Мой эльф из легенд. Спасти любовью
Шрифт:
— Что за…
— Стреляй! Ебаный в рот, стреляй!
В криках охранников слышалась паника. Редко кто мог оставаться спокойным, видя, как на них наступает главное оружие империи. Все на базе знали репутацию Агента. А эти несчастные видели сейчас его лицо, перекошенное от гнева. Его глаза, пылающие яростью. Его готовность убивать.
Звуки выстрелов слились в единый нарастающий громовой раскат. Присев на корточки, я заткнула руками уши. Но в то же время развернула свои способности, пытаясь вывести из строя хотя бы одного охранника. Воздействовать сразу на
Он отбивал пулю за пулей, пулю за пулей. Лезвие меча чертило в воздухе круги. Вращалось так стремительно, что человеческий глаз не мог уловить его движения. Движение смазывалось, и казалось, будто Агент держит перед собой серебристый щит, от которого отскакивают выпущенные в нас снаряды.
Рыча, отбивая пули, Эль-Охтарон шел вперед. Злой, как дьявол. Неумолимый, как танк. Он шел. Вперед и вперед. И ничто не могло его остановить.
Наконец, обоймы охранников опустели. Меч перестал вращаться.
И брызнула кровь.
Агент убил всех. Хотя мог проявить снисхождение — запугать, связать, ранить. Но он убил. Ведь именно этому его триста лет учили на базе. Убивать.
Взлетая, в окне джета мы увидели ворвавшихся в помещение ангара военных. В черных блестящих шлемах, с автоматами в руках, они хлынули из двух противоположных дверей, с высоты похожие на растекающееся по площадке нефтяное пятно. И тут же открыли по нам огонь.
Но было поздно.
Агент выпустил ракеты, разнося ангар и всю технику, выкашивая толпу военных внизу. Чтобы никто не выжил. Чтобы никто не мог нас преследовать. Чтобы отправиться за нами было не на чем.
Глядя на профиль Агента, очерченный вспышками взрывов, я думала о том, что выпустила наружу дьявола. Дьявола, которого породил Совет.
*
По дороге к секретному бункеру у меня было много времени на раздумья, и я тряслась так, что зубы выбивали мелкую дробь. Дрожала от страха, от адреналина, от мыслей о будущем.
Даже если все получится, если наш план выгорит, моя жизнь изменится безвозвратно. Это даже не переезд в соседнюю страну — в иной мир. Мне придется искать свое место в королевстве эльфов. А будет ли оно, это место? Примут ли меня представители другой расы? Смогу ли я привыкнуть к чужим обычаям, традициям, законам? К менталитету, который так отличается от нашего земного?
А Эль-Охтарон? Он ведь узнает правду. О том, что триста лет был пленником в руках садистов. Это станет для него шоком. Потрясением. Три века, вычеркнутых из жизни.
Как он перенесет эту новость? Насколько сильным окажется его гнев? Не перекинется ли его ярость на меня? Ведь из доброго куратора, пожалевшего несчастного киборга, в его глазах я превращусь в часть беспощадной системы, которая мучала Эль-Охтарона долгие годы. Системы, лишившей гордого эльфа всех прав, низвергнувшей живое существо до положения оружия, вещи. Я — винтик этого чудовищного механизма. Узнав правду, будет ли Эль смотреть на меня с прежней нежностью, тянуться ко мне с той же страстью? Или возненавидит, как и всех, кто измывался над ним?
Там, на базе, я была нужна Агенту — одинокому пленнику, не знавшему нормального отношения к себе. Но буду ли я так же нужна Эль-Охтарону — сильному воину, вернувшемуся домой? В Ильмаре и без меня найдутся женщины, готовые с радостью поддержать и согреть великого полководца. Женщины, чьи лица не станут напоминать ему о прошлом. О его… позоре.
Что, если, пытаясь забыть о случившемся, эльф попросит меня… уйти? И куда я тогда отправлюсь? В незнакомой стране, в чужом мире?
Наблюдая за Агентом с пассажирского кресла, я тихонько вздохнула и поймала ласковый взгляд.
— Все будет хорошо, куратор… Алайна, — мягко сказал Эль-Охтарон. — Никто не причинит тебе вреда. Никто тебя не тронет. Я не позволю.
Крепко сжав штурвал, он отвернулся — снова смотрел вперед, на светлеющее небо, а я разглядывала его профиль и задавалась бесчисленными вопросами. И тут в голове возник один, возможно, самый важный. Кто ждет Агента в Ильмаре? Родители? Подруга? Любимая? Что, если он женат? А вдруг у него есть дети?
Я ведь так мало знала о жизни своего подопечного до плена. Только героические подвиги, красочно описанные в сказках.
— Думаю, пора избавиться от кое-чего, — Эль потер заднюю сторону своей шеи, намекая на вшитый под кожу чип. — Пока на базе не догадались, куда именно мы летим, и не устроили нам теплый прием.
— Что ты собираешься делать? — заметив в руках Агента армейский нож, я не на шутку заволновалась.
— Включу автопилот и попытаюсь вытащить маячок.
— Будешь наугад тыкать в себя ножом, пока не попадешь в чип? Это же безумие. Ты истечешь кровью!
— Во-первых, не наугад. Я помню, куда показывала капитан. Чип не должен быть вживлен слишком глубоко. Во-вторых, ускоренная регенерация затянет раны в считанные минуты. А в-третьих, — серебристые глаза весело сверкнули, — мой любимый куратор избавит меня от боли.
Закончилось тем, что я не только купировала болевые ощущения Эля, но и, сражаясь с тошнотой, делала у основания его шеи все новые и новые надрезы, а потом ковырялась в них ножом в поисках следящего устройства — самому Агенту заниматься этим было неудобно.
— Не могу поверить, что ты меня уговорил.
— Все хорошо, Алайна. Я ничего не чувствую. Представь, что это рядовая операция под анестезией.
— Только я не хирург.
— У тебя прекрасно получается. Расслабься и дыши глубже.
Когда через несколько минут маячок оказался зажат между моими окровавленными пальцами, я едва не расплакалась от облегчения. Обернувшись, Эль обнял меня и крепко прижал к груди в попытке утешить.
— Где мы сейчас летим? Над лесом? — он посмотрел в окно. — Предлагаю снизиться и выкинуть чип. Я специально отклонился на запад, чтобы запутать преследователей. Пусть думают, что мы двинулись в сторону моря. Избавимся от следилки — изменим маршрут.
Он гладил меня по спине, и я постепенно успокаивалась. О боги, кто кого сейчас должен был утешать? Это ведь его шею всю искромсали ножом, не мою.