Мой дядюшка Освальд
Шрифт:
— Да. Каких животных вы использовали для своих опытов?
— Быков и коров. Мой брат владеет небольшой молочной фермой неподалеку отсюда, в Стипл-Бамстеде. У него есть бык и восемьдесят коров, Мы всегда были очень дружны. Поэтому я доверился ему, и он разрешил мне использовать его животных. В конце концов, я же не собирался причинить им вред. Возможно, я даже окажу ему услугу.
— Каким образом?
— Мой брат всегда жил довольно бедно. Он мог позволить себе только средненького быка. Он был бы счастлив, если бы все его коровы отелились от
— И как вы собираетесь получить сперму чужого племенного быка?
— Я ее украду.
— Ага.
— Я хочу выкрасть одну эякуляцию и — если, конечно, мои опыты пройдут успешно, — разделить ее, то есть пять миллиардов содержащихся в ней сперматозоидов, на всех восемьдесят коров брата.
— Каким образом вы сможете ее разделить?
— Я называю это гиподермальным осеменением. То есть я хочу впрыснуть корове сперму с помощью шприца.
— Думаю, это возможно.
— Конечно, возможно, — с уверенностью сказал он. — Ведь мужской половой орган представляет собой не что иное, как шприц для введения спермы.
— Полегче, — возмутился я. — Мой способен на большее.
— Не сомневаюсь, Корнелиус, нисколько не сомневаюсь, — сухо ответил он. — Но давайте придерживаться темы.
— Прошу прощения.
— Итак, я начал опыты со спермой быков.
Я потянулся за бутылкой портвейна и наполнил его стакан. Я чувствовал, что старина У орел и подбирается к чему-то чрезвычайно интересному, и не хотел, чтобы он прерывался.
— Как я говорил, — рассказывал он, — средний бык извергает примерно пять кубических сантиметров спермы за один раз. Это не так уж много. Даже в смеси с глицерином этого количества недостаточно для деления на множество частей, которые в свою очередь можно впрыснуть корове. Поэтому мне требовался разбавитель, то есть вещество, увеличивающее объем.
— Почему вы не могли добавить еще глицерина?
— Я пытался, но ничего не вышло. Получалась слишком вязкая масса. Не стану утомлять вас рассказом о всех веществах, с которыми я экспериментировал. Расскажу лишь о том, которое действует. Это снятые сливки. Восемьдесят процентов снятых сливок, десять процентов яичного желтка и десять процентов глицерина — и получается волшебная смесь. Сперма ее обожает. Просто тщательно взбиваешь коктейль, и все. Таким образом, я получил нужный объем жидкости для проведения экспериментов. На протяжении нескольких лет я работал с коровами брата и в итоге определил оптимальную дозу.
— И какова же она?
— Оптимальная доза составляет не более двадцати миллионов сперматозоидов на одну корову. Когда я впрыснул ее коровам, восемьдесят процентов из них забеременели. Не забывайте, Корнелиус, — возбужденно воскликнул он, — что в каждом семяизвержении быка содержится пять миллиардов сперматозоидов. Если разделить это количество на дозы по двадцать миллионов, получается двести пятьдесят доз! Удивительно! Я был потрясен!
— Значит, — ошеломленно произнес я, — от одной моей эякуляции могут забеременеть двести пятьдесят женщин?
— Вы же не бык, Корнелиус, как бы вам этого ни хотелось.
— Сколько женщин может оплодотворить одна моя эякуляция?
— Около ста. Но я не собираюсь вам помогать.
«Господи, — подумал я, — если верить этим подсчетам, то я мог бы обрюхатить семьсот женщин за неделю!»
— Вы получили доказательства своей теории? — спросил я.
— И не один раз, — с гордостью ответил А. Р. Уорсли. — Все получается. Я беру одну эякуляцию, быстро смешиваю ее со снятыми сливками, яичным желтком и глицерином, разделяю на отдельные дозы и замораживаю.
— Каков объем одной дозы?
— Небольшой. Всего половина кубического сантиметра.
— Вы впрыскиваете корове только полкубика?
— Да. Но не забывайте, что эти полкубика содержат двадцать миллионов сперматозоидов.
— Ах, да, конечно.
— Я помещаю эти дозы в маленькие резиновые пробирки, — продолжал он. — Я называю их «соломинки». Запечатываю с обоих концов и замораживаю. Только подумайте, Корнелиус! Двести пятьдесят соломинок с живыми сперматозоидами от всего одной эякуляции!
— Я как раз об этом и думаю. Это чудо, черт побери.
— Я могу хранить их в глубокой заморозке сколько угодно. Когда корова готова к оплодотворению, мне нужно только достать одну соломинку из фляги с жидким азотом, разморозить ее — на это требуется меньше минуты, — набрать в шприц и впрыснуть корове.
Бутылка опустела на три четверти, и А. Р. Уорсли немного захмелел. Я снова наполнил его стакан.
— А что с этим быком-рекордистом, о котором вы говорили? — спросил я.
— Мы до него еще дойдем, мой мальчик. Это самая восхитительная часть всей истории. Это моя награда.
— Расскажите.
— Конечно, расскажу. Три года назад, во время войны, я сказал брату… его освободили от армии, потому что он вел фермерское хозяйство… так вот, я сказал Эрнесту: «Эрнест, если бы ты мог выбрать любого быка в Англии, какого бы ты предпочел?»
«Ничего не могу сказать насчет всей Англии, — ответил Эрнест, — но самым лучшим быком в наших краях считается „Слава Чемпиона“ из поголовья лорда Сомертона, Он чистокровный фриз, а фризы — лучшие производители молока в мире. Господи, Артур, видел бы ты этого быка! Он огромен! Он стоит десять тысяч фунтов, и каждая рожденная от него телка дает невообразимые надои молока».
«Где держат этого быка?» — спросил я у брата.
«В поместье лорда Сомертона. В Бердбруке».
«В Бердбруке? Это же совсем рядом, верно?»
«В трех милях отсюда, — подтвердил брат. — У них примерно две сотни голов племенного фризского молочного скота, и этот бык входит в стадо. Он великоле пен, Артур».
«Хорошо, — сказал я. — В течение следующего года восемьдесят процентов твоих коров отелятся от этого быка. Как тебе это понравится?»
«Ты еще спрашиваешь? — вскричал брат. — Мои коровы станут давать в два раза больше молока».