Мой дядя - чиновник
Шрифт:
— Помилуйте, сеньор начальник! С вашего позволения, вам это должно быть известно лучше, чем мне.
— Но… — нашёлся, как начать, мой дядя, не зная ещё, однако, способа покончить со столь затруднительным положением.
Подканцелярист, казалось, упивался муками, которые испытывал новоиспечённый начальник.
— Ладно, я скажу, что они ещё не готовы, — объявил он всё с той же невозмутимостью, повернулся на каблуках и уже собирался выйти из кабинета, когда дядюшка потянул его за сюртук.
— Молодой человек, не будьте таким жестоким,
— Что же я могу сделать? Мой начальник, чего доброго, подумает, что я задержался не здесь, а просто отправился выпить стаканчик прохладительного в кафе. В этом отделе подобная вещь случается впервые. Нет, я не могу больше ждать.
— А вы не могли бы помочь мне? Ну, хоть поучить меня? Поверьте, если бы вы хоть раз объяснили мне, что делать, я навсегда запомнил бы ваш урок, — упрашивал дядя.
Плут-подканцелярист стал чуточку любезнее.
— Извольте, сеньор, — сказал он. — Это нелегко, но, конечно, уладить всё можно. В вашем отделе работы гораздо больше, чем в других. Поверьте мне, дела здесь хватит человек на пять-шесть. Не понимаю, как вы отважились принять подобную должность. Хочу вас предупредить: тот, кто поступает сюда, рискует в один прекрасный день протянуть ноги от трудов праведных. С таким непосильным грузом мог справиться только дон Бенигно, — у него за плечами была большая практика. Да и то, как вы знаете, он в конце концов ушёл в отставку.
В эту минуту раздался оглушительный голос Хуана-привратника, взывавшего к подканцеляристу номер нить из отдела номер…
— Ну, до скорой встречи, меня зовут! — крикнул юноша уже на бегу.
Дядю охватило глубокое уныние, и он принялся быстро перелистывать лежавшие на столе папки с делами; словно желая впитать в себя их содержание, дядя вертел и перевёртывал бумаги с такой поспешностью, что не успевал сосредоточиться пи на одной из них.
За этим занятием его и застал вновь подканцелярист, следом за которым в комнату вошёл и сам чиновник, пославший его за документами. Замешательство дяди ещё более возросло.
— Я присылал за бумагами, а мне отвечают, что они ещё не подобраны.
— Нет, подобраны, — чуть слышно отозвался дядя. — Вот они.
И он протянул чиновнику пять или шесть папок.
— Я же говорил, — ворчал чиновник, пробегая глазами страницы, — что дон Хенаро не поставит сюда человека, незнакомого с делом… Но позвольте, я не вижу здесь справки архива.
А её и не могло быть. Просто у дяди на мгновение родилась надежда, что эти двое столь безжалостно наседающих на него пришельцев разбираются в делах не больше, чем он сам, а может быть, и того меньше, и он рискнул подать им папки, недавно положенные Хуапом на стол.
— Нет, так не годится: в этих папках ничего нет. Час уже поздний, и нам придётся доложить дону Хенаро о случившемся, иначе он подумает, что виноваты мы, и задаст нам очередную головомойку, а уж на них он мастак, — заключил чиновник, окончив просмотр папок.
И он принялся насвистывать какой-то мотивчик.
Растерянность дяди достигла предела. Всей душой он желал, чтобы земля разверзлась и поглотила его; в подкрепление своих молитв он с такой силой сжал ногами перекладину стула, что почувствовал боль в икрах.
— Как же теперь быть? — прошептал он.
Подканцелярист и его начальник обменялись понимающим взглядом.
— Мы можем взять на себя обслуживание вашего отдела, пока вы не освоитесь на новом месте, — ответил первый. — Но, без сомнения, нам необходимо заранее условиться о вознаграждении за нашу посильную помощь, — добавил он, улыбаясь и потирая руки. — О, вы даже не представляете себе, насколько трудно вам будет войти в курс дела! Жаль, что дон Бенигно вышел в отставку — это потеря для всех нас!
Дядя не знал, на что решиться.
— Ладно, мы покамест пойдём заканчивать работу, а вы на свободе подумайте, — такие дела сразу не решают.
Оба чиновника ушли, оставив моего дядю в ещё большем смятении: он проклинал тот час, когда ему пришло в голову занять должность, которая уже начала причинять ему столько хлопот.
«Кто же посоветует, как поступить? Что же делать? Ведь дон Хенаро показал мне лишь, как составлять опись дел. Может быть, он считает, что обучать меня новым обязанностям слишком рано? Да и знает ли их он сам? Приходилось ли ему вообще знакомиться с ними?» — тоскливо думал новоиспечённый столоначальник.
Он сидел, погруженный в эти размышления, когда вошёл привратник Хуан и сообщил, что его милость может, если угодно, отправляться домой. Дядя, совершенно ошарашенный, взял шляпу и вышел из канцелярии, не понимая, что же с ним происходит. Больше всего дядю беспокоила мысль о том, что дон Хенаро уволит его за явное несоответствие столь завидной должности.
IX
КРИТИЧЕСКИЕ МИНУТЫ
И всё-таки дядины страхи были напрасны: дон Хенаро отлично знал, как много времени пройдёт, прежде чем его кузен начнёт справляться с возложенными на него обязанностями.
Высокопоставленный покровитель моего дяди явно хотел всячески услужить ему: к этому дона Хенаро, видимо, побуждали как родственные узы, так и знаки уважения и милости, оказанные сеньором маркизом Каса-Ветуста. Поэтому он приставил к дяде двух молоденьких подканцеляристов; жалованье им выкроили из оклада одного столь же сведущего и не менее добросовестного, чем дон Бенигно, чиновника: подобно почтенному архивариусу, он так же неожиданно и ко всеобщему удивлению недавно вышел в отставку.
Дядя смотрел, что делают, читал, что пишут, и слушал, что говорят злосчастные юнцы, на плечи которых легла вся архивная работа, и благодаря этому начал кое-что смыслить в канцелярских премудростях. Но он не брал в руки пера, не раскрывал папок и постепенно привык часами сидеть, сложа руки, не утруждая себя никакими заботами.