Севку, конечно, не догнать, зато дядька никуда не денется.
Ждать пришлось недолго. Дядька шагал по дороге, держа на плече объемистый деревянный чемодан. Подошел к автобусной остановке, снял чемодан с плеча и стал ждать.
Витька тоже решил не возвращаться пешком. Охота была по жаре топать! Он добрел до остановки, пошарил рукой в кармане, позвенел медяками и опустился на траву рядом с чемоданом.
Дядька стоял, курил и смотрел на дорогу.
Витька
Чемодан пах рыбой.
Серега и Олег встретили Витьку у памятника Кирову.
— Зря купаться не пошли, — ворчал Серега. — Весь день пропал. Левка этот, балда, в кино ходил — и все.
— А Тузик с фотоаппаратом носится, — так же невесело доложил Олег. — Купили ему «Смену», снимает всех девчонок. Завтра обещал карточки показать.
— Тебе обещал? — спросил Витька.
— Ну да, мне. Как бы не так! Наташке Метельской, Лариске…
Витька задумался. Мальчишки тоже молчали. Они ждали, что расскажет Витька. Но Витька молчал.
— А Наташка у вас в ЮДМ состоит еще? — неожиданно спросил он.
— Конечно. — Серега насторожился. — А что?
— Дельце одно есть, — улыбнулся чему-то своему Витька. — Фотографическое. Придется тебе, Серега, в гости к Наташке сходить. На пару слов.
Витька был не из тех ребят, которые никогда ни в чем не доверяют девчонкам. Конечно, через скакалку он с ними не прыгал. И в подшефный детский сад не ходил. Считал это не мужским занятием. Но если девчонка не размазня какая-нибудь и не звонок «по секрету всему свету», то и ей кое-что доверить можно.
Девчонки тоже уважали Витьку. И если кому другому ни за что бы не дали списать домашнего задания, то для Витьки всегда делалось исключение. И шефство над ним брали охотно. Правда, Витька от этого шефства всегда незаметно сбегал. Он говорил: «Ну, дальше я сам как-нибудь…» И девчонки не обижались.
Мишка Тузик жил с Наташкой в одном подъезде и боялся ее больше всех пионервожатых и учительниц. Боялся и подлизывался. Потому что от Наташки чего угодно можно было ждать. Захочет — пойдет к родителям и доложит про все твои двойки. Захочет — сама так по шее влепит, что почешешься.
Когда Витька предложил взять в помощь Наташку, Серега и Олег насупились. И зря. Наташка оказалась на высоте.
— Вот! — выложила она перед мальчишками фотокарточку. — У Тузика таких штук десять отпечатано. Он и не заметит.
На карточке был снят Севка. Он стоял возле угла какого-то бревенчатого сарая, сшитого железными скобами. Дальше за Севкой виднелся склон горы: кусты, здоровенный серый валун и на самой вершине склона две сосны — одна маленькая и кудрявая, а другая высоченная, с голым стволом и густой шапкой ветвей наверху.
Витька ткнул пальцем в сосны:
— Видите?
— Ориентир, — отозвался Серега.
— Снято в полдень. Тени-то видите какие короткие. Часов двенадцать было. По солнцу снимал, — затараторил
— Значит, за спиной у него — север, — догадалась Наташка. — Значит, и весь берег северный. Ой, мальчишки, как здорово получается!
— И на склоне, — добавил Витька, — Тузик стоял ниже Севки, а то бы эти сосны не вышли. Завтра пойдем.
Большой Вудъявр потому и называется большим, что не вдруг его обойдешь. Даже если идти только вдоль берега. Идешь-идешь под водою, а тут — скала. Выползла из леса, сунулась носом в воду — извольте радоваться. Хоть вплавь огибай, хоть поверх карабкайся.
Можно и в обход. Без всяких тропинок. Сквозь кусты, через упавшие деревья, по валунам.
Вдобавок ко всему — скользко. Особенно на валунах. Будто кто их с мылом мыл, а окатить поленился. Только вторую ногу подтягивать начнешь, первая — раз, соскользнула. Схватишься за деревце — а на тебя холодный душ. Не успел схватиться — летишь в кусты. Они тебя тоже обрызгают, да и трава мокрая…
— Водолазные костюмчики бы нам! — шепчет Серега. Громко разговаривать Витька не велел. Он карабкается первым. Молчит. Только лоб рукавом вытирает: то ли намок, то ли вспотел. Дорожка — будь здоров! Тут попыхтишь.
Мальчишки тревожно поглядывают на Наташку: как бы не скисла. Витька у нее даже рюкзак отобрал, два несет.
— Сидите тут, я на зуб сбегаю, — скидывает он рюкзаки. Зуб — это самый край скалы, выдвинувшийся в озеро. С него хорошо виден берег. Витька задирает голову вверх и медленно поворачивает ее слева направо. Потом справа налево. Ищет. Только не просто эти сосны найти. Снизу все сопки вроде одинаковые. На каждой — гребенка еловых макушек. Издалека они кажутся синими, будто развесил на их ветках свои неприкосновенные запасы туман. К ночи придет — заберет.
Зуб у озера не один, и на каждый зуб Витька лезет сам. Вот он уже карабкается обратно.
— Нету…
Сосны заметил Олег. Он шел первым и сразу остановился. Для верности приложил ладонь козырьком ко лбу, а потом нелепо замахал руками.
— Они! — запрыгала Наташка. — Они! Они, миленькие!
Витька вытащил фотографию.
Судя по всему, нужно было пройти вперед еще метров сто. Но Витька дал команду подняться выше.
— Если они сейчас в своем сарае, то у берега сразу нас засекут. А сверху — это неожиданность.
Карабкаться сразу стало легче. Витька еще раз предупредил: не шуметь. И приходилось выбирать место, куда поставить ногу, чтобы не наступить на сучок, не свалить вниз какой-нибудь камень.
До самой вершины сопки долезть не успели. Серега, пробиравшийся в стороне, тихонько свистнул. Совсем невдалеке белела свежими бревнами стена продолговатого сарая.
Хозяев дома не оказалось. На дверях темнел здоровенный замок. Окон у сарая не было. Сложен он был из свежеобструганных стволов, сшитых чугунными скобами. Крыша плоская, крытая теми же стволами.